— Он тебя не обидит, — сказала Кайра, удивляясь, как у нее хватает глупости давать подобные заверения.
— А вас, миледи?
Та ласково погладила горничную по щеке.
— Ты добрая, преданная, я тебя люблю. Не бойся, он ничего мне не сделает.
— Есть же какой-нибудь выход! — пылко ответила Ингрид. — Клянусь, миледи, я буду думать всю ночь, глаз не сомкну. Если вам удастся пережить эти несколько часов… Представляю, как вы страдаете. Но мы что-нибудь придумаем, вы только потерпите. О, миледи, я буду молиться… И выкиньте из головы мысли о самоубийстве. Это ужасный грех!
«Мне незачем убивать себя, — мрачно подумала Кайра. — На то есть Дэрроу… или шотландец».
— Я переживу эту ночь, Ингрид. Не знаю, как еще убедить тебя, что я не собиралась кончать жизнь самоубийством. Я упала.
— Может, вам так кажется, миледи. Но вы были в отчаянии, хотели избавиться от свирепого язычника и… — Горничная пошла к двери, потом остановилась и робко взглянула на хозяйку. — Если вы снова придете в отчаяние, миледи, или вам придется… — Она достала из кармана передника небольшой, тускло блеснувший кинжал и сунула под одну из подушек.
— Ингрид, забери.
— Миледи, он может вам понадобиться!
— Ингрид…
— Благослови вас Господь, миледи, и… позаботьтесь о себе!
Не успела она взяться за ручку, как дверь распахнулась.
Кайру снова начала бить дрожь.
Победитель вернулся.
Глава 7
Аррен стоял, с любопытством глядя на Ингрид. Он уже вымылся, переоделся, щеки были гладко выбриты.
Служанка замерла с открытым ртом, затем отчаянно покраснела.
— Сэр! — пискнула она, неуклюже присев.
Несколько секунд шотландец разглядывал служанку.
— Что с ней? — спросил он у Кайры.
— Боится шелохнуться.
— Почему?
— Вы закрываете проход.
Он шагнул в сторону, и горничная пулей вылетела из комнаты.
— А чего она боится?
— Вы спрашиваете у меня? Сэр, вы напали на замок!
— Но я не сделал ей ничего плохого.
— Был момент, когда вы чуть не изнасиловали бедную девушку.
— Я принял ее за вас.
— И я оказалась лучше? — осведомилась Кайра с величественно-холодным, как она надеялась, видом.
Заложив руки за спину, Аррен обошел вокруг гордо выпрямившейся фигурки.
— Не уверен.
— Что? — Кайра чуть не ударила себя за подобную несдержанность.
— Если бы на вашем месте была она, я без промедления исполнил бы свой долг и спокойно ушел. Вернее, убежал.
Кайра опустила голову, твердо решив не улыбаться и вообще не реагировать на шутки врага. Шотландец вел себя достаточно любезно, но едва ли он забыл о ее последней выходке и, конечно, не верит, что она просто упала с башни.
Он сел на кровать и начал раздеваться.
— Я потрясен, миледи: прыжок в ледяную воду, потом горячая ванна. Не слишком ли много, чтобы смыть зловоние шотландского отщепенца со своей благородной персоны? Какое же средство оказалось более действенным?
— Оба! Я сделала все от меня зависящее, но, кажется, подобное зловоние смыть невозможно, — дерзко ответила Кайра.
Все равно ей не избежать расплаты за то, что шотландец по ее милости угодил из жаркой схватки в холодную купель. К тому же он уверен, что она хотела либо покончить с собой, либо сбежать к Дэрроу.
— И вы, разумеется, продолжите свои попытки. — Он задул свечу.
Теперь комната освещалась лишь мерцанием углей в камине. Повернувшись к ней спиной, Аррен снял плед, а она испуганно напряглась, ибо час наказания пробил, и оно будет суровым.
Но шотландец просто лег на кровать и вытянулся под одеялом. Минута текла за минутой, ничего не происходило. Решив, что он заснул, Кайра осторожно шагнула к постели, чтобы удостовериться.
Не открывая глаз, Аррен предупредил:
— Если попытаетесь выйти из этой комнаты или поднять на меня руку, то горько пожалеете.
— А… что мне делать? Стоять здесь всю ночь?
— Если пожелаете.
— Значит, я могу делать что пожелаю?
Аррен открыл глаза и вперил в нее жесткий взгляд.
— Можете делать все, что не противоречит моим желаниям, — сухо произнес он, открыв глаза. — Например, лечь в постель. Как видите, она довольно широкая.
— Боюсь, что недостаточно.
Плотнее завернувшись в простыню, Кайра направилась к камину, легла на меховую шкуру и сразу пожалела. Именно тут все и случилось прошлой ночью. Она вздрогнула: то ли от холода, то ли от странного ощущения, что, в каком бы углу комнаты ни находился шотландец, он словно всегда был рядом.
