Пробило два часа, когда машина Леонарда проехала по дороге обратно. Я расплатился, потом заехал в «Таверну быка», взял там упаковку пива «Катящийся камень» и вернулся обратно в машину усопшего.
– Значит, ты действительно это сделал, – произнесла Деб.
Мы сидели на заднем крыльце, на том же самом месте, где шесть месяцев назад родилась эта идея.
Солнце стояло низко – тот самый депрессивный зимний закат, который всегда наступает раньше, чем ты к этому готов. И пока оно клонилось вниз, от земли поднялся странный туман.
Если живешь в долине, то утренний туман иногда бывает таким, что с трудом можно разглядеть руку перед своим лицом. Но это был ночной туман, и поэтому, когда поднялась луна – словно попавший на небеса серебряный доллар – вместе с ней появилась зеленая дымка.
У нас было пять банок «Катящегося камня» в упаковке.
– Как тебе это преподнес помощник? – спросил я.
– Прямо. Без обиняков.
– Ты долго плакала фальшивыми слезами?
– Иногда слезы бывают настоящими.
– Конечно, конечно, – согласился я, а затем спросил: – Он упоминал меня?
Деб отрицательно покачала головой.
– Только то, что ты там был. Ничего о том, что тебя подозревают или что-то выглядит подозрительным.
Внутри дома работало радио – вначале музыка, потом пошел выпуск новостей. Что-то случилось в Питтсбурге, в госпитале. И еще что-то на кладбище.
– Тебе не стоит оставаться здесь сегодня ночью, – сказала Деб. – Но, господи, Джек, ты мне так нужен.
Она встала, чтобы тут же устроиться у меня на коленях. Ее руки скользнули по моей коже, приятно царапая ее ногтями. Затем она дотянулась до пуговицы на моих джинсах, ее лицо приблизилось ко мне, и я разглядел ее длинные зеленые серьги.
В этот момент я услышал Бо: «Ты когда-нибудь это видел? Как парни отрезают уши? Носят их на шее словно трофеи?»
Я не обратил на это внимания – мозг часто выделывает всякие штуки – и позволил Деб продолжать дальше доставлять мне удовольствие.
Ее рука скользнула по моему затылку, задержалась на военных жетонах, которые я все еще продолжал носить. Когда она звякнула металлом, я снова услышал лающий голос Бо: «Ты когда-нибудь это видел? Как парни отрезают уши? Носят их на шее словно трофеи?»
Я отстранился от Деб, сказав, что мне надо в душ. Как только за мной захлопнулась дверь, моя рука скользнула в карман, схватила и вытащила наружу кривой зуб, чуть было не уронив.
Я держал ее в ладони, эту мертвую штуковину.
Снова в моей голове возник голос Бо – его звук, хвастливо звенящий в воздухе, заставил меня припустить через весь дом.
У Бо был крошечный офис в подвале, где он занимался подсчетами, приводя в порядок свою чековую книжку. В углу стояло старое стоматологическое кресло и кое-какие припасы.
У меня не заняло много времени найти то, что мне было нужно: маленькую дрель. Не стоматологическую, но ее сверло было достаточно тонким. Я зажал зуб в пальцах и, увидев на нем кровь Бо, начал сверлить.
Сверло вначале вращалось медленно, но затем разогналось, когда прошло сквозь эмаль, и я чуть было не уронил свой трофей.
Но все-таки не уронил.
Я расстегнул цепочку с жетонами и вытащил ее. Затем, не дыша, возился с зубом, пытаясь нанизать его на цепочку – пока, наконец, цепочка не прошла сквозь отверстие, и я не надел ее, вздохнув с облегчением.
Затем снова поднялся наверх. Взял еще одно пиво из холодильника. Каждый мой шаг становился все более твердым и уверенным – зуб подпрыгивал на моей груди.
Снаружи был шеф Тарп.
Выйдя в патио, я увидел его стоящим на крыльце спиной к полю и линии леса. Воздух был влажным, и дыхание Тарпа клубилось в лунном свете.
Деб взглянула на меня, и я увидел, что ее губы плотно сжаты. Моя улыбка была холодной – такой же холодной, как металл цепочки с кривым зубом у меня на груди.
– Джек, – произнес он, сопроводив это своим характерным полицейским кивком. Я гадал, не отрабатывал ли он этот кивок специально.
– Джек пригнал обратно фургон Бо, – сказала Деб, как бы объясняя мое присутствие здесь. Но не было нужды ничего объяснять, день прошел триумфально, я сделал все идеально, поэтому приветствовал шефа Тарпа с широкой улыбкой.
– Достать вам пива, шеф?
Тарп покачал головой.
– Деб, ты не против, если я присяду?
Деб сказала, что, мол, нет, конечно, не против, и шеф Тарп, потянувшись в своем пальто, присел.
– Я не буду скрывать и скажу тебе прямо. Тело Бо – его там не оказалось.
– Что ты имеешь в виду? – спросила его Деб спустя мгновение.
– Оно исчезло, – ответил он и затем взглянул на меня. – Я отправился туда с остальными сразу после твоего отъезда, Джек. Когда мы прибыли на место, тело Бо исчезло. Его попросту там не было.
Чувствуя прикосновение зуба к своей коже, я произнес:
– Может, все-таки выпьешь темного пивка?
Тарп покачал головой и, одновременно, пожал плечами.
