Он не ответил на мой вопрос и в свою очередь спросил:
— Ты сейчас где?
— Дома, — соврал я. Он знал, что я вру, поскольку в это время в моей квартире почти наверняка сидела группа захвата.
— Я звонил тебе на квартиру несколько раз, но никто не снял трубку.
— Я не отвечаю на звонки, — сказал я. — А ты-то сам где?
— В своем офисе. Бродвей, двести девяносто.
— Ты нашел свою пушку? — спросил я.
Он промолчал, поэтому я задал следующий вопрос:
— А с пляжа нормально добрался? Тебе не следовало вести машину с травмой головы.
Он не ответил мне «Иди к черту!..» или «Пошел в задницу!», но я знал, что в этот момент он кусает губы или ломает карандаш. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что он был не один, поскольку во время разговора чрезмерно осторожничал и не позволял себе непарламентских выражений.
Он спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Отлично. Но мне уже пора заканчивать разговор — вдруг кто-то пытается засечь мой мобильник.
— Кому это может понадобиться?
— Террористам. Моей матери. Бывшим подружкам. Так сразу и не скажешь.
— Тогда перезвони мне с домашнего телефона.
— Далеко идти. Он стоит в другой комнате. Давай лучше договоримся о месте и времени.
— Ладно, — сказал Тед. — Кто от тебя будет на встрече?
— Я.
— Может, кто-нибудь еще?
— Мне никто не нужен, — сказал я. — Но я хочу, чтобы с твоей стороны присутствовали ты, Лайэм Гриффит и тот парень, который снялся в известном тебе видеофильме. Позвони также Джеку Кенигу, если ты этого не сделал, и настоятельно попроси его прийти. Да, не забудь ему сказать, чтобы он прихватил с собой капитана Стейна. Выясни также, не захочет ли явиться мистер Браун.
— Кто это?
— Сам знаешь кто. И пригласи еще кого-нибудь из офиса генерального прокурора.
— Это еще зачем?
— Сам знаешь зачем.
Тед Нэш позволил себе пошутить и сказал:
— Думаю, не стоит раздувать эту историю до федеральных масштабов. Это будет встреча из разряда неформальных, во время которой мы обсудим волнующие нас проблемы и решим, как быть дальше. Надо сказать, это мероприятие затевается большей частью для того, чтобы удовлетворить твое любопытство и убедить тебя в том, что все рассказанное мною на пляже правда и за этим делом не кроется ничего большего. — Помолчав, он добавил: — Просто мы решили сделать одолжение тебе, Джон, вот и все.
— Ясно. Видно, я заработался, поскольку не понимаю очевидных вещей.
— Это твои проблемы. — Помолчав, Нэш спросил: — Ты не думал о том, чтобы взять с собой на эту встречу Кейт?
— Нет. Она не имеет ко всему этому никакого отношения.
— Это не совсем так, но если ты хочешь ее выгородить — твое дело. Это можно понять.
— Как ты думаешь, Тед, есть вероятность того, что этот разговор записывается?
— По закону телефонные разговоры нельзя записывать, не поставив предварительно абонента в известность.
— Ах вот как! Ну почему я все время забываю о таких вещах? — воскликнул я. — Просто мне показалось, что ты какой-то слишком уж сдержанный. Я прямо не узнаю старину Тедди.
Он несколько секунд молчал, потом произнес:
— Задница ты, Кори, вот что я тебе скажу.
— Ну наконец-то! — воскликнул я. — А то я уж начал было за тебя беспокоиться. Впрочем, должен тебе заметить, что ты тоже та еще задница. Итак, задница, в какое время состоится встреча?
— Скажем, в восемь-восемь тридцать. Мы можем встретиться у нас в офисе. Ты ведь знаешь это место.
— Еще бы! Обычно оттуда выходит куда меньше людей, чем заходит.
— Только не надо мелодраматических заявлений, — сказал Нэш. — Ну а что ты скажешь относительно офиса в ОАС? Это достаточно безопасное для тебя место? Или ты у нас помешан на безопасности?
Я мысленно послал его к черту и стал думать о месте встречи. Поскольку Кейт вот-вот должна была вернуться, она наверняка настояла бы на участии в ней — даже несмотря на мое нежелание втягивать ее в это дело. Но заботиться о прикрытии мне предстояло в любом случае, и я решил, что для Джилл будет лучше, если Кейт придет вместе с ней. Я вспомнил наш с Кейт последний вечер перед разлукой и сказал:
— А что ты скажешь относительно «Уорлд-бара» во Всемирном торговом центре? Пусть эта встреча будет обставлена как деловой завтрак.
Нэш сказал:
— Не слишком ли это людное место для того, что мы будем обсуждать?
— Ты же сам только что сказал, что встреча будет носить неформальный характер, станет, так сказать, одолжением, которое вы мне делаете. Так в чем же проблема?
— Все в том же. Там слишком людно.
— Я начинаю подозревать, что у тебя нечестные намерения, Тед.
— У тебя просто очередной приступ паранойи.
— Послушай, разве я не согласился встретиться с тобой ночью на пустом пляже? Это даже не паранойя — это совершеннейшая глупость. Но на этот раз хочу поступить как умный человек. — Я помолчал. — К тому же и вид оттуда отличный.
