Единственный мгновенный ответ приходит от Конни.
– Тебя, Джил, хлебом не корми, дай только сказать другим, что они ведут себя как дети.
– Наверное, нужно иметь своих детей, чтобы это замечать, – вставляет Рей.
Сначала Найджел одергивает его только взглядом, но затем позволяет себе высказаться вслух:
– А все остальные у нас слепые, что ли? И хуже всех те, кто хотел бы детей, да не может.
– Не представляю себе, почему ты решил поделиться этим с нами, Найджел. Кажется, все в первый раз слышат, что у тебя имеется подобная проблема, или я не прав?
До Мэд доносится нечленораздельное мычание, не обязательно выражающее согласие, но она не может определить его источник.
– В таком случае мне стоит извиниться перед всеми, кого я огорчил, – отзывается Найджел. – Личную жизнь надо оставлять дома, так мы работаем в «Текстах».
– И это правильно, разве нет? – теперь Грэг уже не просто бурчит себе под нос.
– Передохни, Грэг, – одергивает его Рей. – Нам не обязательно слышать тебя поминутно.
Общее невысказанное согласие как будто сгущается в воздухе, отчего он делается неприятно теплым, а Мэд представляет себе, как лицо Грэга, если не он весь, начинает расти. Чтобы не смотреть на него, она продолжает снимать с полок перепутанные книги.
– Мое предложение в силе, если кто-нибудь еще захочет присоединиться, – напоминает Джил.
– Только дайте мне закончить с этой полкой, и я готова.
– Не утруждайся, Мэд. Мы же знаем, что пока твоя секция не будет выглядеть идеально, ты не станешь никому помогать.
Джил последний человек из всего персонала, от кого Мэд ожидала бы нападок. Неужели она просто высказала вслух общее впечатление? И если Мэд обернется сейчас, то увидит, как все они клокочут от негодования, не успев нацепить свои фальшивые улыбки? Пока она стоит на коленях, ей кажется, что она и прячется от испытующих взглядов, и одновременно придавлена ими к полу, но она точно знает, что за нею следят. Должно быть, Вуди со своим монитором. Может, спросит сейчас, в чем последняя проблема, и в таком случае Мэд не удивится, если кто-нибудь обвинит ее, однако тишину, усиленную туманом, нарушает Джейк.
– Я помогу. Что тебе нужно сделать, Ангус?
– Хорошо бы, если бы ты начал с дальнего конца, чтобы у меня осталось как можно больше места.
– Могу поспорить, ты не единственный тут, кто хотел бы так. Ладно, не злись, я постараюсь расчистить для тебя пространство.
Грэг откашливается так неистово, что едва не сплевывает, после чего в магазине слышно только, как на полки встают новые тома. И вибрации словно ударяют Мэд под колени: ей даже кажется, что пол сотрясается от неистового стука снизу. То ли кофе, на который она надеялась, так и не разбудил ее толком, то ли недосып сказывается на нервах. Она старается не обращать внимания на оглушительное стаккато, задвигая на места последние свои книги. Они входят с трудом; на самом деле, они стоят так плотно, что она сомневается, хватит ли детям сил, чтобы вынуть их. Она тянется к первой книге на полке, чтобы переставить полкой выше, когда ее внимание привлекает тень у подножия стеллажа.
Похоже на то пятно, которое нашел Джейк, только это еще и движется. Оно расползается, потому что это не тень, а влага, которая просачивается с нижней полки. Мэд снимает с полки полдюжины книг и обнаруживает, что мокрое пятно находится под ними. Оно под всеми книгами на полке – нет, вода стекает прямо с них. Мэд раскрывает верхнюю книжку из тех, которые она сложила на полу, и на нее смотрит клоунское лицо, улыбающееся до ушей. Краски на нем начинают подтекать, контуры размываются, и первые две буквы одинокого слова на левой странице уже слились в какую-то фигуру, похожую на неумело нарисованного жука.
Мэд пролистывает книгу до конца, просматривает остальные страницы. Все рисунки стремительно теряют очертания. Она поднимается на подкашивающихся ногах, размахивая первой книжкой, хотя ей противно прикоснуться к любой из них – они стали мягкими на ощупь от незаметно напитавшей их влаги и почти распадаются прямо у нее в руках. Когда она выпрямляется, никто не удостаивает ее даже взглядом. Ей кажется, что мозг изнутри выщерблен от непрестанного грохота книг по полкам, а во рту стоит затхлый привкус. Мэд старается решить, к кому ей не слишком противно подойти – кто хотя бы не ответит так, словно она имеет наглость капризничать, – когда к общему бедламу добавляется густой гудящий голос Вуди, заглушая собой книжный грохот.
– Ребята, подойдите кто-нибудь, мне нужны ваши мышцы. У меня что-то случилось с дверью.
