Гонору у него малость поубавилось. Должно быть, по той причине, что моя реакция на его появление была не совсем такой, как он ожидал. Тем не менее он продолжал говорить, придерживаясь заранее разработанного сценария.
— Я так и не поздравил тебя со вступлением в брак.
— Но ведь ты умер.
— А ты пригласил бы меня на свадьбу?
— Непременно. Если бы знал, где твоя могила.
Тед неожиданно помрачнел, отвернулся и зашагал вниз по склону, направляясь к океану.
— Пойдем прогуляемся, — сказал он. — Я люблю гулять по пляжу.
Я пошел за ним, стараясь с каждым шагом приблизиться хоть на долю дюйма. Он разгадал мое намерение и бросил через плечо:
— Только не подходи слишком близко. Держись на расстоянии десяти шагов.
Вот задница, подумал я, следуя за ним к берегу залива. Он скинул мокасины и подошел к самой воде — так что волны лизали ему ступни.
— Мокрое дело, — сказал он.
На жаргоне ЦРУ это словосочетание означает «убийство».
— Только не надо умничать, — сказал я.
— Ты никогда не ценил мой ум. А вот Кейт ценила.
— Да пошел ты…
— Послушай, разве нельзя вести беседу без этих твоих вечных «да пошел ты»?
— Извини. Убирайся к черту.
— Знаешь, ты начинаешь меня раздражать…
— Это я тебя раздражаю? Ты даже представить себе не можешь, до какой степени меня раздражает то, что ты все еще жив.
— Поверь, я то же самое могу сказать о тебе, — ответил он.
Мы шли по берегу на расстоянии десяти шагов друг от друга, причем я постепенно смещался в его сторону, чтобы подобраться поближе.
Он заметил это и сказал:
— Ты опять ко мне приближаешься?
— Просто я тебя не слышу из-за шума прибоя.
— Еще один шаг, Кори, и ты увидишь, какая у меня пушка.
— Все равно рано или поздно я ее увижу. По-моему, сейчас для этого самое подходящее время.
Он остановился — лицом ко мне и спиной к океану.
— Давай поговорим серьезно. Я вооружен, а ты — нет. Ты пришел сюда, чтобы получить ответы на свои вопросы. Я тебе на них отвечу. Что произойдет потом, в значительной степени зависит от тебя. Но не забывай, что я тоже мужчина.
Выдержка начинала мне изменять. Посмотрев на него в упор, я сказал:
— Знаешь что, Тедди? Никакой ты не мужчина, и не станешь им, даже если на боку у тебя будет висеть «узи». Ты просто мелкий подонок со склонностью к нарциссизму…
— Посмотри в воду, Кори, — сказал Нэш. — Что ты там видишь?
— Твой труп. Обещаю, что ты будешь плавать мордой вниз прежде, чем закончится эта ночь.
— Этого не случится. Со мной, во всяком случае…
Мы стояли на берегу в каких-нибудь пяти шагах друг от друга; рядом шумел океан. Нэш, перекрывая шум прибоя, крикнул:
— Ты думаешь, что я спал с Кейт, но не спрашиваешь меня об этом, потому что боишься услышать ответ.
Я с шумом втянул в себя воздух, но промолчал. Больше всего на свете мне сейчас хотелось заехать ему в физиономию, но я умел держать свои чувства под контролем.
Между тем Нэш продолжал:
— Но я все равно тебе этого не скажу. Джентльмены о таких вещах не говорят. Не то что ты и твои приятели — полицейские. Стоит вам немного выпить, как вы выкладываете друг другу, с кем, где и когда вы спали.
Я проигнорировал его слова и спросил:
— Скажи, зачем ты меня сюда вызвал? Неужели только для того, чтобы сообщить о своем чудесном воскрешении? Или для того, чтобы я выслушивал твои тупые инфантильные шутки? Но это же бесчеловечно. Нельзя быть таким жестоким, Тед. Дай мне скорей свой пистолет, я застрелюсь.
Тед Нэш прикурил очередную сигарету и выдохнул в ночь голубоватое облачко дыма. Помолчав некоторое время, он сказал:
— Я пригласил тебя сюда, потому что ты создаешь проблемы моему ведомству, как, равным образом, и своему собственному. Ты суешь свой нос куда тебя не просят, и Йемен, похоже, тебя ничему не научил.
— А чему, собственно, я должен был научиться, хозяин?
— Прежде всего подчиняться приказам.
— Но ты-то почему так об этом хлопочешь?
Тед ничего не ответил и спросил:
— Что ты делаешь в «Бейвью»?
— Я в отпуске, приятель.
— Ответ неправильный. Может, попробуешь еще раз?
— Повторяю тебе, задница, я в отпуске.
Похоже, ему не понравилось, как я его назвал, потому что он перестал спрашивать о причинах моего пребывания в отеле. Вместо этого он ткнул пальцем в ночное небо и сказал:
— Это было мое дело. Не твое, не Кейт, не Дика Кернса и не Мари Габитоси. Повторяю, это было мое дело. Теперь оно закрыто. И тебе, Кори, не следует его копать, потому что это до добра не доведет.
Признаться, я был несколько обескуражен тем, что он знал о Дике Кернсе и Мари Габитоси.
— Ты мне угрожаешь? Впрочем, ты и раньше мне угрожал, а я такого никому не прощаю.
