— А, да, Клодия на днях что-то говорила об этом. Теперешние цены на простыни и вообще на все остальное стали просто чудовищными. Знаете, сколько стоит полотняная наволочка? Тридцать пять шиллингов. А когда-то мы платили по шесть шиллингов за штуку.
— Откуда вам известны цены на предметы домашнего обихода? — удивился я.
— Из жалоб моей жены, — улыбнулся Филпот. — Вы превосходно выглядите, Майк. У вас такой жизнерадостный вид.
— Наверное, потому что я купил этот стол из папье-маше, — объяснил я. — Во всяком случае, и поэтому. Сегодня я с самого утра чувствую себя счастливым, знаете, как бывает, когда все идет как по маслу.
— Гм, — отозвался Филпот, — будьте осторожны. Говорят, такое состояние обычно предвещает беду.
— Мало ли что говорят, — возразил я.
— Умерьте вашу радость, молодой человек, — посоветовал Филпот, — а не то и вправду накличете беду.
— Я в эти глупости не верю, — заявил я.
— А как насчет предсказаний цыган?
— Последнее время нашей цыганки что-то не видно, — сказал я. — С неделю уже, во всяком случае.
— Уехала куда-нибудь, — предположил Филпот. Он спросил меня, не подвезу ли я его. Я ответил, что, конечно, подвезу.
— А то зачем попусту гонять обе машины? Когда будем возвращаться, вы меня здесь высадите, ладно? А что, Элли тоже приедет на машине?
— Да, на малолитражке.
— Надеюсь, у «Джорджа» нас на славу покормят, — сказал майор Филпот. — Я голоден.
— Вы что-нибудь купили? — спросил я. — Я так увлекся, что ничего вокруг не видел.
— Да, вы с такой страстью отдались торгам, что даже перестали замечать, как ведут себя перекупщики. Нет, я ничего не купил. Поторговался немного, но все оказалось куда выше той цены, которую я готов был заплатить.
Я знал, что, хотя Филпоту принадлежало много земли в округе, денежный его доход был невелик. С одной стороны, крупный землевладелец и в то же время чуть ли не бедняк. Он, конечно, мог бы продать часть своих владений, но не собирался этого делать. Он очень любил свою землю.
Когда мы подъехали к ресторану, там уже стояло много машин — наверное, туда съехались те, кто был на аукционе. Но машины Элли среди них не было. Мы вошли, я огляделся вокруг: Элли пока еще не явилась. Но было только самое начало второго.
В ожидании Элли мы выпили по стаканчику у стойки. В баре было полно народу. Я заглянул в ресторан, наш столик был пустым, а за другими расположились в основном местные жители. Возле окна я увидел человека, лицо которого показалось мне знакомым. Где я его встречал и когда, я вспомнить не мог, но что встречал, не сомневался. Был он, по-моему, не из местных. Слишком хорошо одет. Конечно, при моем образе жизни мне довелось встречаться со многими людьми, всех не упомнишь. На аукционе его вроде бы не было… Нет ничего противнее таких вот провалов в памяти.
Ко мне подплыла хозяйка ресторана, как всегда одетая в черное шелковое платье, и спросила:
— Вы будете обедать, мистер Роджерс? А то тут люди ждут места.
— Через минуту-другую приедет моя жена, — объяснил я и вернулся к Филпоту, подумав про себя, что у Элли, наверное, спустило колесо.
— Нам лучше сесть, — сказал я. — А то они нервничают. Ведь у них сегодня аншлаг. Боюсь, — добавил я, — что Элли не самая пунктуальная из дам.
— Дамы, как известно, любят заставлять нас ждать, — любезно отозвался Филпот. — Ладно, Майк, будь по-вашему. Пойдемте за стол.
Мы заказали бифштекс и почки в тесте и приступили к еде.
— Как ей не стыдно — так нас подвела, — возмущался я. И добавил, что все это из-за того, что Грета уехала в Лондон. — Элли привыкла, — пояснил я, — что Грета всегда напоминает, что ей пора выходить, следит, чтобы она не опаздывала.
— Она очень полагается на мисс Андерсен?
— В таких вещах — да, — ответил я. Мы съели бифштекс и почки и принялись за яблочный пирог, не слишком щедро украшенный кремом.
— Не забыла ли она про нас вообще? — вдруг спросил я.
— Может, ей позвонить?
Я подошел к телефону и набрал наш номер. Ответила кухарка, миссис Карсон.
— О, это вы, мистер Роджерс? Миссис Роджерс еще не возвратилась.
— Что значит «не возвратилась»? Откуда?
— Не возвратилась с прогулки верхом.
— Но она уехала сразу после завтрака! Не могла же она кататься все утро!
— Она ничего не сказала. Я давно ее жду.
— Почему вы не позвонили мне раньше и не сказали, что она не вернулась? — спросил я.
— Я не знала, куда звонить. Откуда мне знать, где вы? Я сказал ей, что я у «Джорджа» в Бартингтоне, и дал номер телефона. Она должна была позвонить, как только Элли вернется или позвонит. Затем я вернулся к нашему столику. Увидев мое лицо, Филпот сразу понял: что-то случилось.
— Элли не вернулась домой, — сказал я. — Утром она уехала кататься. Она часто ездит по утрам, но не больше чем полчаса.
