— Я распадаюсь на куски.
— Неужели в действительности все так страшно?
Джуд отпрянула от врача.
— Вы уверены, Харриет, что учились на медицинском факультете?
— Джуд, вы не можете контролировать эту ситуацию.
— Благодарю за этот перл. — Она с тоской посмотрела на дверь. Визит оказался бесполезен. — Лучше бы мне сразу наглотаться таблеток, когда… — Она не могла произнести вслух. Ни теперь, ни раньше.
— Вы думали об этом, — напомнила ей доктор Блум. — Но даже в самые мрачные времена у вас оставалась надежда.
— Вы считаете, что меня остановила надежда?
— Что же вас остановило?
Джуд не собиралась отвечать. Она ненавидела ответ.
— Я переживаю за сына. Он такой же незащищенный, как я. Он так и не оправился от своей вины или от горя. И теперь снова увидится с Лекси, а что, если она захочет вернуть себе Грейс? Я не позволю ей снова войти в нашу семью. О господи…
— Она уже вошла в вашу семью, — сказала Харриет.
— Заткнитесь.
— Отличный совет. Между прочим, вы не производите впечатления женщины, которая ничего не чувствует к собственной внучке.
Джуд рывком схватила сумочку.
— Мне нужно обратиться к юристу, а не психиатру.
— Почему вы думаете, что вам необходим юрист?
— Я должна защитить Грейс и Зака. Быть может, нам понадобится судебный запрет…
— Вы считаете, что защитите их, не подпуская к ним Лекси?
— Конечно. Вы вообще меня слушаете?
— Лекси — мать вашей внучки, — мягко напомнила доктор Блум. — Вы рассказывали мне, что когда-то придавали материнству большое значение.
Джуд покачнулась, как от удара.
— Мне нужно отсюда уйти.
Не дожидаясь ответа, она бросилась к двери, рывком открыла ее и услышала голос доктора Блум:
— Ей было восемнадцать лет, Джуд. Подумайте об этом.
Джуд захлопнула за собой дверь.
22
Джуд позвонила Майлсу и попросила встретиться у Зака; потом она поехала прямо к парому. Успела вовремя, минута в минуту. Паром как раз загружался, когда она прибыла на причал.
Получасовая переправа показалась ей вечной. Она нервно постукивала пальцами по рулю.
Джуд ни в чем не была уверена, но одно знала точно: нужно добраться до Грейс. Сейчас ей хотелось собрать всю семью под своим крылышком и надежно укрыть, как бывало когда-то. Хотя бы то, что осталось от ее семьи, хотя бы то, что Лекси оставила от ее семьи.
Покинув паром, она медленно поехала по городу, выискивая в толпе темноволосую девушку в шортах-бермудах и голубой футболке. Десятки раз ей казалось, что она заметила Лекси, и она жала на тормоза так, что ехавшие сзади автомобили принимались сигналить.
Джуд свернула на Тернаджин-Уэй и проехала мимо начальной школы к группе продленного дня. Там она вышла из машины и направилась к симпатичному дому в стиле шале, в котором и размещался детский сад «Глупый мишка». В игровой комнате с разноцветными пластиковыми столиками и круглыми подушками было пусто.
Джуд прошла на задний двор, где с десяток ребятишек качались на качелях, играли в песочницах и в крошечном домике. Она оглядела двор, выискивая глазами Грейс, которая, как она знала, всегда держится особняком.
— Привет, Джуд, — сказала хозяйка Ли Скиттер. Они давно знали друг друга. Младший сын Ли когда-то играл в футбол с Заком. — Ты сегодня рано.
— Я не вижу Грейс, — сказала Джуд, с опозданием осознав, что не поздоровалась и с ходу взяла резкий тон.
— Она с Лекси, — сказала Ли. — Лекси здорово изменилась, правда?
У Джуд по спине пробежал холодок.
— Ты позволила ей увидеться с Грейс?
Вопрос, видимо, удивил Ли, а может быть, и не вопрос, а повышенный тон Джуд.
— Она сказала, что вы не возражаете. Да и никакого судебного предписания мы не получали. То есть я знаю, конечно, что у нее нет опеки, но мы же все знали, что однажды она вернется…
И почему только Джуд раньше об этом не подумала? Ли Скиттер знала Зака и Лекси еще со времен учебы в школе. Несколько раз, когда было уместно, она говорила, как ей нравится Лекси. Можно не сомневаться, что она даже жалела девушку. Ее многие жалели. Когда в новостях показали сюжет о суде, многие затрубили во все трубы, что наказание слишком суровое. Ну да, бедная Лекси!
Джуд начала паниковать. И почему только они не заручились на всякий случай судебным запретом? Самое меньшее, что она могла сделать, — предупредить Ли и учителей в школе, что Лекси нельзя приближаться к дочери. Неужели полная опека не дает им этого права?
— Джуд! Что-то не так? Зак не говорил мне, чтобы я не допускала к Грейс ее мать.
Джуд отодвинула Ли в сторону и бросилась через двор, посыпанный опилками. У ворот она повозилась немного с замком и побежала дальше между деревьями к пляжу. Там она резко остановилась, содрогнувшись.
На пляже повсюду смеялись и играли дети. Воспитательница дневной группы сидела у выброшенной на берег коряги и следила за ребятишками.
«Успокойся, Джудит».
Она осмотрела берег.
Вот она — маленькая светлоголовая девочка рядом с молодой брюнеткой.
Лекси.
Джуд бросилась бежать, чуть не падая от охватившей ее внезапной ярости. Она схватила Лекси за руку, развернула к себе.
