Уилф считает, что в глотке Слейтера вполне уместится еще одна глава, но он, без сомнения, и так уже донес свою мысль. Он бросает все, что осталось от романа, на грудь Слейтеру, и книжка лежит раскинувшим крылья орлом, когда сам он поднимается на ноги, оттолкнувшись кулаками от плеч врага. Когда Слейтер, кренясь набок хуже пьяного, поднимается с пола и пытается высмотреть, куда ему выплюнуть содержимое рта, Вуди снова демонстрирует Уилфу свои зубы с близкого расстояния.
– Подожди у меня в кабинете.
Ноги у Уилфа мгновенно становятся ватными, словно то, что им двигало, вытекло из тела через них, оставив по себе пустоту в голове и затхлый привкус во рту. Он напоминает себе, что у Слейтера во рту вкус бумаги и типографской краски, и это помогает ему идти почти ровно до самой двери, за которой помещения для персонала. Когда пластина в стене признает его пропуск действительным, он замечет, как Конни протягивает Слейтеру пакет «Фруго» из-под вина. Некоторые женщины воркуют что-то утешительное, пока Слейтер демонстративно сплевывает в пакет, а некоторые даже провожают взглядами Уилфа, пока за ним не закрывается дверь.
Он держится за перила на всем пути до комнаты. Лишенный стульев, стол наводит его на мысль о заброшенном алтаре. Книги погромыхивают на сетчатых полках в хранилище, а Рей, хмурясь, глядит на экран компьютера в кабинете. Даже если бы Рей не был занят, Уилф все равно не в силах обсуждать с ним больничный. Он заходит в кабинет Вуди, где на мониторе службы безопасности Вуди вручает Слейтеру подарочный сертификат, сопровождая действо умоляющей улыбкой. В противоположной четверти монитора публика осаждает Оутса, который отвечает на вопросы то ли о книге, то ли об Уилфе. Привалившись к сырой бетонной стене, Уилф наблюдает, как Вуди провожает Слейтера на выход из магазина, и его подмывает занять единственное в кабинете кресло, но Вуди уже несется через торговый зал, словно угадав бесцеремонное намерение Уилфа. Не успевает Уилф хотя бы немного подготовиться к грядущей атаке, а Вуди уже в кабинете.
Он отворачивает свое кресло от монитора и усаживается перед Уилфом.
– Что ж, магазину это влетело в круглую сумму.
Не столько его слова, сколько неослабевающая улыбка вынуждает задать вопрос:
– Сколько?
– Гораздо больше, чем ты когда-либо сможешь себе позволить.
– Мне жаль. – Уилф не знает, что еще прибавить кроме: – Мне не стоило делать это здесь.
– Ну-ка, а где еще ты собираешься это сделать? – Это звучит как одобрение, или, по меньшей мере, пародия на него, пока Вуди не произносит: – Кто еще не должен услышать правду о тебе?
Новый всплеск гнева вынуждает Уилфа тут же спросить:
– Что он обо мне наговорил?
– Только то, как ты одурачил магазин. Черт побери, мне теперь придется еще выяснять, не врал ли тут кто-то еще! Единственный ли, кто не умеет читать.
– Это неправда. Ни капельки.
– А, так это не факт? Что ж, хорошо, докажи. – Вуди с бешеной улыбкой обводит комнату взглядом, убеждаясь, что книг здесь нет, а затем выдвигает ящик стола, где в итоге находит стопку каких-то бланков, один из них он вручает Уилфу. – Вперед, хочу послушать, как ты это прочтешь.
Первая причина, по которой Уилф никак не может сосредоточиться на задаче, в том, что он мельком увидел. Когда Вуди немного приоткрыл нижний ящик с правой стороны стола, он действительно был набит носками и трусами, или показалось? Каждая секунда, потраченная на недоуменные размышления, делает его в глазах Вуди все более неграмотным, поэтому он переводит взгляд на бланк. Он узнает в нем форму заявления о приеме на работу в «Тексты», но это не то же самое, что превращать в слова сонмы значков на листе бумаги. Когда он силится выдоить из них хоть какой-то смысл, тело начинает сотрясать дрожь, идущая откуда-то из глубины души.
– Прямо сейчас я не могу, – признается он, чувствуя себе еще глупее из-за попытки объясниться. – Это из-за Слейтера. Он точно так же надо мной измывался в школе.
– У меня нет на это времени, – отрезает Вуди, выхватывая у него бланк и возвращая в ящик. – Хорошо, что мы все о тебе узнали до того, как сюда прибыли люди из Нью-Йорка. Верни мне пропуск.
Это настолько похоже на требование из какого-нибудь вестерна или полицейского боевика вернуть значок, что Уилф почти верит: Вуди с этой его улыбочкой просто прикалывается.
– Но вы же не думаете, что я никогда не умел читать, – произносит Уилф. – Как же я тогда умудрялся расставлять книги на своих полках?
– Я проверил твою секцию, – отвечает Вуди, и на его лице, по-видимому, появляется то же выражение, с каким он смотрел на полки Уилфа. – Слава богу, у нас еще будет время, чтобы привести все в порядок к завтрашнему дню. Я так и не получил твой пропуск.
Уилф снимает с шеи карточку и роняет на стол. У него такое чувство, что у него не осталось ровным счетом ничего ценного, словно все более-менее стоящее незаметно выжали из него с того момента, когда он начал работать в «Текстах». Он отворачивается, чтобы унести прочь свой позор, когда Вуди требовательно спрашивает:
– Ты заполнил заявление на больничный?
