достроенными зданиями, стремится наперерез «мазде».
– Берегись! – Джейк оглушает сам себя криком и хватается за руль.
Машина успевает докатиться до живой изгороди на противоположной стороне дороги, прежде чем Мэд отнимает у него руль.
– Какого х… – Она вспоминает, что она леди, и ограничивается всего лишь: – Ты что, пытаешься нас угробить, Джейк?
– Разве ты не видела? Ты должна была увидеть. Там была машина или что-то еще.
– Где? – К его отчаянию, она жмет на тормоза. – Покажи мне где.
Он готов умолять ее ехать дальше, но все же разворачивается под ремнем безопасности, чтобы посмотреть в заднее стекло. Через скелетообразный угол недостроя все видно, однако никакого намека на другой автомобиль там нет и, как он вынужден признать, не было, когда он схватился за руль.
– Должно быть, это из-за тумана, – говорит он.
– Да, хорошо, но давай с этого момента, что бы там тебе ни примерещилось, машину веду я. Меня бы не удивило, если бы Грэг попытался отнять у меня бразды правления, но ты…
Мэд сдает назад через дорогу, почти не прибавляя скорости. Недостроенные здания припадают ниже к земле, словно почва засасывает их. Последние в ряду поглощает сумрак, потому что впереди разевает свою пасть тоннель под скоростной трассой, пещера, измалеванная гигантскими символами в подтеках и населенная недремлющим туманом. Когда Мэд поднимается по съезду к трассе, которая, как ожидает Джейк, окажется перекрытой, она спрашивает:
– Как думаешь, это из-за усталости мы все грыземся друг с другом?
– Даже не знаю.
На самом деле он уверен, что усталость здесь последняя причина, но стоит ли утруждаться думать об этом, когда она только что обвинила его в сходстве с Грэгом. Машина выбирается на скоростную трассу, немного замешкавшись в самой высокой точке съезда, и Мэд раздражена уже не меньше Джейка:
– Может, скажешь, если увидишь телефонную будку или Росса, раз уж на то пошло.
Джейк хочет съехидничать, что Росс вряд ли отправился пешком по скоростной трассе, но вдруг дело именно в этом? Он вполне мог искать здесь телефон. Огни Заболоченных Лугов скрываются внизу, и кажется, что они немного разбавляют туман, который смыкается перед лобовым стеклом, как будто небесное блюдце с непролитым дождем водрузили посреди размытого пейзажа. Лучи света от фар таранят его в бессилии, готовые отступить, однако машина, должно быть, движется, потому что впереди на обочине появляется какой-то знак. И туман за ним вроде бы рассеивается? Нет, Джейк снова видит те же огни, какие были на выезде из торгового комплекса, но теперь он понимает, что это такое. Заболоченные Луга, по сути, и есть болото, а болота иногда испускают блуждающие огоньки. В детстве он читал о них и мечтал увидеть, и вот его желание исполнилось. Джейк уже готов указать на поразительное явление Мэд, когда она хмуро смотрит мимо него на знак.
– Это насчет ближайшего телефона? Сколько там до него…
Сгусток света выныривает из тумана и расщепляется на лучи двух фар не на своей полосе скоростной трассы – на той же полосе, по которой едет «мазда». Над фарами лобовое стекло «ягуара», по которому с укоризной мотаются «дворники». Сквозь одно расчищенное пятно видно водителя, мужчину в кожаной кепке, низко надвинутой на лоб, который, морщась, таращится в сотовый телефон. И, словно желая доказать, что он еще глупее, чем кажется, он, пьяно взмахнув рукой, выпускает руль. Джейк, успевший рассмотреть все с такими подробностями, уверен, что Мэд способна избежать столкновения – она уже выкручивает руль. Но стремительно несущийся «ягуар» махом преодолевает расстояние между двумя машинами, и это заканчивается взрывом металла и стекла. В тот миг Мэд хватает Джейка за руку, и он крепко держит ее. На долю секунды ему нестерпимо хочется, чтобы это была рука Шона, и все же он благодарен Мэд за эту близость, потому что нечто, с восторгом приветствующее аварию, вовсе не хочет их примирения. И в самом деле, оно отхаркивает все, что осталось от их разума, обратно в темноту.
Глава двадцать пятая
Джил
Она нажимает на клаксон, и машина Мэд отвечает, отчего на ум Джил приходит сравнение с началом охоты. Когда она машет, глядя в зеркало, Конни передразнивает ее, впрочем, нет причины так думать – нет причины подозревать, что Конни подтрунивает над ней или таким хитрым способом дает понять, что предпочла бы оказаться в «мазде». Туман утягивает «мазду» прочь за лучи света от фар, красноватое пятно меркнет в блестящей пустоте между живыми изгородями, а затем зеркало показывает Джил только просвет, который продолжает смыкаться, пока «нова» движется вперед.
– Может, поедем уже? – предлагает Конни.
– Так мы и едем.
– Ладно, в таком случае ты не хочешь ехать чуть побыстрее? Мне просто неловко держать Аньес взаперти дольше, чем требуют обстоятельства. И Вуди, разумеется, тоже.