Глава восемнадцатая
Рей
Что с ними всеми приключилось? Неужели они ведут себя так каждый раз, когда немного не выспятся? Еще даже часа ночи нет, а по ощущениям как будто гораздо позднее. Одному богу известно, во что они превратятся к тому времени, когда взойдет солнце, если можно считать, что такое здесь случается. По крайней мере, у него самого имеется причина для раздражения: он и предыдущую ночь почти не спал. Каждый раз, когда ему удавалось убаюкать Шерил, режущиеся зубки поднимали ее словно по тревоге. Он хотел дать выспаться Сандре, потому что сегодня ночью нести вахту придется ей, но она попыталась его сменить, чтобы он тоже смог отдохнуть. К четырем утра они уже ссорились по этому поводу, но когда Шерил наконец успокоилась, им оставалось только поцеловаться и помириться – вряд ли он может рассчитывать, что нечто подобное произойдет между его коллегами в «Текстах» этой ночью. А теперь Сандра не сможет даже связаться с ним, если вдруг почувствует себя одиноко, поскольку знает, что телефоны в магазине не предназначены для личных разговоров, а Агнес привела в негодность его мобильник. Это не оправдание, чтобы срываться на Грэге, хотя кому-то и может показаться, что Грэг заслужил. Работники вправе ожидать справедливого отношения к ним со стороны менеджмента. Хотя Рей не назвал бы его слова совсем уж несправедливыми, от них все равно остался противный затхлый привкус во рту. Он раздумывает, не найти ли предлог извиниться перед Грэгом, когда голос Вуди заглушает грохот книг, передвигаемых на полках.
– Ребята, подойдите кто-нибудь, мне нужны ваши мышцы. У меня что-то случилось с дверью.
Должно быть, его губы вплотную прижаты к микрофону, настолько смазанно звучат слова. Когда книга встает на место со звуком захлопнутой крышки, Грэг произносит:
– Я пойду.
Это сошло бы за простое служебное рвение, если бы он не косился хмуро на Джейка, то ли бросая ему вызов, то ли предостерегая, чтобы не совался.
– Занимайся своими полками, Грэг, – начинает Рей и не находит причины на этом закончить. – Оставь хоть раз управление управленцам.
Он снова позволил Грэгу себя спровоцировать. Кажется, лучше всего удалиться, и он направляется в сторону комнаты для персонала, когда Мэд кидается ему наперерез. Двумя пальцами она держит книжку с картинками.
– Что за беда на этот раз? – вынужден он спросить.
– Можешь сам посмотреть.
– Найджел, я наверх сразу за тобой, – кричит Рей через торговый зал.
– А я и не знал, что иду наверх.
– Вуди нужны мы двое.
Найджел подходит к двери и шлепает пропуском по пластине в стене: его действия похожи на возмущенные реплики, которые он хотел бы высказать вслух.
– Чертова штуковина, – рычит он и снова шлепает пропуском по стене, когда Рей замечает:
– Похоже, тебя с нетерпением ждут какие-то поврежденные товары, Найджел.
Может, Мэд думает, что он намекает на нее? Во всяком случае, она с негодованием моргает. Она успела встряхнуть книжку, раскрыв ее, и лишенные красок страницы сочатся влагой, словно осенние листья в тумане. Расплывшиеся рисунки похожи на пятна, которые используют в психиатрических тестах, хотя Рей не удосуживается подумать, что именно они напоминают.
– Господи, – восклицает Найджел, – как это случилось?
– Она такая стояла на полке, – поясняет Мэд с вызовом.
– Не нужно говорить таким тоном. Просто отнеси книгу наверх, и я разберусь.
– В том-то и дело. Насколько я понимаю, их там целая полка.
– Почему же ты не заметила раньше? – Найджел поднимает книги, которые Мэд стопкой сложила на полу, а потом снимает остальные, яростно раздувая ноздри, выдыхая через рот и цокая языком. Истощив все способы для выражения негодования и опустошив полку, он проводит рукой по ней и по стене рядом. – Никаких протечек нет! – заявляет он.
– Я и не говорила, что они есть, – вставляет Мэд.
– В таком случае, что бы это ни было, оно возникло не внезапно, так ведь? И мы вправе ожидать, чтобы ты заметила это, ведь ты вечно сосредоточена на своей секции.
– А ничего не было, пока я не составила книги плотнее.
– Значит, ты признаешь свою ответственность.
Лицо ее каменеет, а губы вытягиваются в еще более ровную линию, чем обычно. Когда она бросает взгляд на Агнес, Рей спрашивает:
– Ты уверена, что только одна полка такая?
Найджел хмуро глядит на него, словно это вина Рея.
– Оставь остальные, – обращается он к Мэд. – Сможешь вернуться к ним, если будет время, или лучше вообще подождать, пока не уедет наша комиссия. Необязательно, чтобы полки плохо выглядели, если никто, скорее всего, вовсе не заметит проблемы.
Рей хочет сказать, Мэд будет только хуже, если ее поймают на том, что он советует скрыть, когда голос Вуди разносится из-под потолка, усиленный пластмассовым стуком.
– Не вижу, чтобы кто-то торопился мне на помощь. Кто в спасательной команде?
Рей указывает на себя и тычет пальцем в Найджела.
– Два крепких парня, – соглашается Вуди. – Отлично, поднимайтесь. И желательно прямо сейчас.
Пока Найджел собирает испорченные книжки, Рей прижимает свой пропуск к стене и невольно поздравляет себя с маленькой победой, когда дверь открывается с первой же попытки. Он придерживает дверь для Найджела, однако вовсе не ожидает, что тот помчится наверх, обгоняя Рея по пути к кабинету.