– Разве вы лично не проверили? – она не видит причин удержаться от вопроса. – Мне казалось, вы любите все контролировать.
– Наверное, я подумал, что можно на этот раз довериться тебе.
Единственный ответ, на который она отваживается:
– Джил, а ты до сих пор тут с каким-то особым вопросом?
Джил протягивает руку за листовкой, но в итоге оставляет ее лежать на столе.
– Возьми себе, у меня еще есть. Только что мне с ними делать?
– Конни даст тебе другие, без ошибок, правда, Конни? Давай убедимся, что мы больше не переводим бумагу зря. – Вуди подкрепляет слова выразительным взглядом и, широко шагая, проходит через комнату для персонала, чтобы открыть дверь в глубине. – Уилф, ты нам нужен.
– Я собирался отвезти вниз свои книги и те книги Лорейн, которые вы поручили мне.
– Это подождет. В данный момент у Конни для тебя сюрприз. Там внизу ждет твой фан-клуб.
Уилф пытается ничем не выдать свои чувства.
– Кто?
– Кружок любителей чтения. Я знаю, они должны были прийти к вечеру, но мы не можем отправить их обратно, раз уж им сообщили, что встреча назначена на этот час.
Похоже это потрясает Уилфа не так сильно, как то, что он ожидал услышать.
– Ты ведь прочел книгу, да? – настаивает Вуди.
– Почти закончил вчера вечером. Под конец я заснул.
– И о каком количестве страниц речь?
– Не меньше главы.
Конни чувствует: он надеется, это его дисквалифицирует, однако Вуди говорит:
– При твоих темпах сколько это займет, пять минут? Мы пока отнесем вниз стулья, а ты спускайся, как только дочитаешь. Конни, поможешь мне? Джил пора заняться полками.
– Джил, ты иди вперед. – Конни сознает абсурдность своего приказа, который отдает в дверях, пытаясь ощутить, что она здесь пока еще менеджер. Она составляет друг на друга четыре стула, добавляя к семи стульям Вуди, а Уилф опускается на оставшийся с книгой Броуди Оутса. – Для тебя полно новых книг, Джил, и не забудь про полки Лорейн, – она не может удержаться от этого комментария, волоча свой многоногий груз через хранилище.
– Я и не думала забывать о ней.
Вуди опускает пирамиду из стульев рядом с лифтом и жмет на кнопку.
– Захвати их с собой, а я пока сообщу группе, что все в порядке, ладно? – просит он. – Я тебя встречу внизу.
Стремительное стаккато его шагов по ступенькам завершается бряканьем засова на двери, а затем Конни слышит, как лифт ползет наверх. За его скрежетом слышится иной звук: невнятный женский голос. Кто бы ни говорил, ничего не разобрать, или это запись из самого лифта? Если бы Конни прислонилась ухом к двери, то, возможно, расслышала бы слова, но она не успевает этого сделать, когда лифт объявляет, что открывается, и, дернувшись, широко распахивает дверцы.
Конни сама не знает, отчего не доверяет лифту в полной мере. Она ставит между двойными толстыми дверцами один стул и затаскивает внутрь оставшиеся пирамиды: четыре, три, три. Отваживается шагнуть внутрь, чтобы нажать кнопку, собираясь тут же выскочить обратно. Лифт сообщает, что закрывается, и это означает задержку в несколько секунд, чтобы человек точно успел войти. Но нетерпеливые дверцы сразу толкают стул ей под ноги, и ме́ста, чтобы протиснуться мимо, не остается. Когда она сдвигает его в сторону, то понимает, что придется ножками с силой разжать дверцы. Она уверена, что угодила в ловушку, но все же выкарабкивается наружу и едва не падает головой вперед, когда дверцы шумно смыкаются за спиной.
Конни озирается по сторонам так, словно старается убедить Джил, что вовсе не спотыкалась и даже не думала. Неужели во втором слове, которое произносит лифт, слышится короткая пауза между слогами, похожая на сдавленное хихиканье? Должно быть, какой-то сбой в механизме. Конни топает вниз, когда Вуди появляется из дверей торгового зала.
– Похоже, будет жаркая дискуссия, – сообщает он. – Это не просто читатели, это группа писателей.
Конни старается отделаться от впечатления, что из лифта ему отвечает невнятный голос. Должно быть, сообщает, что открывается, потому что после паузы, во время которой Вуди цокает языком, словно подзывая собаку, лифт действительно открывается.
– Ого, а мне показалось, внутри кто-то есть, – произносит он.
Конни воспринимает это как упрек в том, что оставила стулья без присмотра. Тот, который она отодвинула в сторону, завалился на бок. Вуди водружает его поверх трех других, на них ставит еще три и выносит всю пирамиду, поддерживая снизу, пока она заскакивает в лифт, чтобы вытащить оставшиеся. Должно быть, Вуди подумал, она хочет сравняться с ним по скорости. Он придерживает дверь в торговый зал, чтобы она успела пройти.
– А вот и мы, – объявляет он. – Пожалуйста, разбирайте стулья.