Последний прилив гордости вынуждает Уилфа признать:
– Мне он не нужен. Я никогда не страдал мигренями.
– В тот раз ты тоже нас дурачил, а?
– Вы меня заставили срочно дочитывать книгу, чтобы я мог говорить с писателями, а я не успел ее дочитать. И причина только в этом, а не в том, что я не в состоянии дочитать книгу.
– Так это еще и моя вина, так, что ли? – уточняет Вуди с улыбкой, которая как будто перетекает ему в глаза. – Я поверил тебе, когда ты сказал, что любишь читать. Мне и в голову не пришло проверить.
– Я умею читать. Я люблю читать больше всего на свете. Просто я никак не могу читать здесь.
– Что ж, тебе предоставляется возможность делать это в каком-нибудь другом месте, – произносит Вуди таким тоном, слово Уилф оскорбил его, или его магазин, или обоих. – Ты зарегистрировал время своего ухода?
– С чего бы.
– Ну так позволь мне сделать это вместо тебя. – Он выскакивает из кресла и направляется к двери так быстро, что Уилф едва успевает убраться с его пути. Он выхватывает карточку Уилфа из кармашка «Приход» и проводит через прорезь под часами, затем ломает пополам, бросив обломки на стол Рея. – Рей, это тебе. Мистер Лоуэлл покидает нас прямо сейчас.
– Боже мой. – Рей с несчастным видом хлопает глазами, переводя взгляд с Вуди на Уилфа. – Какого черта вообще происходит?
– Я бы сказал, мы избавляемся от лазутчика, – заявляет Вуди, обращая свою улыбку к Уилфу. – Все еще здесь? Тебя не должно здесь быть. Может, ты забыл, что на двери внизу написано «Только для персонала»?
Видимо, одно лишь негодование вынуждает Уилфа произнести:
– Я еще не заплатил за книгу.
– Рей вычтет из твоей зарплаты, которую, будь моя воля, тебе бы вовсе не выплатили. Просто уходи.
Уилф видит, как Рей пытается решить, какую степень сочувствия ему можно выразить.
– Все в порядке, – считает своим долгом заверить его Уилф, хотя неспособен убедить в этом даже самого себя, а в следующий миг он уже не в силах выносить присутствие их обоих. Он выхватывает из своего шкафчика пальто, пытается просунуть руки в рукава, пока неуверенными шагами сходит вниз и в последний раз распахивает дверь. Похоже, никто за ним не наблюдает, и он проскальзывает в свою секцию. Чем внимательнее он всматривается в книжные корешки, тем меньше уверен в том, что они выстроены по порядку – названия и имена авторов с тем же успехом могли быть написаны на иностранном языке или вовсе отсутствовать. Голова кружится из-за того, что он так напрягает глаза и разум, и тут голос Вуди из-под потолка объявляет:
– Мистер Лоуэлл больше не числится в штате магазина.
Броуди Оутс находит взглядом Уилфа, продолжая рассказывать, что ему требуется год, чтобы придумать роман, и полтора месяца – записать его. Когда слушатели оборачиваются, таращась на Уилфа, он задается мыслью: не будь его здесь, не выплеснулось бы их неодобрение на Оутса? В любом случае, теперь Уилф ощущает себя еще более уязвленным, чем после объявления Вуди. Конни машет ему на прощанье, словно невзначай вскидывая руку, когда Уилф торопится к выходу, где Грэг из-за прилавка одаривает его неодобрительной улыбкой, покачивая головой. Может, Уилф и ведет себя грубо по отношению к нему, но сейчас он способен выдавить из себя только односложное мычание. Оно застревает в горле, затхлое и кислое, когда он покидает магазин навсегда.
А вдруг Слейтер поджидает его снаружи? Уилф очень на это надеется – вот ему-то точно достанутся все слова, которые он оставил при себе, а может, и не только слова. Туман, не позволяющий даже определить время суток, отступает на волосок, и Уилфу кажется, он на мгновение замечает соглядатая, но тут же понимает, что видит всего лишь два деревца и их третьего поломанного товарища. И все-таки, пока он огибает угол магазина, его не отпускает ясное ощущение, что за ним кто-то идет, пусть невидимый и безмолвный.
– Давай, покажись уже! – выкрикивает он, хотя от этого привкус во рту становится только гаже. – Ты добился, чего хотел. Выходи, я хочу посмотреть тебе в глаза!
Ему так и не удается выманить Слейтера из укрытия, а потом он уже подходит к своей «микре». Он захлопывает дверцу с такой силой, с какой наподдал бы своему мучителю. Когда ему наконец удается воткнуть в гнездо ремень безопасности, он опускает дрожащие руки на руль. Промозглая сырость тумана и запоздалая реакция на события этого дня вызывают у него приступ дрожи. Он глазеет на бессмысленно пустую заднюю стену «Текстов», пока не удается взять себя в руки настолько, чтобы попасть ключом в замок зажигания.
Из-за тумана он медленно выезжает с задворок магазина, но ощущения такие, будто он крадется, стараясь оставаться незамеченным. Освещенные витрины превращаются в расплывшиеся пятна света, деревья скатываются в сумрак, а потом впереди расстилается только неровная заплатка асфальта. А вдруг в свете фар возникнет Слейтер? Как он себя поведет, увидев, что Уилф ухмыляется ему из-за руля, прибавляя газу? Уголки рта у Уилфа сами поднимаются, но тут он вспоминает Лорейн. Он вцепляется в руль, потому что его пронзает судорога отвращения к себе. Непонятно, как этот Слейтер сумел настолько лишить его рассудка. Наверное, он действительно не заслуживает работать в «Текстах».