Они обнялись и поцеловались, лаская друг друга.
Потом Джилл развернула Бада к камере, взглянула в объектив и сказала:
— Сцена первая. Минет. — Опустившись перед Бадом на колени, она взяла его член в рот.
Бад никак не мог избавиться от напряжения, колени у него были как деревянные. Не зная, что делать с руками, он наконец обхватил ими голову женщины и запустил пальцы в ее темные прямые волосы.
Через некоторое время Джилл откинулась назад, снова посмотрела в камеру и, помахав в объектив, произнесла:
— Сцена вторая. Подход сзади… — Встав на четвереньки лицом к камере, она добавила: — Бад лает и изображает собачку. Ну-ка полай, Бад!
Бад через силу улыбнулся, пару раз гавкнул, после чего расположился на коленях позади Джилл. При этом он продолжал улыбаться, зная, что камера фиксирует выражение его лица. Ему хотелось выглядеть на пленке счастливым, когда они с Джилл будут в отеле просматривать запись, но, если честно, он чувствовал себя неловко — и еще, пожалуй, глупо.
Между тем в компаниях он, как правило, вел себя довольно развязно, тогда как Джилл, наоборот, говорила тихо и держалась на редкость скромно, лишь изредка позволяя себе пошутить или улыбнуться. Другое дело в постели. Ее сексуальный аппетит и фантазия не переставали его удивлять.
Он положил руки ей на плечи, наклонился вперед и вошел в нее сзади. Через несколько минут она начала постанывать от наслаждения; Бад, распаляясь все больше и больше, стал постепенно забывать о камере.
Она почувствовала, что он вот-вот кончит, проползла на четвереньках немного вперед и легла на спину.
— Сцена третья, — сказала она. — Вина, пожалуйста.
Бад протянул руку и нащупал у себя за спиной бутылку.
Джилл подняла вверх ноги и сказала:
— Испытание женщины на вкус. — Раздвинув ноги, она скомандовала: — Лей!
Бад налил ей в промежность немного вина, а потом, не дожидаясь инструкций, просунул язык во влагалище.
Джилл задышала шумно и часто, но тем не менее ухитрилась выдавить:
— Надеюсь, ты правильно установил камеру и она смотрит прямо на нас.
Бад поднял голову, чтобы перевести дух, и посмотрел в объектив.
— Да.
Джилл взяла бутылку и вылила остатки вина себе на грудь и живот.
— Лижи.
Он начал слизывать вино с ее напряженного живота и грудей, а потом втянул в рот ее затвердевший сосок.
Через некоторое время она присела на одеяле и сказала:
— Я вся липкая. Давай окунемся?
Бад поднялся на ноги.
— Полагаю, нам надо ехать. Душ примем в отеле.
Словно не слыша, она вскарабкалась на дюну и окинула взглядом океанский простор.
— Окунуться просто необходимо. Установи камеру так, чтобы на пленке было видно, как мы плещемся.
Бад предпочел не спорить с Джилл. Подойдя к видеокамере, он выключил ее, вскинул на плечо, вскарабкался на высокую дюну и, воткнув треножник в песок, осмотрелся. День догорел, но горизонт все еще был освещен последними гаснущими лучами солнца. Вода в океане приобрела насыщенный темно-синий, с пурпурным оттенком, цвет. В наливавшемся синевой небе замерцали звезды. В вышине мигал сигнальными лампочками невидимый самолет. Далеко на горизонте вырисовывался расцвеченный огнями прожекторов и иллюминаторов силуэт большого океанского судна. Бриз набирал силу и холодил потное разгоряченное тело Бада.
Джилл приникла к видоискателю, установила увеличение на максимум, а резкость — на «бесконечность», нажала на кнопку записи и сказала:
— Как это все красиво…
— Быть может, нам не следует идти к океану голыми? Вдруг на пляже есть люди? — отозвался Бад.
— И что с того? Если мы с ними не знакомы, почему это должно нас беспокоить?
— Все это, конечно, так, но будет лучше, если мы хоть что-нибудь на себя накинем…
— Жизнь полна опасностей. Да, Бад?
С этими словами она сбежала вниз по склону дюны и помчалась к пляжу.
Бад смотрел, как она бежала, восхищаясь ее прекрасным нагим телом.
Она повернулась к нему и крикнула:
— Присоединяйся!
Бад подчинился. Когда он бежал к ней — голый, с болтавшимися из стороны в сторону мужскими причиндалами, — то снова почувствовал себя глупо.
Он догнал ее у кромки прибоя. Она заставила его повернуться лицом к камере, махнула рукой и крикнула:
— Бад и Джилл идут плавать среди акул!
Потом она снова заставила его повернуться, взяла за руку, и они вместе вошли в спокойные океанские воды.
От соприкосновения с прохладной океанской водой захватило дух, но уже через секунду они испытали приятное чувство очищения. Бад и Джилл остановились, когда вода достигла середины бедер, и стали омывать друг друга спереди и сзади.
Джилл окинула взглядом океанский простор.
— Это настоящее волшебство.
Бад стоял рядом с ней, глядя на темную, зеркально-гладкую водную поверхность и нависавший над ней пурпурный купол небес, завороженный, как и она, великолепным зрелищем.