Лекси побледнела.
— Д-джуд.
— Привет, бабушка, — сказала Грейс. — Это моя новая подруга.
— Грейс, ступай к Тами, — строго сказала Джуд.
— Но…
— Немедленно! — рявкнула Джуд.
Грейс вздрогнула от сурового приказа, сникла и поплелась прочь, свесив голову.
— У тебя нет права находиться здесь, — сказала Джуд.
Лекси молча смотрела на нее. Джуд сразу отметила про себя, что она исхудала чуть не до истощения, но по-прежнему очень юна. А когда она обратила внимание на кудрявую неукротимую шевелюру, то вспомнила слова Мии: «Она на меня похожа, Madre, а что, если мне заплести дреды, как думаешь?» — и отпрянула, покачнувшись. Зря она сюда пришла, зря подошла к Лекси. Она еще недостаточно окрепла.
— Уходи, — еле слышно пробормотала Джуд. — Прошу тебя…
— Мне нужно было ее увидеть.
— И ты увидела. — Джуд от слабости чуть не падала, ей понадобились все силы, чтобы устоять.
— Она одинока, — сказала Лекси, глядя на Грейс, которая держалась в стороне от детей.
— А ты чего ожидала? — с горечью спросила Джуд. — Она выросла в разрушенной семье.
— Я хотела убедиться, что она счастлива. Я бы тогда сразу уехала. Но она не счастлива.
Джуд открыла сумочку, поискала бумажник трясущимися руками.
— Я заплачу, чтобы ты ушла. Сколько? Двадцать тысяч долларов? Пятьдесят? Просто скажи, сколько ты хочешь. — Лекси изменилась в лице, но Джуд трясло так сильно, что она уже плохо соображала. Тупая боль сдавила грудь, и у нее промелькнула ужасная мысль, как бы не упасть в обморок. — Сто тысяч. Что скажешь?
— Я отдала ее Заку, — сказала Лекси. — Отдала. Вы знаете, как это было тяжело? Можете представить?
— Что значит потерять ребенка? — переспросила Джуд. — Да, Лекси. Я знаю, каково это.
— Я сделала это, потому что любила ее, а еще потому, что доверяла вам, Заку и Майлсу, думала, вы станете для нее семьей.
Джуд прочла укор в глазах Лекси и поняла, что он заслужен, но от этого ей стало еще больнее.
— Мы и есть ее семья.
— Нет! Она вас боится, вы знали об этом? Она говорит, что вы никогда не обнимаете ее, не целуете. Она не понимает, почему вы ее так не любите.
Джуд почувствовала себя беззащитной, страх внутри ее усиливался, ее затрясло, она даже выронила сумку.
— Да как ты смеешь? — Но в ее словах не было ни злобы, ни яда.
— Я доверяла всем вам… — Голос Лекси осекся. Это был первый признак подлинности чувств, и Джуд за него ухватилась.
— Зак от всего отказался ради Грейс. От всего.
— Вы имеете в виду Южнокалифорнийский университет? Ваш святой Грааль? Вас никогда не заботило, чтобы он был счастлив. Главное, чтобы он выполнял то, что вы хотели.
— Это неправда.
— Он любил меня. Но для вас это ничего не значило.
— Ты убила его сестру, — сказала Джуд.
— Да, — ответила Лекси, губы ее дрожали. — И мне придется жить с этим каждый день своей жизни. Я сделала все, что могла, чтобы искупить свою вину перед вами, Заком и Грейс, но искупить ее невозможно. Я отдала вам свою свободу и свою дочь, а вам этого мало. Ну что ж, Джуд, пошли вы куда подальше. От меня вы больше ничего не получите. Грейс моя дочь, моя Миа. И я хочу вернуть ее. Мой адвокат сегодня подал прошение.
Лекси повернулась и пошла, а Джуд еще долго стояла на месте, глаза ее щипало, горло сжалось, а в ушах звучал голос Лекси, вновь и вновь повторявший: «Моя Миа».
Лекси шла по пляжу и не могла остановиться. Она двигалась не в ту сторону: велосипед остался на парковке в конце тупика. Но она не могла повернуть назад, не могла видеть, как Джуд заберет Грейс и уведет, словно для девочки опасно общаться с родной матерью.
Прохладный летний бриз трепал ей волосы, глаза от него слезились, но она все равно продолжала идти, спрятав руки в карманы. В конце пляжа она повернулась и посмотрела назад. Джуд еще не ушла.
Лекси хотелось быть твердой и непреклонной, чувствовать себя оправданной за то, что пришла сюда и предъявила права на дочь. Она и чувствовала это — полную оправданность, а причины она высказала Джуд. Главная из них та, что у Фарадеев был шанс сделать Грейс счастливой, но они им не воспользовались.
Чувства вины и раскаяния никогда не покидали Лекси, вот и теперь они напомнили о себе в полной мере. Она действительно разрушила семью Фарадеев. Вначале она надеялась, что приговор ей и тюрьма принесут им облегчение, но она лучше, чем кто бы то ни было, знала, что время и расстояние не излечивают. Было наивно предполагать, что Грейс будет расти в той же обстановке, в какой росли Миа и Зак, окруженная любовью и радостью. Так что в какой-то мере в том была вина и Лекси, что ее дочь теперь несчастна.
Все это так, все это давило тяжелым грузом на Лекси, но было еще кое-что, легкость, которую она не ощущала много лет. Это была надежда — яркий луч, осветивший черноту ее вины.