Но, для того чтобы начать, ей тоже нужны деньги. Откуда, черт возьми, их взять? К отцу Гарриет больше не могла обращаться. Без денег же ей нечего и браться за дело. Если у нее не будет прикрытия в виде солидной суммы, она тут же опустится до самого дна и кончит где-нибудь в темной аллее Кингэ-Кросса.
Да, деньги волновали Гарриет больше всего.
И еще. Ей нужна информация о том, как это происходит. Пожалуй, надо помириться с мужем. Возможно, он сумеет разузнать, как становятся проститутками.
Черт! Энн Уайт уехала в Нью-Йорк на десять дней. Глубоко вздохнув и стараясь не думать о счете за телефон, я попытался разыскать ее там. Но из этого ничего не вышло, и я не знаю, как без Энн Уайт пристроить свою историю. Потом я вспомнил Чарльза Эдгара из «БиСкай-Би». У того чутье на всевозможную пошлость. Если вы хотите узнать последние сплетни или скабрезные подробности какого-нибудь дела, то Чарльз — именно тот, кто вам нужен. Но его или не было дома, или Чак просто не захотел отвечать на мой звонок. В последнее время фамилия Хэллоуэй — не из самых популярных. У меня было такое же чувство, когда я нанимался на работу в «Тудэй». Да, мир стал полон зла. (Он не таков лишь для тридцатилетних, которым пока везет.) Да, что и говорить — меня никто больше за писателя не принимает. Редакторы не отвечают на мои письма.
Иногда я задумываюсь о том, что в счастливые семидесятые мне надо было не выпендриваться, а пустить длинные корни в «Суррей Эдвертайзер». Золотые были времена — по средам и четвергам я бывал в судах, по понедельникам и пятницам разнюхивал все о дорожных катастрофах, а по вечерам в понедельник ходил в театр. Первая любовь, первая машина, первые серьезные (хоть мы тогда об этом и не догадывались!) траты… Безмятежные дни!..
Гарриет удалось уговорить Джонти пойти с ней в бассейн. Тимбо ушел к соседям, так что я хоть ненадолго остался предоставленным самому себе. Потратив черт знает сколько времени на бесполезные звонки, я отправился выполнять поручение Гарри, забыв при этом выгулять собаку.
Итак, я оказался в благословенном Сохо. Безумное, замечательное место! Шум, суета, вспышки огней на каруселях! Здесь даже пахнет иначе, чем во всем Лондоне. И звуки тут не те, что в остальной части города, и детишки вопят так громко, словно они не англичане, а неаполитанцы.
Нерешительно оглядевшись вокруг себя, я направился в «Гручо-клаб». Честно говоря, я врал Г. Мне безумно хотелось выйти из дома. Сделать хоть что-нибудь. Правда, может, стоило пойти в Шеферд-маркет? Вот уж где собираются все лондонские шлюхи! Они так и бродят вокруг отелей «Мэйфэйр».
И тут я вспомнил: в некоторых журналах прежде публиковали информацию, которая могла заинтересовать мою жену. Вот только продолжают ли они делать это сейчас? В Сохо можно купить любой иностранный журнал — и «Огги», и «Холла», всевозможные немецкие издания, не говоря уже о том, что «Плейбой» на всех языках здесь не редкость, но вот ничего интересного для себя я не нашел.
И тут я вспомнил: как-то мне доводилось встречаться с одним агентом, мерзким и скользким типом, контора которого находилась на Бревер-стрит. Там-то я и нашел то, что нужно. Два неприметных с виду журнальчика, оба плотно завернуты в целлофан. И оба на диво дорогие, во всяком случае для таких изданий, какими они прикидывались. «Основные связи» (ПЯТЬ! фунтов) — «Лучший журнал на юге! Сегодня в номере: телефоны, подробные описания девушек, сексуальные предпочтения, фотографии моделей, живущих в Лондоне и на юге Англии…» И надпись: «Только для взрослых».
И еще одно изданьице подобного толка. «Золотой круг» (Три девяносто пять.) — «Тираж ограничен. Не продавать лицам моложе восемнадцати лет».
Я купил «Стандарт» и прихватил с собой эти два журнала. Завернув в зал ожидания «Чаринг-Кросс-стэйшн», я взялся за чтение.
За долгие годы журналистской работы мне довелось повидать немало всякого дерьма — ужасные смерти, пакости; полагаю, знаком я и с темными сторонами человеческой натуры. Не только мужской — женской, разумеется, тоже. Журналисты всегда знают много того, что неизвестно другим людям. Будто они работают в полиции или в больнице. Но то, что я увидел в этих журналах!.. Я был совершенно не готов к этому. Боже мой, не готов!..
В каждой из двух безобразных брошюрок под безвкусными обложками было по три колонки маленьких объявлений, зажатых более крупными объявлениями о всевозможных секс-услугах. Стоит ли говорить, что все объявления были богато иллюстрированы — бездарные любительские снимки женщин, предлагающих себя, без одежды и откровенно демонстрирующих половые органы. Все женщины да еще несколько субтильных мужичков были на редкость непривлекательны; снимки техред аккуратненько подрезал, чтобы они вписывались в три колонки. По этой причине у некоторых моделей были отрезаны руки, ноги и головы, так что они скорее походили на куски мяса или на безголовые манекены. Лица нескольких женщин были закрашены — видимо, для того, чтобы их было не узнать.