В небе справа от них он заметил мигающие сигнальные огни самолета, летевшего в восьми-десяти милях от Файр-Айленда на высоте десяти-пятнадцати тысяч футов. Бад видел, как последние лучи солнца отражаются в полированной поверхности его крыльев. Самолет оставлял за собой в темнеющем небе белый инверсионный след, и Бад подумал, что он поднялся из аэропорта Кеннеди, находившегося в шестидесяти милях к западу, и направляется в Европу. Момент был очень романтичный, и Бад сказал:
— Я хотел бы оказаться с тобой на борту этого самолета, летящего в Париж или Рим.
Джилл рассмеялась.
— Ты паникуешь, когда мы задерживаемся на час в каком-нибудь мотеле. Интересно, как ты объяснишь свою отлучку в Париж или Рим?
Бад нахмурился.
— И вовсе я не паникую. Просто проявляю осторожность. Для твоей же пользы, — сказал он. — Пойдем уже.
— Еще минутку. — Она сдавила пальцами его ягодицы. — От этой видеозаписи даже телевизор задымится.
Бад был раздражен ее предыдущим замечанием и ничего не ответил.
Она положила руку ему на член и сказала:
— Давай займемся любовью прямо здесь.
— Уф… — Он обвел взглядом пляж, а потом посмотрел на стоявшую в дюнах видеокамеру, которая продолжала следить за ними своим стеклянным глазом.
— Ну давай же! Пока сюда и в самом деле никто не пришел. Сделаем все как в фильме «Отсюда и в вечность». Помнишь ту сцену?
Признаться, у Бада были миллион и одна причина, чтобы не заниматься сексом на открытом пляже, но аргумент, который в этот миг находился в руках Джилл, перевесил все «против».
Джилл взяла его за руку и повела на берег к тому месту, где прибой ласкал мокрый песок.
— Ложись, — сказала она.
Бад лег на песок; океан то захлестывал его, то снова отступал. Джилл села на Бада сверху и ввела в себя его член. Они занимались любовью медленно и ритмично; ей нравилось, находясь сверху, все делать самой в выбранном ею ритме.
Признаться, Бада несколько раздражало то обстоятельство, что время от времени у него по лицу прокатывалась волна; кроме того, заниматься любовью на открытом месте было не в его характере. Вскоре, однако, окружавший его мир сузился до их с Джилл соприкасавшихся промежностей, и если бы даже сейчас разразилась буря, он вряд ли бы это заметил.
Минутой позже они достигли пика наслаждения, и он извергнулся в ее лоно.
Джилл, тяжело дыша, еще несколько секунд полежала на нем, потом, с силой сдавив ему бока коленями, села. Она начала было что-то говорить, но замолчала, оборвав фразу на полуслове, и устремила взгляд в океанский простор.
— Что это?..
Он быстро сел на песок и проследил за ее взглядом.
Что-то поднималось с поверхности океана. Баду понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что он видит рвущийся вверх раскаленный столб красно-оранжевого пламени, оставлявший за собой белый дымный след. Вот дьявольщина! Это напоминало запуск петарды во время празднования 4 июля, только огня было больше и он поднимался над водой.
Словно зачарованные, они следили за тем, как огромный предмет вонзился в небосвод, с каждым мгновением увеличивая скорость. Но вот он стал двигаться зигзагом, а потом резко повернул.
Неожиданно в вышине что-то сверкнуло, и вслед за этим в небе вспух огромный огненный шар. Бад и Джилл вскочили на ноги, глядя расширившимися от изумления глазами на отделявшиеся от огненного шара и градом сыпавшиеся в море горящие обломки. Примерно через полминуты над поверхностью воды прокатились звуки двух взрывов, на мгновение заполнив собой пространство и заставив двух людей на берегу одновременно зажмуриться. После этого установилась тишина.
Огненный шар висел в небе, казалось, целую вечность, но потом стал опускаться, распадаясь на отдельные сегменты — два или три шара поменьше, которые двигались вниз с разной скоростью.
Прошла еще минута, и небо очистилось, если не считать реявших в воздухе клубов белого и черного дыма, подсвеченных снизу огнем, полыхавшим на поверхности океана в нескольких милях от берега.
Бад посмотрел на объятый пламенем горизонт, поднял глаза к небу, потом снова перевел взгляд на воду; сердце у него при этом бешено колотилось.
— О Господи! Что это… что?.. — прошептала Джилл.
Бад стоял неподвижно, не слишком хорошо понимая, чему именно только что стал свидетелем. Однако в глубине души он не сомневался: произошло нечто ужасное, — а в следующую минуту сообразил, что грандиозное явление, которое они с Джилл наблюдали — чем бы оно ни было, — просто не могло не привлечь людей на пляж, поскольку сопровождалось чрезвычайно громкими звуками. Схватив Джилл под руку, он бросил:
— Надо уматывать отсюда. И как можно быстрее.
Они повернулись и побежали, за несколько секунд одолев пятьдесят ярдов открытого пространства, после чего стали взбираться на дюны. Бад подхватил треножник с видеокамерой, крикнув опередившей его Джилл, чтобы она поскорее одевалась. Добежав до места стоянки, они быстро натянули на себя одежду и бросились к «эксплореру», оставив в ложбинке между дюнами холодильник и покрывало.