— Я настаиваю, чтобы все происходило в офисе. Любом офисе. Кенига, Стейна… в каком скажешь.
— По-моему, ведя эти разговоры, ты просто затягиваешь время. Уж не пытаешься ли ты, случаем, засечь мой телефон? Короче, увидимся завтра в «Уорлд-баре» Всемирного торгового центра в восемь часов тридцать минут. За завтрак платишь ты. — Я повесил трубку и мысленно назвал его задницей.
День казался бесконечным. Совсем скоро в аэропорту Кеннеди должна была сойти с самолета моя жена, а мой главный свидетель все еще разгуливал по улицам.
Наконец Джилл позвонила и сказала:
— Я говорила с Марком. Он сказал, что федералы приходили к нему в офис и спрашивали, где я.
— Когда это было?
— Он не сказал.
Я подозревал, что в действительности они побывали у него дома еще вчера, потому-то он так и разволновался и стал названивать Джилл. Кроме того, я вовсе не был уверен, что мистера Уинслоу навестили федералы. Скорее это были люди из ЦРУ с удостоверениями ФБР.
— Они не сказали мужу о цели своего визита, — продолжала Джилл, — сообщили лишь, что я являюсь свидетельницей по одному делу и им необходимо со мной поговорить.
— Он спросил вас, что это за дело?
— Спросил. И я все ему рассказала. И про нас с Бадом, и про взрыв, и про видеопленку.
— И как он на это отреагировал?
— Как вы понимаете, не слишком хорошо. Но пять минут, о которых вы мне говорили, истекли, и я выключила телефон.
— Я прошу вас вернуться в отель. Немедленно. И не включайте больше мобильник.
— Буду через четверть часа.
Дело приняло неожиданный оборот. С другой стороны, не было ничего плохого в том, что Тед Нэш узнал о встрече Джона Кори со свидетельницей Джилл Уинслоу. Пока он не выяснил, где мы скрываемся, это нам ничем не грозило. Если разобраться, у Теда был очень плохой день. Я был уверен, что его телефонный разговор с неизвестным мне лицом, организовавшим этот заговор и разработавшим операцию прикрытия, проходил на повышенных тонах.
При всем при том Тед Нэш считал, что еще может изменить ситуацию в свою пользу. Для этого у него были две возможности: или арестовать нас с Кейт в аэропорту Кеннеди, или отыграться на мне завтра — на той самой встрече, о которой мы договорились.
Как он, должно быть, суетился, бедняга, пытаясь расстроить мои планы, отыскать меня и миссис Уинслоу, помешать нашей встрече…
Я не сомневался в одном: когда он узнает, что пленка находится в моих руках, им овладеет страстное желание провалиться сквозь землю, вернее, вернуться в состояние небытия, в котором он еще недавно пребывал.
Я проверил свой мобильник и обнаружил сообщение от объекта своих размышлений. Я сразу же перезвонил Нэшу, и он сказал мне:
— Я тут поговорил кое с кем и готов подтвердить, что встреча, намеченная на завтра, состоится при любых условиях.
В его голосе слышалась озабоченность, чего не было, когда мы беседовали в прошлый раз. Очевидно, люди, с которыми он говорил, выразили недовольство развитием ситуации.
— Я приду. Не сомневайся.
Он спросил:
— А что… что бы ты хотел обсудить?
— Да что угодно. Я готов обсуждать любую проблему, связанную с этим делом.
— Тогда позволь задать тебе вопрос: ты располагаешь свидетельствами, которые могли бы привести к пересмотру дела?
— Например?
— Я тебя спрашиваю.
— Возможно, кое-что у меня есть. А что?
— Значит, ты привезешь эти… гм… предметы завтра с собой?
— Если ты на этом настаиваешь.
— Это было бы здорово, — сказал он и спросил: — А свидетели с твоей стороны будут?
— Возможно.
— Мы будем приветствовать появление любого свидетеля с твоей стороны.
— Ты что — зачитываешь мне сценарий завтрашней встречи?
— Нет. Просто хочу довести до твоего сведения, что ты можешь взять с собой кого только захочешь.
— Значит, против гостей возражений не будет?
Я живо представил себе, как от злости он сломал очередной карандаш. Голос у него, однако, почти не изменился:
— Да. Ты можешь захватить с собой любые свидетельства и всех людей, которые, как ты считаешь, могут выступить свидетелями по этому делу. — Помолчав, он добавил: — В Северной башне есть офисы, так что при желании можно будет перейти туда.
Я решил окончательно испортить ему этот день и сказал:
— А вдруг я захочу представить какие-нибудь видеоматериалы? Надеюсь, у вас найдется соответствующая аппаратура? — Мне лишь оставалось сожалеть, что в этот момент я не мог видеть его лица.
Помолчав, он сказал:
— По-моему, ты блефуешь.
— Считай, что блефую, если тебе так удобнее. Но на всякий случай раздобудь телевизор и видеомагнитофон.
Он опять на время заткнулся, потом произнес:
— Говорю же тебе — пленка была уничтожена.
— Ты лжешь. Она была только стерта.
— Откуда тебе об этом известно?
— Сам знаешь откуда.
Нэш сказал:
— По-моему, ты меня разыгрываешь.
Я спросил:
— Ты смотрел французский фильм «Мужчина и женщина»?