осимпатичных людей, которые довольно умело прикидывались правительственной спецслужбой.
– Смайли считает, что это была одна компания: те, кто сидел в армейском складе, и те, кто меня потом перехватил. Когда голова Горгоны убила людей на складе и те перестали отвечать на звонки, остальные «филиалы» (это слово Настя тоже позаимствовала у Смайли, и что бы оно ни значило в данном случае, но звучало солидно) этой Компании всполошились. Они решили, что на склад напали враги… Уж не знаю, какие у них могли быть враги, но, наверное, были. Когда занимаешься такими делами, у тебя должны быть враги.
– Какими – такими?
– Странными делами. Смайли думает, – немедленно уцепилась за спасительную формулировку Настя, – что они собирали коллекцию.
– Что?
– Коллекцию нечеловеческих трупов. Ну, не совсем трупов, то есть не целых трупов, а частей трупов. Что-то от вампира, что-то от Горгоны…
– Зачем кому-то собирать такую коллекцию?
– Э-э… Смайли…
Вообще-то, когда Настя задала шефу королевской службы безопасности похожий вопрос, Смайли сердито буркнул: «Я иногда не могу понять, что происходит у гномов в голове, а уж разбираться с чокнутыми Homo Sapiens… Это выше моих сил».
– Чокнутые, – ответила Настя и добавила от себя: – Психи.
– Но они платили за это деньги?
– Да, платили.
– То есть это для них был бизнес?
– Ну… Смайли…
Амбер поморщилась, словно имя шефа королевской службы безопасности вызывало у нее зубную боль, и прервала Настю:
– Остальные решили, что на этот склад напали враги… И что?
– Они отправили одну девушку… То есть не совсем девушку… – Настя вспомнила, как Филипп Петрович четырежды выстрелил рыжеволосой Соне-Лизе в грудь, а та лишь закашлялась, а потом встала, пошла и убила троих случайно попавшихся под руку мужчин. Называть такое создание девушкой значило сильно недооценивать Лизу. – И вот эта не совсем девушка остановила машину, в которой я ехала… Очнулась я уже в палате, накачанная лекарствами. И я уже не помнила, какой сейчас день. И я уже не была уверена, кто я такая, что я сделала и чего не делала…
Смайли тоже во многом не был уверен. Он сказал, что понятия не имеет, во имя чего могли объединиться такие разные личности, как рыжая Соня-Лиза, майор Покровский, Сахнович, Ключник и те другие двое, убитые на складе Горгоной. Когда Настя предложила одно простое и универсальное объяснение – деньги, Смайли отрицательно покачал головой. Он сказал, что присутствие в этой компании рыжей Лизы – или, как Смайли ее иногда называл, Спящей Красавицы – путает все карты. Для Спящей Красавицы деньги никогда не были главным. И еще она никогда не любила работать в коллективе. Поэтому должна была существовать некая очень серьезная причина, чтобы собрать всю эту компанию вместе, и этой причиной уж наверняка не были деньги.
– Сначала они думали, что я работаю на их врагов, и хотели вытащить из меня какую-нибудь ценную информацию. Потом они сообразили, что ничегошеньки я не знаю про их дела. Тогда они нашли мне другое применение…
– Отправить тебя в дом Гарджели.
– Ага. Сделать из меня такого Троянского коня. Точнее, Троянскую кобылу, – попыталась пошутить Настя, но, судя по неподвижному лицу Амбер, шутка вышла так себе. – То ли я действительно похожа на покойную жену Гарджели, то ли еще что… Короче говоря, я как бы случайно столкнулась с Михаилом Гарджели, тот обалдел и…
Настя вздохнула. Троянскому коню было хорошо. Он был из дерева. Его не мучили угрызения совести. Ему не снились обманутые троянцы. И – важный момент – Троянскому коню не пришлось спать ни с одним из троянцев.
Два месяца она провела в качестве любимой девушки Михаила Гарджели, а точнее, в качестве любимой иллюзии Михаила Гарджели. Наверное, тот считал, что душа покойной жены нашла себе новое тело, и Настя поддерживала его в этом заблуждении, поддерживала целых два месяца, а на третий ей пришлось сделать то, за чем ее, собственно, и отправили в дом Михаила Гарджели.
Спуститься в холодный мрачный подвал и найти там прикованного к стене узника.
– И он попросил тебя дать ему напиться? – уточнила Амбер. – Боже мой, сколько девушек попадалось на эту уловку, если бы ты знала!
– Мне было его жалко. Он был похож на умирающего старика, и я…
– Это просто уловка.
– Я не могла оставить его там.
– Может быть, лучше было бы его оставить. Ты ведь знаешь, что он сделал после того, как освободился…
– Да, мы с ним выбрались в сад и…
– Он стал убивать. Сколько человек он убил в ту ночь?
– Не знаю. Двоих или троих. Но это были охранники, они сами пытались его убить, так что…
– Значит, Компания хотела, чтобы ты освободила Ка-Щи. То есть Иннокентия.
– Да, и когда мы добрались до ворот, они уже ждали нас – Лиза, Покровский, другие. Еще был Сахнович, но дом убил его.
В этом месте Настя ожидала недоумения и расспросов, но Амбер кивнула, как будто такое было в порядке вещей. Настя продолжила:
– Сахнович побежал к нам навстречу, и где-то посредине сада его словно стало бить током… И он умер.
Иннокентий потом сказал мне, что это особенный дом, дом с особенными традициями.