– В сторону уходил кровавый след, но было непохоже, что тело кто-то тащил. Еще там были клочья кожи… Деб, извини, тебе наверное не надо это слышать…
– Все нормально, – ответила Деб.
– След обрывался в ручье…
Тарп продолжал говорить, но я больше его не слушал. В глубине души я смеялся. Более того, я истерически кричал, объятый этой новой, по-детски чистой радостью.
Могло ли быть лучше?
Как будто выиграл в лотерею два раза подряд в один и тот же день. Убит человек, шеф полиции это зафиксировал, записал, как это произошло – а тело потом исчезает. И нечего расследовать.
Шеф Тарп и Деб продолжали беседовать, но я слушал их краем уха: может, полиция штата поможет его найти, сказал Тарп, – а может, кто-то будет охотиться и наткнется на тело, предположила Деб. Я продолжал вглядываться в темноту с крыльца, с моей будущей засидки, и размышлял – а нужна ли мне вообще Деб? Она забавная, но голосок у нее не слишком отличается от визга дрели, а волосы вечно сухие как солома.
Хорошо, что у нее нет такого же кривого зуба, иначе я турнул бы ее отсюда прямо сейчас. Эта мысль заставила меня громко рассмеяться, из-за чего Тарп и Деб непонимающе вытаращили на меня глаза, но я рассмеялся снова.
Может быть, я кое-что придумаю и для Деб. И тогда эта засидка с чертовски роскошным видом на убегающую к лесу высокую траву будет только моей.
А затем я прекратил мечтать и рухнул с небес на землю.
Потому что среди деревьев что-то зашевелилось, там, где линия дубов истончалась.
Что-то вышло из леса.
Олень?
Нет.
Оно находилось в двух сотнях ярдах от крыльца, и я не мог ничего рассмотреть даже прищурившись. Затем облака и этот клубящийся болотный газ, мерцающий зеленым светом на поляне, разошлись – и я увидел, что это был человек.
Человек вышел из леса и пошел через поле шатающейся походкой – словно раненый, но еще живой олень с подламывающимися ногами.
Я один это видел. Шеф Тарп сидел по ту сторону стола и смотрел на дом, а Деб сидела рядом с ним – я единственный смотрел на поле.
Я не знал, что вижу, не знал, что сказать, поэтому решил пока промолчать.
Но мое сердце набрало обороты, рванув вначале на вторую, а затем на третью скорость, шестеренки внутри скрипели, а дыхание стало прерывистым.
– Джек? – шеф Тарп смотрел на меня. – Я говорю, что первым делом я завтра организую поисковую партию. Ты должен будешь к нам присоединиться.
– Конечно, – ответил я.
– Присоединишься, поможешь, это снимет любые возможные подозрения.
– Подозрения? – переспросил я, но ответа уже не слышал. Облака в небе сдвинулись, и желтый лунный свет на мгновение осветил пейзаж перед моими глазами.
В полутора сотнях ярдах от дома я увидел этот неоново-оранжевый жилет. Черт лица было не разглядеть, но я видел эти проклятые игрушки, недавно купленные в «Асе снаряжения» – они болтались на его груди, мерцая в лунном свете.
Это был Бо.
Я сделал вдох и перевел взгляд с Тарпа на Деб, в ожидании сам не понимаю чего – может быть, признания, что я стал жертвой какой-то сложной интриги.
Но они просто продолжали беседовать.
Мой разум, мой здравый смысл – были будто камень, который бросили в воду – и бросил его Бо. В одно мгновение мое здравомыслие было при мне, а в следующее – камешек отскакивал от поверхности воды, и его как не бывало.
Но я не был безумен. Я был в этом уверен, но тогда, черт возьми, как человек, которого я убил, мог ковылять теперь через поле в мою сторону? Может, я ошибся? Может, я его не убил?
Но нет же, нет! Шеф Тарп тоже видел Бо, видел тело со следами от выстрела. И я стоял над его телом, загнав нож ему в десны и вырвав этот чертов кривой зуб, так ведь?
Я провел пальцами по своей цепочке с жетонами и слегка ее подергал, заставив, таким образом, зуб ударить меня пару раз по груди.
Но несмотря на это Бо приближался.
Мне захотелось убежать. Я хотел вскочить, подбежать к фургону усопшего, запрыгнуть в него – и рвануть. Я гнал бы до самого Огайо, проехал бы через него и продолжил жать дальше – не желая знать, что на самом деле произошло, ну его к дьяволу.
Или взять Тарпа. Он же давно уже мог уйти. Убраться. Почему он тут все еще сидит?
Шеф полиции и Деб продолжали разговаривать – но их голоса звучали теперь для меня, словно издалека. Я было снова открыл рот, пытаясь сказать, что пора заканчивать эти ночные посиделки, но не смог ничего сказать, слова застряли у меня в глотке.
Уходи, Тарп, черт возьми. Уходи. Садись в свою гребаную машину. Ночь была тихой – домов вокруг не было, город находился в нескольких милях отсюда – и в те мгновения, когда Тарп и Деб замолкали хотя бы на чертову секунду, я слышал, как Бо движется через заросшую травой поляну.
Они что, не слышат его шагов? Если бы они только повернулись, то увидели бы его.
Но они этого не сделали.
А он продолжал идти.
Шестьдесят ярдов.
Еще меньше.
Я уже мог видеть его рот. Без малейшего намека на сгнивший кривой зуб.