Полагаю, с винтовкой аборигены были знакомы, недостаточно, но все же знакомы. После выстрела все мигом попрятались в промоины и за камни, и сейчас настороженно выглядывали из укрытий. То один, то второй дикарь с быстротой суслика вскакивал и шнырял в следующую щель. Похоже, вид катера их порядком насторожил, тем не менее, даже переход на скачки и прыжки не особо замедлил ход береговых воинов.
— Энди, живее в ялик и подбери наших разинь, — крикнул Док, вновь вскидывая «энфильд».
— Мне не успеть, — ответил я, соизмеряя скорость беглецов, преследователей и наилучший курс ялика. — Если только они не…
На носу щелкнул боек винтовки — осечка!
— Да это черт знает что такое: из четырех один выстрел! — зарычал Док, рывком затвора вышвыривая негодный патрон. — Все пропало! Сейчас их настигнут.
Беглецы тоже догадались что дело плохо. Сэлби остановился, с отчаянием загнанного в угол хорька вскинул револьвер и по-офицерски завел левую руку за спину, прицелился… Догадливые дикари немедля исчезли между камней и кустов. Щелчков курка я не слышал, да и вообще относительно яркий дневной свет меня порядком слепил. Но донесся треск револьверного выстрела, после паузы и непонятного громкого всплеска — бахнуло повторно. Два заряда из шести в барабане исполнили свой долг — не так уж скверно.
Оказалось, всплеск произвел ухнувший в воду шкипер. Старина Магнус верно оценил ситуацию — шанс достичь катера оставался единственный — плыть к середине реки и надеяться, что тебя подберут. Тупица Сэлби завертелся на камне, взвыл, тут инстинкт самосохранения подсказал ему наилучший выход — следовать примеру умного человека. Солдат в отчаянии бухнулся в воду…
Гм, я думал, что придурок вообще не умеет плавать. Оказывается умеет, хотя и в ошалело-фокстерьерском стиле. Ужас придал сэру-адмиралу силу — за плешивой головой даже бурун забелел — ну, прямо двигатель в пять ослино-гребных сил.
— Их подстрелят! — Док спешил вложить в винтовку новый патрон.
Это верно, дикари готовились пустить в дело арбалеты.
— Берегись! — отчаянно взревел доктор, прикладываясь к винтовке…
Такой знакомый щелчок осечки, к нему прибавились иные, посвистывающие звуки…
В пловцов аборигены-арбалетчики не попали, поскольку не в них и целились. В последний момент стрелков смутил я — вернее, развернутая мною в их сторону пулеметная остановка. Стрелка на манометре боевого давления Мк-2.2 вздрагивала, чуть заметно отклонившись от нуля — ствол даже не выплюнет пулю. Но дикари этого не знали. Зато они откуда-то знали, чем грозит пальба спаренного парового пулемета на столь убойной дистанции. Стрелы арбалетов полетели в сторону катера, а берег мгновенно опустел. Что ж, логика подсказывала, что аборигены не столь уж дики и невежественны…
«Да, определенно, они не совсем дикари» — подумал я, глядя на пробоину в пулеметном щите. Граненый наконечник арбалетного болта пробил листовую сталь, но дальше не прошел. А я-то считал пулеметный щиток слишком узким и чисто символическим…
— Энди, что с ходом⁈ — орал Док.
— Будьте добры, сэр, займитесь якорем, — ответил я, заскакивая в рубку.
Давление оставалось практически минимальным, но я рискнул подать нагрузку на двигатель. Под палубой тихонько застучало. Куда неприятнее и звучнее постукивало по борту и рубке. Арбалетчики с пренеприятнейшей резвостью осыпали нас стрелами. Звякнуло стекло… Док, благоразумно стоя на четвереньках, вращал барабан брашпиля. Наконец «Ноль-двенадцатый» двинулся вперед. На миг мне показалось, что ялик удерживает нас на месте не хуже трехтонного якоря броненосного крейсера…
Все же катер уходил от берега. Стрелы все еще стучали о борт, я взял лево руля, бортом прикрывая пловцов от обстрела. Сами-собой купальщики тонуть не спешили и я выскочил на палубу и схватил багор. Мы с Доком сходу подцепили шкипера. Сэр-адмирал что-то орал, пускал пузыри и кажется, вознамерился даже из воды грозить нам револьвером. Нелепо, но пока мы не были готовы освободиться от балласта. Магнус дал «самый малый задний», багор подсек Сэлби…
…— Я же не умею плавать… — хрипел страдалец, валяясь в луже на палубе. — Какого черта…
— Сэр, вы же сигналили, что держитесь, — изумился я.
— Действительно, дружище, вы же ясно указали, что мистера Магнуса мы должны поднять в первую очередь, — поддержал меня Док. — Я еще подумал, что самообладания вам не занимать.
Сэр-адмирал плевался водой и не особо желал заострять внимание на своем героизме. Наконец, выкашлял:
— Разворачивайтесь! Убираемся отсюда!
— Сейчас разворачиваться? — кротко уточнил я.
— Естественно, ты, глухой и слепой болван!
— Не глупи, Сэлби, они же следят за нами, — возмутился шкипер, скинувший мокрую одежду и стоящий за штурвалом в одних подштанниках.
