- Чисто технически, он мне помешал. — Зачем-то съязвила я.
- Пусть это останется для него тайной. Не будем задевать его самолюбие.
Енот одобрительно кивнул. А я рассмеялась. Кто я такая, чтобы перечить еноту?!
- Эта тайна умрет вместе со мной. — С улыбкой ответила я.
- Надеюсь, до этого не дойдет.
- О чем вы?
- Вы ведьма, у барона черное сердце, но вы можете связывать себя лунными узами не только с оборотнями, но и с вампирами.
- Вы меня сватаете за своего хозяина?
- Предлагаю варианты. Бессмертие — это неплохо.
- Не думаю, что барону это будет интересно. Связать себя навечно с посторонней женщиной.
- Но он назвал вас своей спутницей. На моей памяти, спутницы у него никогда не было. Вы для него больше, чем помощница или посторонняя женщина.
Статус «спутника» был всегда спорным. Его давали людям, которых вампиры ценили, или любили, если могли любить, но не были связаны парностью. Это была своего рода защита, символ покровительства, и ответственности, которую носферату брал за приглянувшегося ему человека. Но ведьмы считали, что с таким же успехом могли бы заводить себе собак. Или енотов.
- Связывать вампира парными узами насильно — это подло. Мне кажется, что барон счастлив в своем одиночестве.
- Вам кажется, Арис. Но я посмею сказать вам о просьбе.
- О какой?
- Дайте барону шанс.
- Вы же понимаете, Георгий, что сначала мне нужно будет решить вопрос с бывшим мужем и его семьей?
- Не думайте об этом. Оставьте это для вампира. Руфус-старший, все уладит.
Енот утвердительно кивнул и взял двумя лапками фарфоровую чашку. Я не знала, сколько она стоит, но предполагала, что пока зверь научился обращаться с посудой, было разбито целое состояние.
- Что мне нужно уладить, Георгий? — Холодный голос барона прокатился по комнате. А у меня все внутри сжалось, таким суровым вампира мне еще видеть не приходилось.
А вот Георгий своего работодателя видел в разном настроении, и, судя по ответу, находился в более близких отношениях, чем слуга с господином.
- Можно подумать, у вас нечего улаживать? — Фыркнул вампир. — Скандал со страбисом, журналисты, прослушка в кабинете, оборотни. Вы узнали, кто установил микрофоны?
Руфус снял пиджак и повесил его на рогатую вешалку.
- Этим занимается служба безопасности. Оставь нас с Арис, пожалуйста. И вызови повара. Арис у нас задержится.
Глава 24.
Руфус
Оставлять Арис барону не хотелось даже в собственном доме, в окружении тех, кому он полностью доверял. Это навязчивое желание оберегать женщину не из чувства долга или воспитания, а из собственной, внутренней потребности, было для него каким-то новым опытом. И оно ему почему-то нравилось. Возникала иррациональная иллюзия того, что заботясь о помощнице, он заботится о себе.
Тем не менее, оставить Арис все же пришлось. Служба безопасности подтвердила его опасения, и в кабинете нашли три прослушивающих устройства и одну камеру. Впрочем, камеру можно было не учитывать. Ее не успели подключить, поэтому картинки не было. А вот звук писался.
Сначала Руфус подумал, что микрофоны установил следователь, который его допрашивал по делу о страбисе. Даже прикинул, как эту ситуацию можно выкрутить себе на пользу, если версия подтвердится. Но через час оказалось, что к расследованию прослушка никакого отношения не имеет. Точнее, микрофон следователь оставил, но не в кабинете Руфуса, а в приемной. А вот под столом вампира прятался микрофон, который любили использовать частники и журналисты.
Эти модели записывающих устройств стоили чуть дешевле, продавались в специализированных магазинах, и имели «на борту» так называемый дублер. Если основной сервер звук не запишет, то информацию можно было снять с самого микрофона.
Несмотря на все неприятности, Руфусу удалось освободить день, и даже ночь для того, чтобы вернуться домой. Конечно, ночь он мог бы и не трогать. Женщина все равно должна спать, а он в это время мог бы и работать. Но как только он увидел помощницу в компании Георгия и Руфуса-младшего, сразу понял, что никуда этой ночью из этой спальни не уйдет!
Арис
Видеть вампира при свете дня было как-то непривычно. В хорошем освещении барон Баратор оказался весьма и весьма привлекательным. Его лицо перестало напоминать бездушную маску биоробота. Яркой мимикой вампир нас пока не радовал, но вот наметилась сосредоточенная складка на переносице, и уголки губ как будто хотели улыбнуться. Не так, как вампир улыбался на обложках экономических журналов, а по-настоящему. Но больше всего этим утром меня поразили его глаза. В них появилось что-то живое. Как будто в бездушную куклу заглянула душа. Это было странно, пугающе и так заманчиво.
- Мы с Руфусом-младшим оставим вас!
Я услышала голос Георгия и недовольство енота, но внимания на это не обратила. Барон Баратор как будто занял собой все мое внимание и пространство комнаты.
- Как вы себя чувствуете, Арис? — Спросил вампир.
- Кажется, я должна вас поблагодарить за спасение.
В воздухе как будто бы распылили неловкость.
