Чтобы увидеть написанное на нем недоверие.
Прежде чем заговорить, он махнул еще бокал вина.
– Я не могу этого признать, – выдавил Шейн. – Мы приняли все меры предосторожности.
– Ну, на самом деле нет… Не все время… Помнишь, как… – Фиона собиралась напомнить ему про один их совместный выходной.
– Как ты могла повести себя так глупо?
Ее это уязвило.
– Ну, дело ведь не только во мне…
– Боже, Фиона, ты и впрямь умеешь все испортить и разрушить чужую жизнь.
– Но мы же хотели детей, мы ведь говорили, ты же сказал… – Фиона расплакалась.
– Я сказал: «когда-нибудь», но не сейчас, вот же дура, не сейчас, не после одного месяца путешествий!
– Я думала… думала… – Она всеми силами старалась говорить сквозь слезы.
– Что ты думала?
– Я подумала: мы могли бы остаться здесь, ну, в этом месте, и вырастить ребенка…
– Это не ребенок, это шестидневная задержка.
– Но это мог бы быть ребенок, наш ребенок, и ты наверняка мог бы устроиться в какой-нибудь ресторан, и я тоже могла бы работать…
Шейн встал и перегнулся через стол, чтобы наорать на нее. То, что он говорил, едва до нее доходило, настолько обидными и жестокими были его слова. Фиона была шлюхой, как и любая женщина. Она планировала, она замышляла связать его по рукам и ногам, нарожав целый выводок, и заставить его работать официантом. Официантом, в этой глухомани!
Она должна избавиться от ребенка и никогда больше не сочинять себе подобных сказок. Никогда! Она была глупой, безмозглой дурой!
Похоже, Фиона заспорила с ним, ничего при этом не соображая; но затем на ее лицо обрушился жгучий удар, потрясение заставило ее отшатнуться, и тогда Шейн снова накинулся на нее с кулаками. Она вдруг оказалась на полу, ее затошнило, она вся тряслась. Затем Фиона различила топот и крики позади себя, и два официанта скрутили Шейна, пока появившийся ниоткуда Томас оттаскивал ее, чтобы усадить обратно на стул.
Фиона зажмурилась, когда Томас отер ее лицо холодной водой.
– С тобой все хорошо, Фиона, – проговорил он, гладя ее по волосам. – Верь мне, теперь все хорошо.
Глава 5
Ресторан дал Томасу номер полицейского участка. Когда Шейн услышал, что тот собирается звонить в полицию, до Фионы донесся его смех.
– Пустая трата времени, Томас. Она ни за что не выдвинет обвинения, а если и выдвинет, так это же дела семейные. Именно так они и скажут. Хуже того: это конфликт иностранных граждан, так что не рассчитывай, что они станут в это лезть. – Он потянулся еще за одним бокалом вина.
Оба официанта взглянули на Томаса, словно в поисках совета. Позволять ли Шейну пить или лучше отобрать у него спиртное?
Но Томас лишь слабо кивнул. Чем больше выпьет Шейн, тем хуже он будет выглядеть, когда Йоргис, брат Андреаса, прибудет во всем разобраться.
Он отошел в заднюю комнату, чтобы позвонить вдали от лишних ушей. Стоило ему представиться, как полицейский немедленно его вспомнил:
– Вы же один из тех щедрых людей, сделавших большое пожертвование семье Маноса!
– На самом деле это был ваш брат: он не взял с нас денег за еду.
Брату Андреаса это показалось вполне очевидным.
– Он сказал, что вы друзья.
– И мы гордимся дружбой с ним, но, сэр, у нас тут проблема…
Томас объяснил все Йоргису, который сразу понял ситуацию. На удивление, обошлось почти без бюрократии. Затем Томас тихо попросил официантов отвести Шейна в заднюю комнату и запереть его. Шейн даже не стал сопротивляться.
– Это пустая трата времени, вы зря гоняете полицию, поверьте, вы пожалеете, когда они придут и уйдут ни с чем! Всезнайка Томас вчера так и блеял, что ему не дают общаться с сыном. Да с тобой и кот не стал бы разговаривать, у тебя нет стиля.
– Зато у тебя есть, стиль сжатого кулака называется, – ответил Томас.
– Отличная шутка, правда отличная.
– Здесь не любят тех, кто избивает женщин, и скоро ты это поймешь.
– Да я выйду отсюда, а эта крошка будет виснуть у меня на шее; так всегда происходит, так будет и теперь! – Он выглядел дерзко и уверенно.
Томас почувствовал, как горький гнев подступает к горлу; вдруг он понял, что его ладонь сжалась в кулак, хоть он и не собирался лезть в драку. Видя это, Шейн засмеялся:
– Только не говори, что наконец-то решил вести себя как мужчина.
Но гнев Томаса схлынул, едва проявившись. Он снова взял себя в руки.
– Оставьте ему вина, я заплачу, – кивнул он официантам и присел рядом с Фионой, по заплаканному лицу которой было видно, что она все еще в шоке. – Все будет хорошо, – сказал он, поглаживая ее руку.
– Нет, не будет, – произнесла она с ужасающей уверенностью.
– Ты ведь знаешь, человек способен выдержать все. Именно поэтому мы до сих пор населяем эту планету, а не вымерли давным-давно.
Больше он ничего не сказал до самого приезда полицейского фургона. Они слушали, как волны разбиваются о камни под рестораном. Лицо Фионы казалось печальным и опустевшим, но Томас знал, что он поддерживает ее, дает ей опору, просто сидя рядом.