– Разумеется.
– Мне никто так и не сказал, кем же был Михаил Гарджели и почему у этого дома такие традиции. То есть я знаю, что он владел корпорацией «Райдер», но это ничего не объясняет…
– Волшебник.
– Что?
– Маг. Чародей. Чернокнижник, – старательно выговаривала Амбер. – Вот кто такой Гарджели. Это хорошее объяснение?
– Нет, – сказала Настя, поразмыслив. – Это ничего не объясняет, потому что… Как это – маг? Я жила с ним два месяца и не заметила ничего такого…
– Сделать так, чтобы женщина не знала, чем на самом деле занимается ее мужчина, – тоже магия своего рода, но я говорю о другом. Я говорю о настоящей магии.
– Михаил… – Настя снова задумалась. – Нет, я все-таки не думаю…
– Гарджели – древний род, и особая традиция этого рода – магия. Она проявляется по-разному. Среди Гарджели были очень сильные маги, были просто фокусники. Наверное, Михаил Гарджели не очень любил магию или не очень верил в нее. Иначе он не дал бы так легко себя убить в ту ночь. Ты видела, как он погиб?
– Нет, я отрубилась…
– Как это?
– Потеряла сознание. Я не видела, что там происходит. Я даже не видела, как Иннокентий поменял тело.
– Поменял тело, – Амбер понимающе кивнула. – То есть убил еще одного человека.
– Получается, что так. Потом я оказалась в загородном доме, который охраняли вооруженные люди. Ко мне пришла Лиза и показала Иннокентия в новом теле. Он был как будто в коме, и Компанию это сильно беспокоило. Они хотели, чтобы Иннокентий поскорее пришел в себя.
– Зачем?
– Не знаю. Он был им нужен живой, но они не собирались его отпускать.
– Ты ведь говорила, что Компания покупала части трупов.
– Да, но… Значит, им были нужны не только трупы. А может быть…
– Что?
– Может быть, им в основном были нужны не трупы. Я вспомнила, что, когда Денис убил вампира, графа Валенте, и притащил на склад его голову, они ему не заплатили, они наорали на него, как будто он ошибся.
– А голова Горгоны…
– Она была еще жива.
– И теперь еще Иннокентий.
– Да, его они тоже сцапали и держали за железной дверью.
– А потом…
– Я проснулась ночью от страшного шума. Крики, грохот…
– И причиной тому был…
– Иннокентий. Он очнулся, выбрался из своей камеры и…
– Что он сделал?
– Перебил всю охрану.
– Понятно.
– Нет, ничего ты не поняла! Он же хотел вырваться на свободу, он же… А потом он уже никому ничего плохого не делал. Он помог мне избавиться от червяка-беспамятника…
– Это было в Старых Пряниках?
– Да.
– Я читала отчеты Смайли, там сказано, что твой замечательный Ка-Щи в Старых Пряниках участвовал в драке с болотными тварями, потом похитил человека и пытался скормить его вампирам, потом пытался взорвать Давида Гарджели и его помощников… Это называется – ничего плохого? Я абсолютно не согласна.
– Он защищал меня.
– Тебя защищал Филипп Петрович.
– Они оба, – упрямо повторила Настя, пытаясь понять, в какой момент их беззаботные посиделки в кофейне превратились в допрос с пристрастием.
– Понятно, – сказала Амбер. – Удивительно. Прошло столько веков, а этот Иннокентий все так же успешно очаровывает девушек. Неважно, в каком веке, в какой стране…
– Он меня не очаровывал! Я просто рассказываю все как есть! И я уже достаточно рассказала.
– Что это значит?
– Если ты хотела получить информацию, надо было просто попросить, а не устраивать этот цирк с покупками, дружескими посиделками и прочей ерундой!
– В следующий раз я так и сделаю.
– В следующий раз… – Настя поспешно замолчала.
– Что?
– В следующий раз… меня так просто не возьмешь!
– О, Настя, – с едва уловимой насмешкой сказала Амбер. – Тебя не нужно брать, ты сама идешь в руки. Это так мило с твоей стороны.
– Я никому не иду в руки, – буркнула Настя, особенно недовольная тем, что вообще-то Амбер была права. Куда делись недоверие и неприязнь, стоило только Амбер подкатить к «Оверлуку» на сверкающем автомобиле и предложить прошвырнуться по магазинам? На этом крючке даже не было насажено червяка для маскировки, и все равно Настя купилась. – Извини, но мне нужно уйти.
– Уйти? – переспросила Амбер. – Уходить нужно было раньше.
– Что ты имеешь в виду?
– Анастасия, мне кажется, ты не совсем понимаешь свою роль во всей этой истории. Король Утер и Смайли слишком хорошо воспитаны, чтобы сказать тебе об этом напрямую. А я предпочитаю абсолютную правду. Я могу себе это позволить.
– Да? Ну и что именно ты можешь себе позволить?
– Несколько слов. В мае прошлого года у нас возникла небольшая проблема. Наследник Лионейского престола сбежал из страны. Он бы вернулся через месяц или два, и все было бы как прежде. Но он не вернулся, потому что встретил тебя. А потом он каким-то образом попал в руки к Горгонам, и теперь они выдвигают королю Утеру условия, что абсолютно недопустимо. То есть у нас теперь на руках большая проблема. И это еще не все. Когда Денис пропал, мы смогли поначалу держать это в секрете. Но потом это перестало быть секретом. Многие – и в том числе опасные для нашей династ