как вы взрослели…
— И к чему вы ведете? — спросил Ваймс.
— Ни к чему, командор. Что я могу доказать? И до чего доведут доказательства?
— Тогда я ничего не скажу.
— Не могу представить, что бы вы могли сказать, — произнес Ветинари. — Нет. Я согласен. Давайте оставим мертвецов в покое. Но для вас, командор, как скромный дар в честь рождения вашего сына…
— Мне ничего не нужно, — быстро возразил Ваймс. — Вы не можете продвинуть меня дальше. Вам больше нечем подкупить меня. У меня и так есть больше, чем я заслуживаю. Стража работает. Нам даже не нужна новая чертова доска для дротиков…
— В память о погибшем Джоне Киле… — начал Ветинари.
— Я предупреждаю вас…
— … я могу вернуть вам штаб на улице Паточной Шахты.
Лишь тонкое попискивание летучих мышей, охотящихся вокруг тополей, нарушали последовавшую тишину.
Потом Ваймс пробормотал:
— Дракон спалил его несколько лет назад. Теперь в подвалах живут какие-то гномы.
— Да, командор. Но гномы… ну, гномы так открыто смотрят на деньги. Чем больше денег предложит город, тем меньше там останется гномов. Конюшни все еще целы, как и старая шахтенная башня. Крепкие каменные стены. Все можно восстановить, командор. В память о Джоне Киле, человеке, который за несколько коротких дней изменил жизни многих и, возможно, сохранил некий рассудок в безумном мире. Что ж, через несколько месяцев вы сможете зажечь лампу над дверью.
И снова был слышен лишь писк летучих мышей.
Возможно, нам удастся даже запах вернуть, подумал Ваймс. Может, в крыше уборной сделать люк, который будет открываться, если стукнуть по нему. Может, они смогут учить новых копов старым трюкам…
— Место нам пригодится, это верно, — с некоторым усилием признал он.
— Вижу, вам это уже нравится, — сказал Ветинари. — И если бы вы зашли завтра в мой кабинет, мы могли бы уладить…
— Завтра суд, — резко перебил Ваймс.
— Ах, да. Разумеется. И он будет честным, — кивнул патриций.
— Уж надеюсь, — отозвался Ваймс. — В конце концов, я хочу, чтобы этого ублюдка повесили.
— Что ж, тогда, — проговорил Ветинари, — потом мы могли бы…
— Потом я проведу некоторое время со своей семьей, — сказал Ваймс.
— Хорошо! Отлично сказано, — без малейшей заминки произнес Ветинари. — Вы, должен заметить, обладаете впечатляющим даром оратора. — И Ваймс услышал мягкое предупреждение, когда он добавил: — В это время, командор, и в этом месте.
— Я караульный пристав, — отозвался Ваймс. — Здесь и сейчас.
Он взял Карцера за отворот рубашки и потащил навстречу к правосудию.
Возвращаясь к Лепешечной улице, в темноте ночи, Ваймс шел по аллее за Глиняным переулком и остановился, поняв, что он оказался на полпути между ломбардом и магазином старьевщика, а значит, и позади храма.
Он бросил окурок сигары через забор. И услышал, как тот упал на гравий, который слегка шевельнулся.
А потом он пошел домой. И мир повернулся навстречу к утру.