Конни прижимает палец к губам, словно пытается нащупать выражение собственного лица, прежде чем спросить:
– А чем разбить-то? Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь порезался.
Никто из них не заметил, как Грэг нырнул за прилавок к телефону, пока Вуди не вопрошает над головой:
– Грэг, ты считаешь нужным поделиться чем-то со мной?
– Они говорят, что будут разбивать двери.
– Ничего подобного они не будут делать. Передай им, чтобы никто не говорил потом, будто не услышал.
– Вуди вам запрещает, – объявляет Грэг и, словно желая ублажить начальство еще больше, позволяет себе улыбнуться.
– Передай мне, пожалуйста, телефон. – Договаривая эти слова, Конни останавливается напротив Грэга через прилавок и протягивает руку. – Отдай его мне, – едва не выплевывает она.
– Вуди, вы хотите, чтобы я…
– Делай, как тебе сказано. – Она отдергивает трубку от его лица, задевая его по уху. – Сам виноват, – сообщает она, отворачиваясь от него. – Вуди, если мы каким-нибудь способом не откроем дверь, что будет тогда с Агнес?
– Ничего такого, что с ней уже не случилось. Возможно, ничего такого, через что не прошел я сам.
Да кто после такого захочет встать на его сторону? Джейку кажется, Вуди убедил Конни согласиться на любой способ выйти из здания, и его тут же осеняет, что нужно делать. Он бросается к тележке, которую давно разгрузил, и катит ее к выходу из магазина. Мэд с Джил глядят потрясенно, догадавшись о его плане, однако поддерживают тележку с боков, чтобы помочь ему протаранить дверь. Он отходит подальше, собираясь как следует разбежаться, когда Грэг выскакивает из-за прилавка, потирая ухо, чтобы все наверняка заметили его ранение, и встает перед дверью, широко расставив ноги и раскинув руки.
– Вам же было сказано, – орет он.
– Вот ты мой человек, Грэг, – ревет в ответ Вуди. – Они не пройдут!
– Лучше убирайся с дороги, – предостерегает Грэга Джейк, подталкивая тележку в его сторону. – Останешься там стоять, и это проедет по твоей заднице.
– Да, подвинься, Грэг, – поторапливает его Мэд.
– Мы все равно это сделаем, – добавляет Джил. – Тебе придется подвинуться.
Конни грохает телефон на прилавок и скрещивает руки на груди.
– Грэг, ты высказал свою точку зрения, а теперь, пожалуйста, отойди в сторону. Я здесь ответственная, и я не хочу, чтобы кого-нибудь покалечили.
– Вуди все видно, так что не можешь ты быть главной.
Джейку кажется, что отчаяние, до какого довел женщин Грэг, прибавляется к его собственной ненависти к нему. Вероятно, женщинам тоже не чужды эти чувства, потому что они разрастаются и давят с такой силой, что он просто обязан каким-то образом стряхнуть их с себя, пока не задохнулся. Тележка громыхает вперед, и Джейк мысленно видит, как она сейчас врежется Грэгу в мошонку, если только тот не увернется. Почти в самый последний момент он направляет тележку на дверь, однако Грэг успевает по-крабьи метнуться боком и преградить путь. Джейк уговаривает себя не сдаваться, однако тележка, дернувшись, останавливается в паре дюймов от Грэга.
– Уйди, – едва не вопит Джейк.
– А кто меня заставит? Я тут мужчин не вижу.
Джейк отшвыривает от себя тележку и бросается на него. Презрительная улыбка играет на губах Грэга, пока он не сознает, что Мэд с Джил тоже на него ополчились. Они хватают его за руки и пытаются сдвинуть с места, а Джейк умудряется удержаться от желания вцепиться ему в глотку и вместо того впивается ногтями ему под ребра. Грэг пытается засмеяться, однако скалит зубы вовсе не от щекотки. За несколько секунд он успевает потерять равновесие, и противники отбрасывают его в сторону с такой яростью, что он, спотыкаясь, оказывается за прилавком.
Джейк бежит, чтобы взяться за тележку сзади, Мэд с Джил подхватывают ее с боков. Не успевают они сдвинуться с места, когда Грэг кидается им наперерез. Он заставляет их остановиться, и Джейк врезается тележкой ему в живот. Грэг охает и отшатывается назад, и Джейк успевает безмятежно подумать, уж не Грэгом ли они в итоге вынесут стекло. Однако тот с налитым кровью лицом наваливается на тележку, и Джейк обегает ее вокруг, чтобы оттащить его.
Он должен по-настоящему сбить Грэга с ног, а не как в прошлый раз. Он велит себе рассуждать рационально, однако все равно испытывает нездоровое удовольствие, когда пинает Грэга по лодыжке со всей силы, какую удается извлечь из своей ненависти. Когда Грэг отпрыгивает, стараясь ухмылкой скрыть выступившие слезы, Джейк гонится за ним и подставляет подножку. Толчок в пухлую грудь лишает его равновесия, и он шлепается на пол за прилавком, ударившись плечом или головой – Джейку на это плевать.
– Давайте! – кричит он Мэд и Джил.
Он делает шаг вперед, чтобы встать рядом с Грэгом, когда Конни кричит:
– Джейк!
