– Йоргис?
– Андреас! Как раз думал о тебе, входи-входи! – Шеф полиции пододвинул брату стул.
– Йоргис, кое-что случилось…
– Хорошее, плохое?
– Я не знаю.
– Да ладно, как это – не знаешь.
– Я правда не знаю. На автоответчике было сообщение по-английски. Из лавочки, где трудится Адони. Меня попросили передать, как только я его увижу, что никто не может найти ключи от кладовой. Я не очень понял сообщение, но они как будто решили… как будто сказали, что он мог…
Йоргис схватил брата за руку.
– Что он мог выехать домой? – спросил он, почти испугавшись собственных слов.
– Вероятно, так, Йоргис, – с лицом, полным надежды, произнес Андреас.
Ханна, подруга Эльзы, увидела Дитера, одиноко сидевшего в новостной редакции, и подошла к нему. Если кто обычно и отрывал великого Дитера от дум, то только по очень важному поводу. Ханна сочла, что сейчас как раз такой случай. Только что она получила имейл – очень короткий и деловой.
В этой маленькой деревне я чувствую себя так спокойно и мирно. Здесь я точно смогу принять решение. Но время здесь течет так медленно, что даже голова не хочет думать. Если Дитер спросит, скажи ему, пожалуйста, что ни в какие игры я не играю. Я все обдумаю и свяжусь с ним. Тебя он, может, и не станет спрашивать, но, если что, будь готова.
С любовью,
Ханна положила распечатку перед Дитером.
– Знаю, ты ни о чем не спрашивал, но… – сказала она нерешительно.
– Но я рад этому письму. Спасибо, Ханна. – Как странно, что Дитер помнил ее имя.
Вонни показывала, мимо каких знаковых мест проплывал их паром: вон на том острове когда-то был лепрозорий; а вот там случилось землетрясение; здесь весной устраивали праздник; а с этого мыса вдруг снялась и уехала в Канаду вся деревня разом, и никто не знал почему.
– Какая же вы везучая, что оказались в этих краях, Вонни! Вы всё здесь так любите.
– Везучая? – удивилась Вонни. – Порой я гадаю, что такое везение.
– Поняли что-нибудь?
– Поняла, что его, наверное, не существует. Только подумай, сколько людей надеются на удачу, скупая лотерейные билеты? Тысячи едут в Лас-Вегас в надежде сорвать куш; миллионы читают гороскопы, охотятся за четырехлистным клевером и никогда не пробегают под стремянкой? Все это так бессмысленно, не правда ли?
– Но людям нужна надежда, – вздохнула Фиона.
– Конечно нужна, но каждый из нас – сам кузнец своего счастья. Никто, кроме нас, не принимает решений, ни хороших ни плохих. И от черной кошки, перебежавшей дорогу, ничего не зависит, как и от Луны в Скорпионе.
– А от молитвы святому Иуде? – с улыбкой предложила Фиона.
– Ты слишком молода, чтобы знать о святом Иуде! – опешила Вонни.
– Моя бабушка доверяла ему найти ее очки, или помочь выиграть в лото, или вывести ее несносного визжащего джек-рассел-терьера из очередного припадка. Святой Иуда на все случаи жизни. И ведь он всегда помогал.
– Всегда? – скептически спросила Вонни.
– Ну, может, не в случае с ее старшей внучкой! Бабушка не отставала от святого Иуды, чтобы тот нашел мне в мужья симпатичного богатенького доктора. Но не тут-то было. – Фиона ухмыльнулась с такой гордостью, будто лично уложила на лопатки святого Иуду, прославленного покровителя в самых безнадежных делах, и сорвала все его планы, решительно сойдясь с Шейном.
– С нетерпением ждешь встречи с ним? – спросила Вонни.
– Не могу дождаться. Надеюсь, он не рассердится, что я так затянула с приездом. – В ее голосе все еще звучали досада и возмущение.
– Говорю тебе, я все ему объясню, скажу ему, что ты ни в чем не виновата.
– Знаю, вы так и скажете, Вонни. Спасибо… это просто… знаете… – Фиона пыталась найти слова, неловко заламывая руки.
– Скажи мне, – подбадривала ее Вонни.
– Ну, вы же видели Шейна и знаете, что с ним может быть непросто. Иногда то, что он говорит, звучит агрессивнее, чем он того хочет. У него просто такая манера. Не хочу, чтобы вы думали…
– Не волнуйся, Фиона, ничего я такого не думаю, – сквозь зубы проговорила Вонни.
– Эльза! Рад тебя видеть! – окликнул ее Томас.
– Кажется, из всех на этом острове ты единственный, кто мне рад, – пошутила Эльза.
– Брось, ты это несерьезно. Я собирался взять напрокат весельную лодку и покататься часок-другой. Ты как, доверяешь мне, поплывешь со мной?
– Я только за. Прямо сейчас?
– Ага. Дэвид в кафе не идет, его отец болен. Вонни оказалась права. Он покупает билет домой.
– Бедный Дэвид, – посочувствовала Эльза. – А Фиона поплыла в Афины вместе с Вонни. Сегодня утром она ушла от меня злющей, потому что я отказалась дать ей денег, чтобы внести залог за Шейна.
– Выходит, мы сами по себе, – подытожил Томас.
– Прощальное катание на лодке – это здорово. Если хочешь, помогу с греблей.
– Нет, сиди и наслаждайся. Прощальное катание? Так ты все-таки возвращаешься в Германию?