Прибывший Йоргис объявил Шейну, что нападение видели три независимых свидетеля, поэтому его запрут в полицейском участке на двадцать четыре часа.
– Но она не возражала. – Голос Шейна теперь звучал нервно, невнятно. – Спросите ее. Я люблю ее, мы с ней вместе, у нас, возможно, даже будет ребенок, правда, Фиона? Скажи им.
Фиона по-прежнему была не в себе.
– Это не важно, – объяснил Йоргис. – Жалоба поступила не от нее, и не имеет значения, что она скажет.
Затем он надел на Шейна наручники и затолкал его в полицейский фургон.
Фургон уехал с первыми лучами солнца, когда люди уже начали стекаться сюда за ланчем. Официанты вздохнули с облегчением. Им, юным и неопытным, здорово помотали нервы: вся эта драка, приезд полиции, арест; но теперь порядок был восстановлен, и ресторан мог продолжить работу. Тяжелое выдалось утро.
До той минуты Фиона все так и молчала, но теперь начала плакать.
– Мне сейчас так не хватает друзей, Томас, – сказала она.
– Я твой друг.
– Да, я знаю, но я имела в виду скорее подругу, например Барбару; та всегда говорила мне, что делать, давала советы.
– Хочешь, позвоним ей? У меня в квартире есть телефон, – предложил он.
– Все уже не так, как раньше. Слишком много воды утекло; сколько раз она предлагала помощь, а я не слушала. Она просто не могла понять, насколько все изменилось. И как много всего произошло.
– Я знаю, вам пришлось бы многое обсудить, – посочувствовал он.
– Я могла бы поговорить с Эльзой, но мы не знаем, где она, да и захочется ли ей выслушивать мои жалобы, – грустно сказала Фиона, вытирая глаза салфеткой.
– Мы могли бы узнать, где она. Утром я видел, как она садилась в такси с Дэвидом. Не знаю, куда они направлялись. Но почему бы нам не поесть, чтобы слегка взбодриться?
– Говоришь прямо как моя мать, – слабо улыбнулась она.
– Из меня вообще недурная мамаша, – ответил он. – Когда ты немного придешь в себя, мы пойдем прогуляемся и поспрашиваем таксистов. Они точно не пропустили бы такую, как Эльза.
– Честно, не хотелось бы проявлять слабину.
– Она очень добрая и отзывчивая… Если кто и может поддержать, так это она, – заверил ее Томас.
– Ты так думаешь?
– Да. О, и еще кое-что, Фиона?
– Что?
– Он сказал, ты, возможно, беременна. Это правда?
– Он так сказал? Я даже не поняла. – На ее лице снова появилась жалкая тень надежды.
– Он явно хотел этим прикрыться.
– Я думала, эта новость его обрадует.
– Нет. Не хочу казаться жестоким, но непохоже, чтобы он был рад. Выходит, это правда?
– Может быть. – Голос ее звучал мрачно.
– Съедим омлет, а потом поищем таксистов. Если те не запомнили Эльзу, то они явно недостойны называться мужчинами.
Он был прав. Светловолосую немку и субтильного очкарика помнили все. Оказалось, тот таксист, который довез их до Калатриады, прекрасно на этом заработал.
– Едем туда, – сказал Томас, предлагая ошалевшему таксисту заработать еще столько же.
Дорога между холмами могла похвастаться своей извилистостью. В деревне под названием Калатриада друзья легко отыскали Эльзу и Дэвида. Вся Калатриада, казалось, состояла из большой площади и окружавших ее кафе да сувенирных магазинчиков, так что трудно было не заметить светлые волосы Эльзы, склонившейся над керамическими тарелками в небольшой лавочке. Объяснять их приезд не требовалось – было и так ясно, что Фиона и Томас здесь не случайно. И Эльза запаниковала.
– Меня кто-нибудь ищет? – поспешно спросила она, послав им дикий, напуганный взгляд.
Томас мигом взял быка за рога:
– В некотором смысле, Эльза. Мы надеялись, что ты поговоришь с Фионой. Понимаешь, она немного расстроена.
– Это видно, – кивнул Дэвид, разглядывая ярко-красный отпечаток на щеке Фионы.
– Еще чуть-чуть, и ей сломали бы нос, – мрачно сказал Томас.
– Ну конечно, давай поговорим. – Эльза коснулась руки Фионы. – Прости, я сперва решила, что неприятности у меня; хотя, вообще-то, так оно и есть, поэтому мы с Дэвидом задержимся здесь на денек.
– Задержитесь? Здесь? – изумились Фиона и Томас.
– Верно, здесь так здорово, не правда ли? Вон там, на другой стороне площади, стоит чудесный маленький отель. Мы сняли пару комнат. Фиона может переночевать со мной, а мальчики пускай займут другую комнату. Что скажете, вам это удобно?
Эльза вновь уверенно заулыбалась, и эта идея – провести этот внезапный мини-отпуск в крохотной греческой деревушке, случайно предложенной Дэвидом, – вдруг показалась всем четверым вполне здравой, несмотря на то что еще вчера они не знали друг друга. Все согласились, что это и впрямь очень удобно.
Вчера, ровно сутки назад, они были едва знакомы. Сегодня они уже делили эту жизнь друг с другом. Их беседа протекала легко, будто они с детства росли и дружили в одном дворе, а не прибыли из четырех разных стран.