– Только вряд ли это можно назвать днем, – вставляет Мэд, выхватывая книжку со стеллажа для подростков.
Вуди решает, что так она пытается развеселить мрачную Агнес, однако он справился бы и без ее вмешательства, и без помощи Грэга:
– Агнес, ты же понимаешь, что, продолжая упорствовать, подводишь всех своих коллег до единого.
– Спокойнее, Грэг, я сам найду выход из положения.
– Грэг хочет внушить вам, будто заботится только об этом месте, – произносит Агнес. – Во всяком случае заботится гораздо больше, чем о людях, которые здесь работают.
– Не сомневаюсь, что в глубине души о некоторых из нас он заботится, – замечает Джейк.
Найджел произносит что-то бессвязное, и полки, позади которых он стоит на коленях, не скрывают этого. Грэг взглядом дает Вуди понять, что, при всем его уважении, он больше не в силах ждать, пока тот вмешается. У него нет права присваивать себе полномочия Вуди. И ни у кого здесь нет, и, чтобы напомнить им об этом, необходимо разобраться с истинным возмутителем спокойствия.
– Агнес? Твое время истекло.
– Значит, вы хотите, чтобы я ушла.
Неужели она действительно подумала, что он этого хочет? У него понемногу возникает чувство, будто его слова с трудом прорываются наружу через какую-то неведомую среду и выныривают размытыми, почти до полной неузнаваемости.
– Да, – произносит он. – Иди к своим полкам и займись книгами.
– Так вы просите меня остаться.
Если она пытается убедить себя или кого-то из слушателей, что в этой схватке победу одержала она, значит, она не очень-то умная.
– Уверен, все, кто здесь присутствует, хотят, чтобы ты осталась, – говорит Вуди так, чтобы его услышали во всем торговом зале.
Он понимает, что надо было выразиться как-то иначе, когда мужчины в креслах поднимают на Агнес глаза – глаза, лишенные всякого выражения. Еще хуже, что больше никто на нее не смотрит. Выдержав паузу, отчего улыбка Вуди начинает подергиваться, Агнес произносит:
– Наверное, это те, кто не хочет взвалить на себя еще и мою работу.
Как только она снова принимается расставлять книги, Вуди вспоминает о Гэвине. После стычки ощущение такое, словно голова набита песком и тиной. Книги, которые лежат на коленях у мужчин в креслах, теперь больше похожи на таблички в руках преступников с полицейских фотографий, особенно когда он представляет себе, как они смотрятся на мониторе системы безопасности. Вуди кажется, что неподвижность этих персонажей каким-то образом отвлекает или даже заражает его работников. Не слишком ли медленно они передвигаются? Он делает все, что в его силах, чтобы подать им пример, как нужно расставлять на стеллажах новые книги, а затем смотрит на часы.
– «Тексты» закрываются через пятнадцать минут, – кричит он. – Пожалуйста, проходите с покупками на кассу.
Мужчины в креслах как будто не сознают, что это объявление имеет какое-то отношение к ним. Вуди шумно и быстро загружает полки еще пять минут. Поскольку его не покидает ощущение, что в прошлый раз ему не удалось докричаться до этих посетителей, он подходит к телефону рядом с «Рептилиями», чтобы объявить:
– «Тексты» закрываются через десять минут.
Результат точно такой же, и он ставит книги на полки так энергично, что умудряется порезать кожу на костяшке пальца о край стеллажа. Задолго до следующего объявления он принимается поглядывать на часы, посасывая кровоточащий порез. Минутная стрелка ползет по циферблату, словно жук на ниточке, и когда она наконец встает более-менее вертикально, он снова начинает нормально дышать.
– «Тексты» закрываются через пять минут, – произносит он и колонки под потолком. – Просим посетителей пройти к выходу. Магазин откроется завтра в восемь утра.
Парочка в креслах вполне тянет на статуи из музея, снабженные описаниями на табличках. Вуди соображает, сколько времени им дать, прежде чем сделать последнее предупреждение, когда к ним подходит Найджел, что-то объясняя вполголоса. Кажется, их головы поднялись на дюйм, не больше, и на этом – все. Уже скоро к товарищу присоединяется Рей, он тоже что-то негромко говорит, и с тем же результатом. Слишком многие теперь с интересом прислушиваются, вместо того чтобы заниматься полками, и это еще одна причина для Вуди поскорее вмешаться.
– Слушайте, мы же объясняем, что тут ничего личного, – втолковывает Найджел. – Просто мы уже закрываемся на ночь, вот и все.
– Он сказал, что вы по домам не идете, – возражает один из мужчин.
– Моему товарищу не стоило сообщать об это вам. Не понимаю, зачем он это сделал.
– Так ты называешь его лжецом? – уточняет его собеседник с неожиданным энтузиазмом.
– Я никого никак не называю. Я просто вежливо прошу вас позволить нам закрыть магазин, и он просит о том же.
– Да закрывайте, когда пожелаете.
Второй мужчина в кресле смеется или ворчит, прежде чем прибавить:
– Вот посмотрим, кто вежливее, ты или твой товарищ.
Рей с Найджелом разворачиваются к Вуди с некоторым облегчением, вынуждая и мужчин в креслах на дюйм повернуть головы в его сторону. У них застывшие лица, а глаза невыразительные, как туман.