Когда Конни следует за ним к нише в секции для подростков, народ, слонявшийся по проходам и листавший книжки, стягивается в одну точку. Много довольно пожилых людей, настолько пожилых, что могут рассчитывать на льготный проезд. Две молодые женщины, которые умудряются выглядеть разом напористыми и несмелыми. Стулья уже выстроены в овал, но самая старшая в группе, невысокая массивная дама с косами, уложенными в пучок, который похож на седоватый каравай, в необъятных зеленых брюках и кофте, такой многоцветной, что в этом есть даже что-то библейское, не садится.
– Вы оба будете вести мероприятие? – задает она вопрос от всей группы.
– Наш волонтер сейчас подойдет, мэм. – Вуди испепеляет дверь взглядом, словно от этого словно по волшебству появится Уилф, когда сверху доносится голос Агнес:
– Менеджера ожидают у прилавка. Менеджер, подойдите, пожалуйста, к прилавку.
Ей нужен кто-нибудь, чтобы подтвердить возврат денег подростку с агрессивно торчащими прыщами, который принес обратно запись концерта группы «Матери-одиночки на наркоте». Когда Конни ставит подпись на квитанции, из своего укрытия появляется Уилф.
– Вот наш читатель-чемпион, – объявляет Вуди, что, похоже, совершенно не вдохновляет Уилфа, а сам направляется к кассе, когда покупатель, водрузив на голову мотоциклетный шлем, выходит из магазина. – Что здесь случилось? – спрашивает Вуди.
– На что он жаловался, Аньес?
– На записи нет музыки, и вообще она не похожа на концерт.
Вуди хмурится, ведь он считает, что хотя бы эту малость Конни должна была узнать, прежде чем подтверждать возврат денег, а затем забирает кассету.
– Зайду к соседям, взгляну на запись.
Как только он выходит из магазина, Агнес спрашивает:
– Конни, не думаешь, что мы все должны пойти на похороны?
– Но мы ведь не можем. Кто-то должен остаться здесь.
– А нельзя нам закрыть магазин на это время? Сколько это займет, часа два? Тебе не кажется, что Лорейн заслуживает хотя бы этого?
– Аньес, нет смысла уговаривать меня. Тебе необходимо убедить Вуди.
– Я подумала, ты могла бы спросить у него, если бы сочла это важным.
– Я уверена, ты и сама можешь. У тебя явно хватит на это духу, – отвечает Конни, пытаясь расслышать, что происходит в нише рядом с литературой для подростков. Женщина с седым караваем на голове скрестила руки на груди с такой силой, словно у нее нет бюста, и нацелила на Уилфа указательный палец.
– И в чем, по-вашему, смысл этого произведения? – произносит она тоном школьной училки. – Вы же почему-то выбрали именно эту книгу.
– На самом деле не я. Та девушка, которая выбирала книгу, ее сейчас здесь нет.
– Это выбор вашего магазина, а вы представитель магазина. Мы купили ее только потому, что нам порекомендовали. Поднимите руки, кто сам бы этого не сделал. – Она пару мгновений покусывает губы и отрицательно мотает головой в ответ на робкие жесты двух молодых женщин. – Итак, объясните, почему вы остановили свой выбор на этом произведении, может, это просто чья-то шутка? – наседает она на Уилфа.
– Возможно, шутка автора, до какой-то степени. Вам так не кажется? На следующей неделе он приедет сюда лично, вы сможете спросить у него.
– Мы спрашиваем вас. Ваш босс уверял, что никто не читает так много, как вы. Так что мы все хотим узнать?
– Что подразумевает такой финал, – произносит одна из молодых женщин, и вторая согласно кивает.
– Финал, – решительно выкрикивает их председательница, отпустив свой бюст на свободу и рывком развернув к Уилфу раскрытые ладони. – Мы все были бы счастливы услышать, что он должен означать, не так ли?
Общий согласный гул перемежается короткими смешками, лишенными веселости. Уилф сдвигается на край своего стула и поднимает взгляд, чтобы не видеть аудитории, но тут же натыкается на взгляд Конни с другой стороны торгового зала. Он спешно отводит глаза и моргает, не глядя ни на кого и негромко бормоча:
– Вероятно, это зависит от того, как вы понимаете книгу в целом.
– А вы? – торопится узнать вторая молодая женщина, но ее отодвигают в сторону.
– До этого мы еще дойдем, – заявляет председательница. – Мы хотим знать, что именно мы должны были вынести из самого последнего абзаца.
– Что вы думаете сами? У вас же наверняка были идеи?
– Давайте сначала выслушаем вас. Ваш босс уверял, что если кто и способен извлечь из этого смысл, то как раз вы.
Конни все это время оставалась за прилавком, чтобы не смущать Уилфа лишний раз, однако ей пора заняться листовками со списком мероприятий. Она стремительно вышагивает по боковому проходу, когда ее взгляд снова наталкивается на взгляд Уилфа. И эти затравленные глаза словно в отчаянии цепляются за нее.
– Я не могу, – произносит он и вскакивает с места, словно марионетка, вздернутая за пеструю голову. Он спотыкается о стулья и, похоже, готов бежать со сцены, не разбирая дороги, но затем внезапно направляется к Конни.
– Неужели это не может сделать кто-нибудь другой? – почти молит он.
– В чем дело, Уилф?
– Я… – он машет пальцами перед лицом и сжимает ими воздух, словно надеясь таким способом выудить что-то из разума. – У меня…
– Наверное, мигрень? – подсказывает Агнес.