Мы уходили вверх по реке. Всадники, следующие за нами берегом, показались лишь раз. Но, откровенно говоря, этот единственный раз и оказался для меня почти роковым. Две стрелы, пущенные с прибрежного утеса, оказались потрясающе точными. Одна угодила в леер на надстройке, вторая прошла под сгибом моей руки, оставив дыру в рукаве и задев предплечье пестрым оперением. Просто счастье, что мне взбрело в голову именно в этот миг склониться к воде.
— Считаю, что сегодня нам повезло, — объявил, кутаясь в плащ, шкипер. — Хотя я утопил винтовку, но все мы живы.
— Измена кругом, — отозвался очнувшийся в ялике Сан. — Броня не к черту, боепрепасы млянхдрянь.
Волонтер сидел под парусиной и тупо разглядывал стрелу, оставившую очередную прореху в ветхом тенте. Примерно так же придурковато выглядели и мы все. И какое чудо нам помогло удрать?
…— Они нас ждали! — настаивал Сэлби.
Купание под арбалетными стрелами подействовало на нашего сэра-предводителя весьма неожиданным образом — его простуду как рукой сняло. Правда, отсутствие соплей не прибавило ему ума.
— Возможно, они заметили следы у лагеря и удвоили бдительность? — предположил Док.
— Наплевать! Наверняка они рыщут вдоль реки. Нужно пробиваться вниз по течению, пока мы еще в силах это сделать, — взял быка за рога шкипер.
После краткого, но бурного обсуждения наш начальствующий состав пришел к единому, немного предсказуемому, мнению: драпать вниз по реке и немедля! Я щурился на вечерний свет за окном рубки, почтительно кивал, и ждал, когда джентльмены перейдут к следующей теме: о море и приморском городе.
— Допустим, мы выйдем к морю, — в тяжких раздумьях пробормотал Магнус. — Без припасов, с минимумом топлива… «Ноль-Двенадцатый» вообще не предназначен для длительных морских переходов.
— Обстоятельства против нас, — согласился Док. — Но все же, лично для меня, море предпочтительнее здешнего кладбища.
— На побережье стоит туземный городок. И туда уже ходили разведчики полковника. Возможно, там есть наши агенты, — перешел на шепот Сэлби. — Но учтите — я вам ничего не говорил!
— Не будем опережать события, — призвал доктор. — Прежде нам нужно проскочить к морю. Полагаю, это будет нелегким делом…
После полуночи, мы вывели катер из тростников и двинулись вниз по течению. Главной задачей было незамеченными миновать местность у бывшего гарнизонного лагеря. Наверняка, встревоженные туземцы удвоили караулы. Оставалось надеяться, что враг остается в уверенности, что мы удрали на север и погоня прошла мимо нас.
В утреннем тумане мы скользнули мимо разрушенного причала. Мне было приказано спуститься в ялик и мгновенно придушить гребца, если он вздумает громко молиться или шумно портить воздух. Впрочем, Сан просто крепко спал. Его дыхание и тихий плеск речной воды сопровождали нас в этом призрачном скольжении сквозь влажный полог белесого тумана. Я думал о том, что день будет жарким и о том, что ждет нас на пути к побережью, и далее, у неизвестного дикарского городка. Собственно говоря, мне было все равно, что именно встретит нас на юге. Я чувствовал себя частью ялика, частью реки и тумана, и мне не стоило ни о чем волноваться до самого окончания игры. Да и позже не о чем беспокоиться — я все равно останусь частью бесконечного мира, пусть уже бездушной и лишенной прелестей бурчания пустого брюха. Да, в любом состоянии есть свои преимущества.
Ни звука не нарушало предутреннюю туманную тишину. Лишь легкий запах дыма мог нас выдать, но едва угадывающийся берег так и оставался немым…
Людей мы увидели через четыре дня. Уровень речной воды понижался на глазах, мы то и дело скребли килем по отмелям. К счастью, дно в этой части реки было по большей части глинисто-песчаное, шпангоуты и заклепки обшивки пока выдерживали… Следовало поторапливаться и мы держали пары, рискуя выдать себя относительно густым угольным дымом. Я стоял на носу с багром, поминутно промеряя глубину. Даже вечером было жарковато, мне припекало левую сторону тела, один глаз приходилось держать закрытым, и я ворчал ругательства. Берега стали вовсе плоскими, редкие и низкие полосы тростника не давали никакой тени. Вокруг простирались плоские складчатые возвышенности, русло петляло между ними, допекая меня «бродячим» солнцем. Да когда же оно сядет, черт бы его взял?
Из-за излучины «Ноль-Двенадцатого» вынесло на широкое мелководье. По-видимому, здесь был брод: с двух сторон к реке спускалась дорога, отнюдь не выглядевшая заброшенной. Подтверждением ее обитаемости служила пара распряженных возов, стоявших на восточной стороне. Рядом горел костер, сидели люди. Сквозь тихое урчание катерного двигателя донесся отчетливое женское ойканье. О, дама!
Они — пятеро путников и четверо лошадей, во все глаза уставились на катер, а я смотрел на них. Бритые, вполне цивилизованные физиономии туземцев-мужчин, женщина средних лет, ребенок… Небогатые путешественники или мелкие торговцы. Гм, скорее уж я, с замотанной тряпкой физиономией, босой, в штанах, зияющих прорехами, выглядел сущим дикарем.
Мне стало смешно и немного стыдно, и я поприветствовал зрителей доброжелательным жестом. Из рубки неопределенно хрюкнул Магнус…