Джил думает, не улыбнуться ли этой запоздало пришедшей верноподданнической мысли, но она сомневается, не сочтет ли Конни такую улыбку фамильярной, – и эта вероятность возмущает Джил более всего остального.
– Можешь все свалить на меня, если нужно, – предлагает она вместо того.
– Спасибо, но только это действительно моя личная ответственность.
Джил не собирается притворяться перед самой собой: она предпочла бы, чтобы с ней поехал Джейк. Конни ясно дала понять, что села в машину Джил только по необходимости. Мокрые почерневшие пики живой изгороди смыкаются позади автомобиля. Пока они уплотняются, сливаясь с туманом в единый массив, Джил произносит:
– Значит, всю ответственность ты берешь на себя, говоришь.
– Только я не совсем уверена, удается ли мне это в полной мере. Разве что ты предложишь мне сесть за руль.
– Это совершенно точно исключено, спасибо.
– В таком случае ответственность за это придется взять тебе, правда? Но некоторые считают, что я не так уж плоха.
– Не припоминаю, чтобы я утверждала другое.
Конни поворачивает голову, словно желая, чтобы Джил увидела выражение ее лица. Когда Джил сосредотачивается на освещенном участке дороги, освободившемся от завесы тумана, Конни уточняет:
– За рулем.
– Некоторые считают, что я тоже.
– Подозреваю, что среди них твоя дочка.
– Она точно будет за меня, не сомневайся. – Джил крепче вцепляется в руль, стараясь не наговорить лишнего. – Она – причина, по которой я спрашиваю, какую часть вины ты готова принять на себя. Она – самая веская причина.
Шорох покрышек по мокрой дороге заполняет следующую паузу, в которую Джил снова отказывается смотреть на Конни, какое бы выражение лица она ни демонстрировала. В конце концов Конни произносит:
– Ничего.
Куцая дорожка словно подрагивает от недоверия, охватившего Джил, пока она снова не вцепляется в руль.
– Ну, просто так ты не выкрутишься.
– Тут неоткуда выкручиваться. Я появилась, когда прошло уже много времени с вашего с Джефом разрыва. Надеюсь, ты не говорила своей дочке ничего другого.
Джил чувствует, как ее разум распухает от многочисленных возражений, и это мешает машине даже сильнее тумана. Она не понимает, как позволила недопониманию разрастись до такой степени, однако какая-то часть ее не прочь использовать это как оправдание, чтобы напасть на другую женщину сейчас, когда та заточена с ней в ловушку. И ей требуется сделать усилие над собой, чтобы ограничиться всего лишь:
– Я спрашивала, собираешься ли ты сообщить тем, кому полагается, что ты дала добро на уход из магазина. Я была бы не против сохранить работу.
– Мне кажется, нам это вряд ли светит, как и Мэд с Джейком.
Теперь Джил чувствует себя ребенком, которому что-то пообещали, но обманули, и достаточно глупым, чтобы еще и протестовать:
– Но мы же сделали это ради Вуди тоже.
– В самом деле? А он мог подумать, что мы пытаемся от него сбежать.
– Но ты ведь об этом не расскажешь, правда? Кому от этого станет лучше?
– Я помогу телефонными звонками. Это я обещаю сделать до того, как лягу спать.
Джил уже не понимает, что имеет в виду Конни, если ее высказывания вообще несут какой-то смысл, а не просто сжигают в салоне кислород.
– В таком случае не мешай мне вести машину.
– Не помню, чтобы я затевала спор.
И Джил тоже не помнит – как будто память поглотила темнота, – однако ей не нравится ощущение вины.
– Может, постараемся поладить друг с другом, пока не выбрались отсюда?
– Думаешь, я не пытаюсь?
– Я лишь предполагаю, что нынешнее положение нравится тебе не больше, чем мне.
– Даже меньше.
Джил сделала все, что в ее силах. Невозможно спорить, если собеседники молчат. Она старательно игнорирует тяжелый сгусток враждебного молчания, в который превратилась Конни, поскольку отвлечься от ее присутствия не помогает даже движение вперед. Черная дорога нескончаемо ползет навстречу под слоем тумана, который как будто задерживают живые изгороди, и только повороты дороги заставляют Джил немного усиливать бдительность. Но и они проявляются настолько постепенно, что ей кажется, они нарочно не спешат, чтобы не беспокоить ее. Она понятия не имеет, сколько поворотов осталось позади в тумане и как далеко продвинулась «нова», когда Конни спрашивает:
– Ты это специально делаешь?
– Я ничего не делаю, а всего лишь веду машину.
– Вот об этом я и говорю. Ты специально ведешь ее настолько медленно, насколько это вообще возможно?
– Нет, я веду ее безопасно.
– Иногда бывает слишком безопасно. Неудивительно…
Когда она внезапно умолкает, Джил не сомневается, что именно хочет донести до нее Конни: именно таким и был брак Джил. Джил вдыхает затхлый на вкус воздух, который словно был создан для того, чтобы подавлять любые ответы, а потом слышит собственный вопрос:
– Неудивительно что?
– Удивительно будет, если мы обе не заснем раньше, чем доедем куда-нибудь. У меня такое ощущение, что мы еще не выбрались за пределы Заболоченных Лугов.