Он стоял там, где были они, на шумной улице, солнечным утром и чувствовал, как его окутывает ночь. Он почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Разговоры вокруг него стали громче, превратились в гул в ушах. Да и свет был слишком ярким. Теней не было, а он сейчас высматривал именно тени.
Он пригнулся, домчался по улице к поющим и жестом заставил их замолчать.
— Приготовьтесь, — прорычал он. — Что-то случится…
— Что, сержант? — спросил Сэм.
— Думаю, что-нибудь скверное. Возможно, нападение. — Ваймс осмотрел улицу, ища… кого? Маленьких старичков с метлами? В любом случае, вокруг было гораздо спокойнее, нежели до начала беспорядков; теперь были расставлены все точки над «и». Люди больше не томились в ожидании. Кругом царила суета.
— Не обижайтесь, сержант, — проговорил Диккинс, — но по мне — все мирно. Объявлена амнистия, сержант. Никто больше ни с кем не сражается.
— Сержант! Сержант!
Они все обернулись. Ниже по улице прыгал Шнобби Шноббс. Они увидели, как двигаются его губы, передавая сообщение, но оно потонуло в визге целого вагона свиней.
Младший констебль Сэм Ваймс посмотрел в лицо своего сержанта.
— Что-то не так, — произнес он. — Смотрите, сержант!
— Ну, что? — спросил Фред Колон. — Сейчас с неба упадет огромная птица или что?
Раздался глухой стук, и Виглет вздохнул. Стрела попала ему в грудь и прошла насквозь.
Еще одна вонзилась в стену над головой Ваймса, осыпав его пылью.
— Сюда! — крикнул он. Дверь магазинчика за ними была открыта, и он ввалился внутрь. Следом за ним бросились и остальные. Он слышал свист стрел снаружи и один или два крика.
— Амнистия, сержант? — переспросил он. Снаружи грохочущие телеги остановились, загородив от света полусферы окон магазина и временно защитив его.
— Тогда это какие-то идиоты, — ответил Диккинс. — Может, повстанцы.
— Откуда? Их никогда не было столько, мы-то знаем! В любом случае — мы же победили! — Теперь снаружи из-за тележек доносились крики. Ничто так не перегораживает дорогу, как телега…
— Тогда контрреволюционеры? — предположил Диккинс.
— Что, люди, которые хотят вернуть к власти Ветруна? — спросил Ваймс. — Ну, не знаю, как вы, а я бы присоединился. — Он осмотрел магазин. Тот был набит до отказа. — Кто все эти люди?
— Вы сказали «сюда», сержант, — произнес солдат.
— Да, а нам не надо было говорить, потому что вокруг свистели стрелы, — добавил другой.
— Я не хотел идти, но плыть против течения не смог, — вставил Достабль.
— Я хочу проявить солидарность, — сказал Редж.
— Сержант, сержант, это я, сержант! — Шнобби махал руками.
Твердый властный голос, подумал Ваймс. Просто удивительно, в какую передрягу он может завести. В магазинчике было около тридцати человек, а он не знал и половины.
— Я могу помочь вам, джентльмены? — поинтересовался тонкий жалобный голосок из-за его спины. Он повернулся и увидел очень маленькую, почти похожую на куклу, пожилую даму в черных одеждах, съежившуюся за своей стойкой.
В отчаянии он взглянул на полки за ней. На них были сложены мотки шерсти.
— Э, не думаю, — ответил он.
— Тогда вы не будете против, если я закончу с миссис Супсон? Четыре унции двухслойной, так, миссис Супсон?
— Да, Этель, прошу! — пискнул тонкий испуганный голосок откуда-то из середины толпы вооруженных людей.
— Нам лучше убраться отсюда, — пробормотал Ваймс. Он повернулся к мужчинам и отчаянно зажестикулировал, призывая к тому, чтобы, насколько это возможно, никто не обидел пожилых дам. — Прошу, у вас есть черный ход?
Невинные глаза владелицы магазина обратились к нему.
— Людям стоит купить что-нибудь, — многозначительно произнесла она.
— Э, мы, эмм… — Ваймс отчаянно озирался по сторонам, и его осенило. — А, точно, да… Мне нужен грибок, — сказал он. — Знаете, такая деревянная штуковина, чтобы…
— Да, сержант, я знаю. Это стоит шесть пенсов, благодарю, сержант. Должна сказать, приятно, когда мужчина готов сделать это самостоятельно. Могу я предложить вам…
— Прошу вас, я спешу! — перебил ее Ваймс. — Я хочу заштопать все свои носки. — Он кивнул на людей, и те героически закивали.
— Я тоже…
— Столько дырок, просто ужасно!
— Нужно зашить их прямо сейчас!
— Это я, сержант, Шнобби, сержант!
— Моими рыбу можно ловить, точно сетью!
Женщина сняла с крючка большую связку ключей.
— Думаю, этот, нет, вру, думаю, нет… подождите минутку… а, вот этот…
— Эй, сержант, там куча людей с арбалетами, — бросил Фред Колон, стоявший у окна. — Около пятидесяти!
— … нет, вот этот, боже, этот от замка, который у нас был раньше… как насчет этого? Давайте попробуем вот этот…
Очень осторожно и очень медленно она отперла дверь.
Ваймс высунул голову. Они оказались на улочке, заполненной мусором и старыми коробками и ужасным запахом всех подобных ей улочек. Вокруг никого не было видно.
— Ладно, все выходим, — заключил он. — Нам нужно место. У кого есть лук?
— Только у меня, сержант, — отозвался Диккинс. — Мы же ведь не ожидали беды.