– О да. Не знаю точно, в какой день, но все-таки возвращаюсь.
– Он сильно рад, твой Дитер?
– Он еще не знает, – просто ответила она.
– Почему ты ему не сказала? – удивился Томас.
– Не знаю, я еще и сама не все понимаю, – покачала головой Эльза.
– Ясно, – проговорил Томас таким голосом, будто тоже не понимал.
– А ты когда домой, Томас?
– Это зависит от многого, – уклончиво ответил он.
– Например?
– Например, верю ли я, что Билл хочет моего возвращения.
– Конечно хочет, это же очевидно, – пожала плечами Эльза.
– Почему это для тебя очевидно? – удивился он.
– Потому что мой отец ушел из семьи, когда я была маленькой. Я бы все отдала, чтобы однажды он позвонил и сказал, что едет домой и будет жить недалеко от нас и я смогу видеть его каждый день. Это был бы лучший день в моей жизни. Жаль, но так не случилось.
Томас посмотрел на нее в изумлении. В ее устах все это прозвучало так легко и правильно. Он обнял ее за плечи и повел туда, где сдавались напрокат яркие цветные лодки.
В многолюдной гавани Пирея Фиона с тяжелой сумкой в руках следовала за Вонни, которая шла покупать проездные на илектрикос.
– Это прекрасное место само по себе, и до Афин отсюда недалеко, – рассказывала Вонни. – Полно вкусных рыбных ресторанчиков, а вон там гигантская бронзовая статуя Аполлона… Но нам сейчас не до того.
– Знаете, я немного боюсь снова встретиться с ним, – призналась Фиона, садясь с ней в метро до Афин.
– Он же любит тебя. Он обрадуется твоему приходу, правда? – с сомнением спросила Вонни.
– Да-да, так-то оно так. Просто мы не знаем величины залога, и я пока не уверена, что смогу достать большую сумму. Просить денег в Дублине ради такого бессмысленно. Наверное, придется сказать, что деньги понадобились для чего-то другого.
Вонни молчала.
– Но конечно, он будет очень рад увидеть неравнодушное лицо! – сказала Фиона.
– Говоришь, немного боишься встретиться с ним? – переспросила Вонни.
– Нервничать перед встречей с любимым – вполне нормально, – сказала Фиона. – Издержки любви, так ведь?
Йоргис заранее позвонил в Афины и сообщил, что Вонни и Фиона уже в пути. Он вкратце описал, зачем они едут; дежурный в Афинах выслушал его до конца.
– Что ж, если эта дурочка как-нибудь сможет внести залог и забрать его отсюда, мы все только обрадуемся, – мрачно произнес он. – Мы бы и сами ей заплатили, лишь бы она его увезла.
Войдя в участок, Фиона остановилась достать пудреницу и расческу. Вонни изумленно смотрела, как девушка перекрывает пудрой пожелтевший синяк на лбу и зачесывает челку так, чтобы еще лучше скрыть его. Она подкрасила губы, нанесла по капле духов за уши и на запястья.
Чтобы придать себе уверенности, Фиона даже улыбнулась своему отражению в зеркальце.
– Теперь я готова, – дрожащим голосом произнесла она.
О том, что Фиона едет сюда, Шейн узнал за десять минут до ее появления.
– Она везет деньги? – спросил он.
– Какие деньги? – удивился молодой полицейский Димитрий.
– Деньги, которые вы, кровопийцы, требуете за возвращение мне прав и свобод! – взвизгнул Шейн, пиная стену своей камеры.
– Дать вам чистую рубашку? – Димитрий был невозмутим.
– Хочешь, чтобы все выглядело прилично… Нет уж, не нужна мне ваша гребаная чистая рубашка, пусть Фиона увидит все, как оно есть!
– Они очень скоро прибудут, – кратко сообщил полицейский.
– Они?
– С ней еще женщина из Айя-Анны.
– Еще одна убогая… В этом вся Фиона: сначала все тянет и тянет с приездом, а потом боится сунуться сюда без поддержки.
Закрывая и запирая за собой дверь, Димитрий размышлял о природе любви. Он сам был помолвлен. Димитрий был крепким, надежным человеком, настолько, что иногда даже волновался, как бы не оказаться слишком скучным для его чарующей невесты. Он слышал, девушкам нравятся рисковые. Тот старый полицейский из Айя-Анны сказал, что молодая женщина, ехавшая навестить Шейна, работала медсестрой. Говорил, это нежное, очаровательное создание… Просто супер! Да уж, лучше не обобщать, говоря о рисковых.
– Сколько вам лет, Андреас?
– Шестьдесят восемь, – ответил Андреас.
– Моему отцу шестьдесят шесть, и он умирает, – сообщил Дэвид.
– О Дэвид, очень грустно слышать, мне так жаль.
– Спасибо, друг мой Андреас. Знаю, что вы искренни.
– Ты поедешь домой и будешь с ним?
– Да, конечно же поеду.
– Он будет рад тебя видеть. Верь мне. Позволишь дать тебе совет? Будь с ним как можно мягче. Помню, вас всех расстраивало, когда Вонни пыталась вам присоветовать… – нерешительно осекся Андреас.
– Да, я разозлился, но, выходит, она была права. Я хотел найти ее и все рассказать, однако ее здесь не оказалось…
– Сегодня она в Афинах, к вечеру должна прибыть домой.
– Представьте, что вы заболели, Андреас. Что бы вы хотели услышать от своего сына?
– Наверное, признание, что я был для него хорошим отцом, – ответил Андреас.