— Пока не стоит так волноваться, дружище, — стал успокаивать меня Филпот. — Вы живете в безлюдном месте, сами знаете. Может, лошадь сломала ногу, и Элли пришлось возвращаться пешком. А там спуски да подъемы. И никого поблизости, кто мог бы оказать помощь.
— Если бы она передумала и решила заехать к кому-нибудь, она могла бы позвонить сюда, — размышлял я, — и попросить передать нам.
— Не горячитесь, — остановил меня Филпот. — Лучше пойдемте попробуем что-нибудь разузнать.
Когда мы подошли к стоянке, от нее только что отъехала машина. В ней был тот самый человек, которого я увидел в ресторане, и внезапно до меня дошло, кто это. Стэнфорд Ллойд или кто-то, очень на него похожий. Но что он делает здесь? Приехал повидаться с нами? Если да, то почему нас не известил? В машине рядом с ним сидела женщина, ну просто вылитая Клодия Хардкасл. Но Клодия уехала в Лондон за покупками вместе с Гретой. Надо сказать, все это порядком меня смутило… Пока мы ехали, Филпот изредка на меня посматривал. Поймав его взгляд, я с горечью усмехнулся:
— Недаром сегодня утром вы велели мне поменьше радоваться.
— Выкиньте эту чепуху из головы. Она могла упасть, растянуть связки, мало ли что. Хотя она неплохо держится в седле, — добавил он. — Я видел. Думаю, что все обойдется.
— Кто знает, — отозвался я.
Мы ехали быстро и наконец очутились на той дороге, которая вела через пустошь к нашему дому. Поглядывая по сторонам, мы то и дело останавливались, чтобы «расспросить попадавшихся нам навстречу людей. От землекопа, нарезавшего лопатой торфяные брикеты, мы услышали первую новость.
— Часа два назад, а может, и раньше, я видел лошадь без всадника, — сказал он. — Хотел даже поймать, да только она не подпустила меня к себе и ускакала. А из людей никого не видел.
— Лучше поедемте к вам домой, — посоветовал Филпот. — Может, там уже что-нибудь известно.
Но дома никто ничего не знал. Вызвав конюха, мы послали его на поиски Элли. Филпот позвонил к себе и велел кому-то из слуг тоже отправиться искать Элли. А мы с ним пошли по тропинке через рощу, по которой Элли ездила чаще всего, и оттуда вышли в низину.
Сначала ничего не приметили. Но когда двинулись вдоль опушки к месту, где сходилось еще несколько тропинок, мы ее нашли. Сначала нам показалось, что лежит кучка одежды. Рядом паслась вернувшаяся к ней лошадь. Я не помня себя помчался к ней. Филпот бросился вслед за мной с такой прытью, какую трудно было ожидать от человека его возраста.
Элли лежала, запрокинув лицо к небу.
Филпот склонился к ней. И тотчас выпрямился.
— Надо немедленно разыскать доктора Шоу, — сказал он. — Он живет ближе остальных. Только.., боюсь, это бесполезно, Майк.
— Вы хотите сказать… Она умерла?
— Да, — ответил он. — Не будем тешить себя напрасной надеждой.
— О Господи! — простонал я и отвернулся. — Нет! Только не Элли.
— Хлебните-ка. — Он вынул из кармана фляжку, открутил пробку и протянул фляжку мне.
— Спасибо, — сказал я одеревеневшими губами и отхлебнул большой глоток.
Подъехал конюх, и Филпот послал его за доктором Шоу.
Глава 10
В старом побитом «лендровере» прибыл Шоу. В этой машине он, наверное, ездил, в непогоду по отдаленным фермам. Едва на нас взглянув, он сразу подошел к Элли и наклонился над ней. Потом приблизился к нам.
— Она умерла по меньшей мере часа три-четыре назад. Как такое могло случиться?
Я объяснил ему, что, Элли, как обычно, поехала после завтрака кататься.
— Ну а раньше во время таких прогулок с ней не случалось никаких неприятностей?
— Нет, — ответил я, — она превосходная наездница.
— Да, я знаю. Сам не раз видел ее верхом. Насколько мне известно, она еще ребенком умела сидеть на лошади. Не случилось ли с ней на этот раз чего-то такого непредвиденного? Например, лошадь испугалась и понесла…
— Почему лошадь должна испугаться? Это очень спокойное животное…
— У этой лошади на редкость спокойный нрав, — подтвердил майор Филпот. — Она всегда хорошо себя вела, исключительно спокойна. У Элли что-нибудь сломано?
— Я ее еще не осматривал, но, по-моему, никаких физических повреждений у нее нет. Конечно, может быть внутреннее кровоизлияние, а может, и шок.
— От шока не умирают, — заметил я.
— Иногда умирают. Если у нее было плохое сердце.
— Ее американские родственники утверждали, что у нее что-то такое было, какой-то там порок…
— Гм, я этого что-то не заметил, когда ее осматривал. Правда, кардиограммы мы не делали. Ладно, что толку об этом говорить. Узнаем потом. После дознания.
Он окинул меня пытливым взглядом и потрепал по плечу.
— Идите домой и прилягте, — посоветовал он. — Вот у вас-то самый настоящий шок.
В деревне люди каким-то непостижимым образом появляются ниоткуда, и к этому времени вокруг нас уже собралось человека три: один подошел с дороги, где стоял в ожидании попутного транспорта, затем краснощекая женщина, которая, срезая путь, шла на ферму, и дорожный рабочий.
Они охали и обменивались репликами.
— Бедняжка.