— Один лук против пятидесяти человек. Плохие ставки, — произнес Ваймс. — Сваливаем отсюда!
— Им нужны мы, сержант?
— Они ведь подстрелили Виглета, так? Уходим!
Они побежали по улочке. Когда они пересекли более широкую, позади снова хлопнула дверь магазинчика, и раздался победный клич.
— Я достал тебя, Герцог!
Карцер…
Стрела звякнула о стену и отрикошетила, отскакивая от стен вдоль всей улицы.
Ваймс бегал прежде. Каждый стражник знает, как бегать. Они называли это Отступлением на Заранее Приготовленные Позиции. Ваймс бегал этим маршрутом много раз, проносясь по улочкам, прыгая на крыльях ужаса на стены от одного охраняемого собаками двора к другому, падая в стайки цыплят и скользя по крышам уборных, высматривая своих, или же, если этого не удавалось, местечка, где можно прислониться спиной к стене. Иногда бегать приходится.
И, как и стадо, инстинктивно держишься вместе. В толпе из тридцати человек или около того, попасть в тебя сложнее.
К счастью, Диккинс вырвался вперед. Старые копы бегают лучше всех, поскольку натренировались за жизнь. Как и на поле сражения, здесь выживают только самые хитрые и быстрые.
И потому, он даже не притормозил, когда в конце улочки появилась телега. Это был фургон яышника, наверное, пытавшегося срезать и избежать «никто не может двинуться из-за всех остальных» хаоса на главных улицах. Человек, задняя стенка его фургона, заставленного коробками на десять футов вверх, его лошадь, скребущая стены, с ужасом уставились на приближающихся людей. Ни у кого не было тормозов, и никто совершенно не собирался поворачивать назад.
Ваймс, бежавший в конце, смотрел, как люди перепрыгивают фургон или пролезают под ним, прямо под падающие коробки и разбивающиеся яйца. Лошадь танцевала в оглоблях, и люди проскальзывали под ее ногами или перепрыгивали через ее спину.
Когда Ваймс добежал до фургона, он залез на коробки, как раз когда в дерево попала стрела. Он мрачно ухмыльнулся погонщику.
— Прыгай, — бросил он и хлопнул лошадь по боку плашмя мечом. Обоих человек отбросило назад, когда она встала на дыбы, сваливая остатки груза с телеги.
Ваймс поднял фургонщика, как только перестали падать обломки. Он был весь залит яйцами.
— Прошу прощения за все это, сэр. Дела Стражи. Спросите сержанта Киля. Пора бежать!
За ними фургон громыхал вверх по аллее, оси колес выбивали из стен искры. Скрыться от него можно было в дверных проемах или боковых улочках, но команду Карцера это все-таки задержит.
Его же люди, услышав шум, остановились, но Ваймс врезался в них и заставил бежать дальше, пока они не добрались до дороги, перекрытой телегами и полной людей.
— Ну, вы обмакнули своих солдатиков в яйцо, — произнес Сэм с тревожной ухмылкой. — К чему все это?
— Там некоторые из Неназываемых, — сказал Ваймс. — Наверное, хотят сравнять счет. — Ну, это было довольно близко.
— Но я видел среди них стражников и солдат, — заметил Фред Колон.
— Сержант, это я, сержант! Прошу, сержант! — Шнобби протолкался сквозь стоящих мужчин.
— А сейчас подходящее время, Шнобби? — спросил Ваймс.
— За вами гонятся, сержант!
— Отлично, Шнобби!
— Карцер, сержант! Он получил работу у Капканса! Капитан Дворцовой Стражи, сержант! И они убьют вас, сержант! Капканс приказал им! Мой друг Чешись-Нюхни — чистильщик сапог во дворце, и он был там во дворе и слышал, что они говорили, сержант!
Я должен был догадаться, подумал Ваймс. Капканс — сущий дьявол. И теперь Карцер поставил ноги под стол еще одного ублюдка. Капитан Стражи…
— За последнее время у меня появилось не так много друзей, — проговорил Ваймс. — Итак, джентльмены, я собираюсь бежать. Если вы все смешаетесь с толпой, думаю, вы будете в порядке.
— Ни в жизнь, сержант, — отозвался Сэм, и все согласно забормотали.
— Объявлена амнистия, — произнес Диккинс. — Они не могут так делать!
— В любом случае, они стреляли по всем, — вставил один из солдат. — Ублюдки! Нужно задать им хорошую трепку!
— У них есть арбалеты, — напомнил Ваймс.
— Тогда мы устроим засаду, сержант, — сказал Диккинс. — Выберем свою территорию и устроим ближний бой, а арбалет — всего лишь деревяшка.
— Кто-нибудь меня вообще слышал? — вопросил Ваймс. — Они охотятся за мной. Не за вами. Вам не стоит связываться с Карцером. Тебе, Мордач, в твоем-то возрасте вообще не следует этим заниматься.
Старый тюремщик посмотрел на него слезящимися глазами.
— С вашей стороны очень грубо, кха, говорить мне такое, сержант, — заметил он.
— Откуда нам знать, что он не решит потом и нами заняться? — спросил Диккинс. — Амнистия это амнистия, так? Они не могут так делать! — Остальные подхватили фразами «Да, точно!».
Это происходит, подумал Ваймс. Они своими разговорами втягивают себя прямо в это пекло. Но что я могу сделать? Мы должны встретиться с ними. Я должен встать перед ними. Я должен встать перед Карцером. Лишь подумать, что он останется здесь, со всем тем, что ему известно…