- Нет. Не должны. Я спас вас для себя. Не хочу искать новую помощницу.
- Вы только что попробовали пошутить? — Догадалась я и увидела, как краснеют скулы вампира.
Барон растерялся, я почувствовала себя настолько нелепо, насколько это вообще было возможно. Арис, вот кто тебя за язык тянул?! Ну, кто же знал, что вампиры настолько чувствительны?!
- Плохо получилось? — Совершенно серьезно спросил Руфус.
- Задумка хорошая, но не хватило актерской игры. — Включила критика я.
- Я потренируюсь позже. Возможно, даже стоит взять несколько уроков у профессионала? Как вы думаете?
- Зачем?
- Я читал, что женщины ценят юмор. Это признак интересного собеседника.
Я с трудом удержалась, чтобы не отпустить пошлую шутку про юмор и то, что ценят женщины. Вовремя остановилась и попробовала перевести тему.
- Вы интересный собеседник, Руфус.
- Вы так правда думаете, или боитесь, что мои шутки будут неуместными?
- Я правда так думаю. — Почему-то именно в этот момент захотелось поправить на коленях складки этой чертовой рубахи. — Кстати, почему Енота зовут также как и вас?
- Потому что Олав решил, что если нас с енотом сложить вместе, а потом разделить, то получится один нормальный вампир, и один воспитанный енот. — Говоря о звере, вампир так тепло улыбнулся, что у меня внутри все замерло. — Георгий считает, что это остроумно.
- Давно енот у вас живет?
- Несколько месяцев, кажется. Я больше времени провожу на работе, чем здесь. Олав нашел его раненного в саду. Видимо, зверя гнали собаки, и он спрятался у нас. Я пытался поселить его в приюте, но ему там не понравилось.
- Мне бы тоже не понравилось в приюте, когда есть возможность завести себе собственный штат вампиров во главе с бароном.
- Это была смешная шутка. — Вампир снова улыбнулся, и в этот момент мне показалось, что между нами рухнула какая-то невидимая преграда.
Беседа потекла плавно и уютно. Руфус начал рассказывать о своей жизни: о скучных приемах, о шаманах, которые жили много веков назад, об Оракулах и ведьмах, о которых я слышала только от мамы.
- Я всегда думала, что вампиры ненавидят ведьм? — Соврала я, когда барон упомянул праздник Поминания.
- Мы не могли ненавидеть тех, кому были обязаны жизнями. — Усмехнулся вампир.
К этому времени утро сменилось обедом, и на поместье медленно опустились сумерки. Мы все еще сидели в этой же комнате. Только вместо кофейника на столе стоял поднос с закусками.
- Я этого не знала.
- Ведьмы спасали нас во время летаргии. Вы любите херес?
- Нет. Но, я видела, что вы предпочитаете мешать кровь с водкой.
- Это не я. Графиня Гарис так пьет. У нее своеобразные пристрастия. Коньяк?
- Коньяк. — Согласилась я. — Я всегда считала, что оборотни начали истреблять ведьм из-за того, что они могли стать парами и вампирам, и волкам. Чтобы не делить женщину с врагами.
- Эта версия просто прижилась в веках. Думаю, что оборотни сами не помнят, как и зачем начали истреблять ковены.
Вампир подошел к бюро. Я ошиблась, сейчас оно выполняло роль антикварного бара. На полках стояли стеклянные бутылки с напитками разной крепости и боксы с кровью.
- Значит, дело было не в парности?
- Ведьмы легко решали вопросы с парностью, связывая или освобождая себя от пары. Нет. Оборотни их ненавидели за то, что они были нашей надежной защитой во время сна. Вампир во время летаргии беспомощен. Это, пожалуй, самый простой способ нас убить. Во время войны наши резервы истощались быстрее и приходилось уходить на восстановление чаще. Ведьмы же ограждали места спячки заклинаниями. Шаманы не могли добраться до нас, а если добирались, то получали хорошую трепку. За всю историю войны ни один вампир, находившийся под защитой ковенов, не пострадал.
- Если ведьмы были такими сильными, то как удалось их убить?
- Арис, вы же были женой оборотня?
- Он говорил, что я его пара.
- И почему вы расстались?
- Мне неприятно это вспоминать. — Рассказывать Руфусу проблемы своего бывшего брака мне не хотелось.
Вампир, к счастью, настаивать не стал. Он сел в кресло напротив, закинул ногу на ногу и начал рассказ.
- Если вы знакомы с оборотнями, то знаете, что парность не равна любви, верности и всему тому, что показывают в кино. Я не знаю, как это работает у оборотней, но факт есть факт. В те времена многие ведьмы были парами именно оборотней. Были даже ковены, которые находились на территориях волков. Они не помогали вампирам, но и не вредили. Держали нейтралитет. Все изменилось, когда оборотни начали готовиться к завершающему этапу войны. Вампиров тогда осталось всего двенадцать кланов, и главы шести семей готовились уснуть. Ничто, по сравнению с многочисленными стаями. И вот шаманы сказали, что если избавиться от ведьм, от всех ведьм, всех до единой, то вампиры падут вместе со своими защитницами. В библиотеке Трех до сих пор хранятся обязательства альф пяти континентов убить всех чародеек в стаях и на территориях, которые волки тогда контролировали.