Да он же вроде всего-навсего собирался удержать Грэга на месте? Он уже хочет сказать об этом Конни, хотя предпочел бы никак не обнадеживать Грэга, когда громыханье тележки завершается оглушительным треском. Какой-то момент правая дверь еще держится, а затем вываливается наружу, окатив тротуар сотнями осколков, словно гигантская шкатулка для украшений рассыпала все свое содержимое. Мэд с Джил отскакивают назад, и Джил откатывает тележку от получившейся дыры, словно спасая ее от внезапно раздувшегося сгустка тумана. Обе делают шаг вперед, словно сговорившись, когда раздается голос Вуди, так громко и со всех сторон сразу, что Джейк легко представляет себе, что он исходит не только из углов магазина, но и прямо из тумана.
– Все, кто сейчас уйдет из магазина, не трудитесь возвращаться!
Мэд с Джил мешкают перед порогом, усыпанным битым стеклом. Конни пристально смотрит на левую руку Грэга, которой он цепляется за край прилавка, чтобы не согнуться пополам. Джейку кажется, она сейчас ударит по пальцам Грэга кулаком или еще как-то нейтрализует его. И он разочарован, когда она пользуется тем, что Грэг все еще на ногах, как оправданием, чтобы направиться к выходу.
– В таком случае считайте и меня, – заявляет она. – С меня хватит.
Когда Джейк топает за ней к дыре в двери, начинает завывать сигнализация. Грэг, кое-как удерживаясь на подгибающихся ногах, скалится Джейку, словно уверенный, что так магазин обвиняет их в дезертирстве. Джейк злится на себя за опасение, что сигнализация привлечет сюда кого-нибудь; вероятно охрану, потому что кого еще она может вызвать из тумана? Впрочем, сигнализация умолкает без видимых причин так же, как и включилась, а он дожидается, пока женщины переберутся через обломки и осколки, когда Грэг начинает ковылять в его сторону. На его лице написана решимость не выпустить Джейка. Джейк наступает на стекло и разворачивается, поджидая его, и наклоняется за горстью осколков, которые может запросто швырнуть ему в глаза. Но затем Конни произносит:
– С тебя уже хватит, Грэг. Вспомни, что сказал Вуди насчет ухода из магазина.
Отчаяние, вынуждающее его щурить глаза и поджимать губы, ерунда по сравнению с тем, что испытывает Джейк. Его отчаяние настолько глубоко, что кажется необъятным, оно как некая таинственная сила размером с туман, и она испытывает те же чувства. И он почти готов поверить, что великанский голос принадлежит этой силе:
– Пусть уходят, Грэг. Ты единственный, кто нам нужен.
Грэг не особенно от этого счастлив, однако с неохотой отступает назад. Джейк противится искушению швырнуть в него осколки. Он проходит вслед за женщинами вдоль витрины, полной книг, лишившихся не только своих красок, но и всякого смысла, когда Вуди громыхает им вслед:
– Вы ведь меня и там слышите, верно? Мне кажется, вы надеетесь, что я передумаю и пущу вас обратно.
Конни ускоряет шаг, и остальные женщины стараются не отставать. Не успевает Джейк нагнать их, как они уже огибают угол магазина, оставляя его наедине с необъятным приглушенным голосом Вуди.
– Я знаю, что вы слушаете. Дайте взглянуть на ваши лица. Сколько вас еще там? Давайте увидим всех.
Джейка охватывает тревожное подозрение, что эти слова обращены в туман. В остальном все тихо, если не считать его испуганных шагов, и из проулка, где исчезли женщины, тоже ни звука. Когда он заворачивает за угол, его пробивает дрожь, и не только из-за липнущего к телу тумана. Женщины уже подходят к дальнему концу проулка, который словно стиснут с обеих сторон стенами из грязи. Торопясь нагнать коллег, Джейк видит, что это густая смесь тумана и темноты.
– А что случилось с фонарями за магазинами? – Конни, по-видимому, думает, что кто-то должен знать.
– Наверное, тоже электричество отключилось? – предполагает Джил.
– Что бы ни случилось, мне это не нравится. Кто-нибудь из вас сможет завести машину?
– А что случилось с твоей? – спрашивает Джил.
– Она стоит дальше остальных. Если ваши заведутся, мы сумеем ее разглядеть.
Дрожь пытается толкнуть Джейка в темноту.
– Но ведь мы все можем поехать вместе, разве не так? – произносит он на случай, если это их подбодрит.
– Моя ближе остальных, – раздраженно бросает Мэд и уходит в полумрак.
Джейк успевает ощутить жалкую благодарность за то, что все женщины в брюках с карманами для ключей, прежде чем оставить позади последние придушенные проблески света в проулке. Под стеной «Текстов» он с трудом различает Мэд, склонившуюся к прямоугольнику темноты. Когда за ней захлопывается дверца, он слышит громкое бормотание, но не разбирает слова. «Мазда» резко кашляет, добавляя свой выхлоп к туману, а потом мотор рычит, и фары оставляют светящиеся заплатки на бетонной стене.
– Подвезти тебя до твоей машины, Конни? – Мэд опускает стекло, чтобы задать этот вопрос.
– Надеюсь, я пока еще в состоянии дойти сама. Тут всего несколько ярдов. Я пешком.
– Я просто подумала, тогда тебе было бы светлее, – произносит Мэд, однако ее слышит только Джейк. Конни уже рядом со своей «рапирой». Джил торопится мимо нее к «нове», которая словно усомнилась в своей форме и цвете. Пока Джейк ждет, что кто-то предложит взять его с собой, он чувствует, что отчаяние, испытанное им в тот момент, когда он пощадил Грэга, увязалось сюда за ним под покровом тумана. И автомобиль Мэд, который подмигивает яркими фарами и ревет, словно раздраженный зверь, лишь усиливает ощущение, пусть даже она поясняет: – Хочу убедиться, что она не сдохла от холода.