– Они привели еще одного из своих, – сообщает мужчина слева никому и всем сразу.
– Похоже, это главарь банды.
Вуди кажется, что они затянули его своей инертностью, словно плотной грязной паутиной.
– Мои работники уже попросили вас вежливо, – произносит он с улыбкой, которая требует от него сознательных усилий. – Прошу вас, проследуйте на выход немедленно.
– Мы же никому не мешаем, – заявляет мужчина справа.
– Сидим тут спокойненько, – прибавляет его дружок.
– Мы уже закрыты для посетителей. Здесь можно находиться только персоналу.
Вуди почти уверен, что это правда, однако мужчины смотрят так, словно точно знают: ничего подобного.
– Нас необязательно называть посетителями, – несколько туманно замечает один из них.
– Мы же здесь каждый день. Мы заслуживаем некоторого доверия.
– А вы что-нибудь купили? – спрашивает Найджел.
У Вуди такое впечатление, что Найджел хочет сгладить его неудачную попытку изгнать мужчин из кресел, и Рей тоже старается, заметив:
– Да и непохоже, чтобы вы много читали.
– А кто сказал, что нужно читать, чтобы здесь находиться?
– Вы вон тоже ничего не читаете. А тот, который разорвал книжку и запихнул листы в глотку другому типу, так он вообще читать не умеет, а работает же здесь.
– Больше нет, – Вуди сейчас же понимает, что не следовало этого говорить.
– Да, может, вы все здесь такие, откуда нам знать. – Не обращая на Вуди внимания, мужчина слева говорит Найджелу: – Ну-ка, послушаем, как ты читаешь сказку на ночь, может, тогда оставим тебя в покое.
– И ты тоже нам почитай, – требует его товарищ от Рея.
Рей с Найджелом, избегая смотреть друг другу в глаза, разворачиваются навстречу охраннику Фрэнку. Охранник уже достаточно долго защищает вход в магазин от одного лишь тумана.
– Смотри-ка, подкрепление, – замечает мужчина слева.
– И еще будет, если понадобится, – подает голос Грэг, шмякая книгу на полку и решительно приближаясь.
Мужчины склоняют головы набок, словно наслаждаясь собственной неспешностью.
– Будет драка? – с надеждой спрашивает один и глядит на них с восторгом.
– Если вы настаиваете, – отзывается Вуди раньше, чем успевает заговорить кто-то еще. – С представителями закона, если вы не сдвинетесь с места немедленно.
Наверное, последняя фраза получилась слишком пафосной. А смыслу всего остального, похоже, требуется время, чтобы дойти.
– Значит, вы действительно хотите, чтобы мы ушли отсюда, – произносит в конце концов мужчина справа, словно ожидая подтверждения.
– Наконец-то. Мы действительно хотим.
– И вы всю ночь будете здесь только с ними, – замечает мужчина слева.
– Похоже, мы уходим.
– Ладно, мы понимаем, когда нас не хотят видеть. – Совершенно избыточное количество секунд успевает кануть в вечность, прежде чем он подтверждает свои слова, выползая из левого кресла. Его компаньон поднимается, так же липко хлопнув отсыревшей кожей и бормоча:
– Уж это-то мы всегда можем понять.
Фрэнк топает вслед за ними по проходу в «Поэзии», Вуди идет за Фрэнком, Грэг – за Вуди, а Рей с Найджелом замыкают шествие. Они изгоняют лысых мужчин из магазина, немного не доведя до безликой стены тумана, которая возвышается над прожекторами, обнимая темноту. Пока мужчины шаркают по коврику с надписью «Читай дальше!», а затем по тротуару, один из них замечает:
– Не думаю, что синие мундиры пробьются сюда достаточно быстро.
– Это он о полиции, – вполголоса сообщает Найджел Вуди.
– Но ведь теперь у меня нет необходимости звонить им, правда? Спокойной ночи, – бросает Вуди в угрюмо сгорбленные спины, пока запирает двери.
Мужчины разворачиваются и смотрят, как он щелкает по клавиатуре. Они все еще смотрят, когда их ноги сами уносят их в туман. Уже скоро он размывает их силуэты, затем сглаживает, заполняя контуры клубящейся белизной, прежде чем окончательно поглотить.
Вуди следит, что они точно ушли, и слышит, как Найджел бормочет:
– Это же ты втравил нас в эту историю, Рей?
– Не хочешь уточнить, как именно?
– Ты не должен был сообщать им всю информацию только потому, что они спросили, уходим ли мы.
– Знаешь, Найджел, это называется проявлять дружелюбие. Это нормально, и разве нам не полагается приветливо встречать всех и каждого? Это же наша политика, верно, Вуди?
– Полагаю, с этим не поспоришь.
– Если кто и втравил нас в историю, Найджел, так это ты, когда вышел из себя.
– Никто до сих пор не жаловался на то, как я обращаюсь с людьми. И сомневаюсь, что пожалуется.
– Может, потому что ты не местный.
– Что ж, если люди реагируют так, значит, они не очень-то умные.
– Почему это? Разве нельзя обратить внимание, если чья-то речь отличается от твоей?
– В смысле, более грамотная?
– В следующий раз ты скажешь, что я вообще разговаривать не умею, как и в