А что за люди были на этих снимках! Их лица полны отчаяния. Зато развлекаться они предлагали в самых разных местах — на краю кофейных столиков, на больших диванах, на белых радиаторах, на полу…
У всех снимков было одно общее — все до одного были крайне неприятны.
А уж тексты-то к ним! Впрочем, что можно написать о себе на двух сантиметрах? Вот, например: «Илфорд, хорошенькая любительница приключений. Безумно сексуальна, пылка, сорока с небольшим лет. Готова встретиться с мужчинами, крупными девушками. Выполню любое, самое странное желание. Могу приехать по вызову. «О» — специалист, и т. д., и т. п.».
Почти все объявления сулили «полную свободу» и обещали встречу с «опрятными» девушками. Многие писали об «О — услугах». Многие предлагали выслать ношеное белье или письмо сексуального содержания. Многие были готовы сняться на видео, причем бесплатно. Некоторые предлагали заниматься сексом в присутствии третьего лица. Одни обещали делать все неторопливо, другие предлагали «необычайную жестокость», «немыслимые позы» или «абсолютное повиновение».
Прочитав объявления на двух страницах, я начал позевывать — до того скучными и однообразными они были. И во мне ничто не дрогнуло. Обычная торговля, как я и думал. Я оставил журнальчики в сортире — им там самое место. А я, в конце концов, достаточно стыдливый человек.
Пошел позвонить Эллен. Она сказала, что готова встретиться со мной в семь часов — у нее было минут тридцать свободных. Потом — как в добрые старые времена — я связался с Г., чтобы сообщить ей, что буду поздно. Гарри говорит, Джонти неплохо плавал. А я и не знал, что он умеет плавать. Наверное, он научился в «Голдингсе». Этот мальчишка никогда ничего мне не рассказывает.
Весь день бродил по парку Сент-Джеймс. У меня такое чувство, будто я бездомный. Я не ел. Пойти некуда. Нашел брошенный кем-то «Стэндарт» и почитал его, сидя на каком-то ящике. Решил кроссворд. Поучительное занятие.
Потом я медленно побрел к Холборну через Инзоф-Корт. Ждал Эллен в «Дьюкс-хед», причем у меня даже не было денег на пиво. Для клиентов еще рановато, поэтому в «Дьюке» было пустынно, мрачно и каждый мой вздох, казалось, эхом отзывался от темных стен. Эллен опоздала на пятнадцать минут. Необычайно возбуждена. В городе суматоха. Обычная вещь.
Надо сказать, Эллен отлично выглядела. Я уже и забыл, какая она маленькая. И шикарная — как новое «Вольво». Ее рыжие волосы сильно подросли. На узких губах — приветливая улыбка, но в глазах обычное холодное и оценивающее выражение.
Сначала нам было немного неловко. Мы никогда (точнее, я никогда) не прерывали наших отношений (или как их там еще назвать). Я устал от себя, от этих отношений, от нее самой, так что чувствовал себя весьма неловко, уходя из редакции. Впрочем, все было неплохо до тех пор, пока мы не встретились у Энтони Брусселса — это случилось как раз накануне того дня, как Джулиан Макджи сбежал со всеми нашими деньгами.
Но вот мы опять вместе, и, как это ни странно, все кажется таким же, как прежде. И я, как всегда, очарован этими большими, внимательными, карими, словно приглашающими в постель глазами. Такое чувство, будто она проникает взглядом в самую глубину моей души. Странная вещь — память… К чему мне все это было нужно? Ну почему я не мог удовольствоваться Гарриет и мальчишками? Ведь моя Гарриет — все еще очень привлекательная женщина. И уж ей-то в голову не придет лечь с другим мужчиной. Черт, это невыносимо, особенно если мое поведение можно объяснить кризисом, приключающимся со многими мужчинами в среднем возрасте. Я хочу сказать, что это приглашение и жалкое объяснение…
Несмотря на проницательный взгляд, миссис Герберт постаралась не быть слишком любопытной и не расспрашивать меня о моем житье-бытье. Как это ни смешно, все решили, что я ушел из «Кроникл», имея на банковском счету кучу денег.
Чтобы показать, какая она порядочная и независимая, Эллен заказала выпивку. Господи, как же приятно сидеть, сжимая в руке кружку с доброй пинтой пива. Мне сразу же ударило в голову — я уж и не помню, когда ел в последний раз.
А потом в шуме уличной суеты она вдруг стала на диво доверчивой и бесшабашно заявила мне, что встречается с Майклом Стэйнтоном. Неудивительно, что она так чертовски самоуверенна и, кажется, ничуть по мне не скучает. Это так похоже на нашу Эллен — у нее всегда есть ухажер. Раньше ее поклонником был я, а теперь мое место занял другой.
Кстати, старина Майкл Стэйнтон женат второй или третий раз. И у него не меньше шести детей, обитающих в разных графствах. Ну, может, не шестеро, а четверо или пятеро. Наша Эллен не больно-то разборчива. Никак не пойму, чего ей надо от Эндрю. Неужто он не знает, что она то и дело встречается с разными мужиками? Да она побывала с этой целью чуть ли не во всех европейских отелях. Уж кто-кто, а Эндрю Герберт-то должен обо всем знать, или я ошибаюсь? А может, ему наплевать на ее любовников? Возможно… Этакий наблюдательный муж: все знает, но на все плюет. Господи, даже представить себе не могу такого. А если это так, то что за гнусный у него, должно быть, характер.