Нэш выбросил окурок в воду, надел мокасины, после чего снял ветровку, продемонстрировав мне подмышечную кобуру с огромным «глоком». Завязав рукава ветровки на поясе, он сказал:
— Пойдем прогуляемся.
— Тебе нравится гулять? Вот и гуляй себе. Иди, иди и иди…
— По-моему, ты начинаешь забывать, кто хозяин положения.
В ответ на это я повернулся и зашагал к тому месту, где оставил свою машину.
Нэш крикнул мне вслед:
— Неужели ты не хочешь узнать, что произошло здесь с той парочкой?
Я показал ему из-за плеча средний палец правой руки. Это был неприличный, оскорбительный жест, но мне было наплевать. Если бы он хотел меня пристрелить, то давно бы уже это сделал. Не то чтобы я был уверен, что он не станет стрелять мне в спину, просто я думал, что на это не было разрешения. А если и было, прежде он намеревался выяснить, что мне удалось узнать.
Из-за шума волн я не слышал его шагов и увидел его лишь в тот момент, когда он выскочил из темноты прямо передо мной. Нас отделяли друг от друга примерно десять футов.
— Нам необходимо поговорить, — сказал он.
Я продолжал идти, не изменив направления. Впереди показались домики, находившиеся за пределами парка. Нэш сделал новую попытку вовлечь меня в разговор:
— Будет лучше, если мы поговорим здесь — с глазу на глаз. Неужели ты хочешь, чтобы тебя допрашивали на официальном слушании? — Помолчав, он добавил: — Тебе могут предъявить серьезные обвинения — да и Кейт тоже.
Я повернулся и пошел в его сторону.
Он напомнил мне:
— Держи дистанцию, парень.
— Не понимаю, чего ты боишься? Пушка-то у тебя.
— Это верно, но мне бы не хотелось пускать ее в ход.
— Вряд ли ты попадешь в меня с десяти шагов. Считай, я облегчаю тебе работу.
Когда я находился от него на расстоянии пяти футов, он попятился и выхватил из кобуры «глок».
— Не заставляй меня прибегать к этому средству.
Я остановился и сказал:
— Вынь магазин, Тед, и засунь пистолет в кобуру.
Он не выполнил моего требования, но и стрелять тоже не стал.
Я заметил:
— Настоящим мужчинам, чтобы поговорить, не требуется иметь при себе пушку. Разряди пистолет, и мы поболтаем.
Некоторое время Нэш колебался, но потом все-таки поднял пистолет, извлек из рукоятки магазин и сунул в карман. Вслед за тем он оттянул затвор — патрон выскочил и упал на песок, а оружие отправилось в кобуру.
— А теперь брось мне магазин, — сказал я.
— Подойди и возьми сам.
Я в одно мгновение преодолел разделявшее нас расстояние. Теперь он был безоружен, но по-прежнему представлял собой серьезную опасность. Я нисколько не сомневался, что, если нам придется схлестнуться, сладить с ним будет непросто.
— Магазин, — повторил я.
— Я могу выбить из тебя дерьмо здесь и сейчас, — ответил он.
Я не остался в долгу:
— Последние сорок дней я вообще не трахался, поэтому злости мне не занимать.
— Я рад, что Йемен пошел тебе на пользу. Один из моих коллег говорил, что ты превратился в жирного пьяницу.
Поскольку пушку он уже разрядил, приходилось отдать этому парню должное: смелости ему было не занимать. С другой стороны, вполне вероятно, что у него имелось прикрытие и в этот момент я мог находиться в перекрестье прицела снайперской винтовки. Я огляделся, но слабого зеленоватого свечения нигде не заметил. На расстоянии нескольких сот ярдов от берега шло рыбачье судно, но, возможно, оно было вовсе не рыбачьим.
На всякий случай я сказал:
— Мне как-то не верится, что такой трус, как ты, отправился на важную встречу, не прихватив с собой парочку громил. В противном случае ты бы не разрядил так легко свой пистолет.
Нэш ответил мне неожиданным левым хуком, но я все-таки успел уклониться и его кулак лишь скользнул по подбородку. Я упал на песок, и он тут же бросился на меня, что с его стороны было большой ошибкой. Я ударил его обеими ступнями в солнечное сплетение и ногами перебросил через себя. Потом, перекатившись по песку, я устремился к Нэшу, в то время как он, вынув из кармана магазин, лихорадочно пытался вставить его в свой «глок», который мгновенно выхватил из кобуры. Прежде чем он успел это сделать, я, пригнувшись, прыгнул вперед. К сожалению, песок не лучшая опора для такого рода упражнений. Прыжок у меня получился так себе — я не смог дотянуться до Нэша, и он успел зарядить оружие. Когда он начал оттягивать затвор, я схватил его обеими руками за лодыжку и изо всех сил дернул в сторону.
Он рухнул на песок, и я сразу же сел на него верхом, левой рукой схватился за ствол его пушки, а правой нанес удар по голове.
Этот удар его оглушил, но недостаточно сильно, и в следующее мгновение он ударил меня в пах коленом. У меня перехватило дыхание.
Мы катались по песку, постепенно приближаясь к воде. К этому времени Тед Нэш понял, как велика моя ненависть к нему: я превратился в настоящего психа, готового скорее умереть, чем ослабить хватку. Всякий раз, когда наши головы сближались, я изо всех сил бил лбом по его лбу, и очень быстро мы оба погрузились в легкий транс. Так, намертво сцепившись и нанося друг другу удары, мы все дальше скатывались к линии прибоя и скоро оказались в воде.