Время еле тянулось; казалось, минула целая вечность. Отчаявшись заснуть, она медленно встала, посмотрела на спящего. Наверняка он измучен до предела, ведь с момента нападения на замок ему не удалось сомкнуть глаз. Сначала он брал Шокейн, потом занимался с пленными, опять сражался — уже с теми, кто пытался отбить у него замок.
А в перерыве был с ней…
Конечно, он смертельно устал. И крепко спит.
Она не желала испытывать терпение шотландца, но ей очень хотелось знать, как обстоят дела в замке. Выставил ли он стражу за дверью, и что будет, если она попытается выйти? Он ведь не приказывал ей оставаться в комнате.
Затаив дыхание, Кайра осторожно подошла к кровати, по-птичьи вытянула шею и прислушалась. Аррен лежал на боку, спиной к двери.
Опасная манера так спать. Особенно для мятежника, всегда слишком осторожного и подозрительного.
Во сне он казался моложе, резкие черты смягчились, и Кайра впервые осознала, насколько шотландец привлекателен. Мышцы оставались рельефными — наверное, он постоянно упражнялся в военном деле, вот и добился телесного совершенства.
Аррен глубоко вздохнул, грудь поднялась и опала. Кайра замерла в ожидании, но он не шелохнулся, и тогда она на цыпочках двинулась к выходу — нужно же выяснить, насколько ограничена ее свобода.
Она не слышала ни звука, только уловила какое-то движение за спиной, а шотландец уже стоял перед ней, загородив собою дверь.
Очень высокий, в полном великолепии своей наготы, и тем не менее Кайра инстинктивно отпрянула. В его синих, как море, глазах была настороженность, не сулившая ничего хорошего.
— Мне показалось, что дует, и я решила проверить, не открыта ли дверь, — пробормотала она.
— Извините меня за наготу, миледи, но…
Она и глазом не успела моргнуть, как очутилась в воздухе. Шотландец бросил ее на кровать, и хотя особых усилий он не прилагал, удар вышел довольно ощутимым. Кайра попыталась отползти, но он ухватил ее за подбородок.
— Одно движение — и я на всю ночь привяжу вас к кровати.
Она вызывающе молчала, не сводя с него испепеляющего взгляда, пока он не разжал пальцы.
— Зачем? — возмутилась она. — Не могу понять! Вам нужно отоспаться. Вы мне не доверяете. У меня есть своя комната. Так почему бы не позволить мне уйти? Вы сделали все, что собирались…
— Кайра, или вы немедленно закроете рот, или я заткну его кляпом и свяжу вас.
— Но почему? Я должна вечно здесь находиться?
— Только пока я буду спать.
— Зачем мне торчать здесь, если вы будете спать?
— Не изображайте из себя невинную страдалицу.
— Я страдаю без вины, сэр, с момента вашего появления.
— В этом не было нужды.
— Правда? Вы же явились сюда отомстить. За прегрешения Дэрроу.
— Возможно, я бы передумал. Но когда вы принялись хвастаться своим богатым опытом…
— Значит, я виновата в учиненном надо мной насилии?
— Мой Бог! В вашем положении лучше не спорить, миледи! Поверьте, вы избежали бы многих неприятностей, если бы научились держать язык за зубами.
— Я замолчу, если вы отпустите меня.
— Вы останетесь в этой комнате и будете молчать.
— Кажется, вы устали и хотите спать.
— Не могу с вами не согласиться.
— Значит, во мне вы больше не нуждаетесь!
— И никогда в вас не нуждался, миледи!
— Тогда позвольте мне уйти.
— Хватит! Я дьявольски устал, а вы не даете мне заснуть.
— И не дам!
— Пожалуй, у вас достанет на это наглости.
— Вам правда нужно отдохнуть. Выпустите меня отсюда и…
— Нет.
— Но…
— Может, я боюсь, что вы снова броситесь в реку.
— Я не бросалась в реку.
— Ладно, я боюсь, что вы упадете в реку.
— Не упаду, клянусь.
— А я клянусь, что вы не выйдете из этой комнаты.
— Если бы вы имели хоть каплю здравого смысла…
— При чем тут здравый смысл? Просто хочу, чтобы вы были здесь.
— На тот случай, если у вас появится желание отомстить мне ночью?
— Миледи, я уже испытываю большое желание.
— Представляю.
— Мне хочется даже большего, чего вы и представить себе не можете.
Кайра вспыхнула:
— Но вы настолько ослабели от героических деяний, что не в силах удовлетворить свои порывы?
— Желаете убедиться?
— Нет!
— А разве я сказал, чего мне хочется? Ну ладно, постараюсь сдержаться.
Поняв, что он подшучивает над ней, Кайра пришла в ярость.
— Тогда незачем держать меня здесь! — выкрикнула она.
— О, да вы боитесь за себя. Боитесь не устоять перед собственным желанием.
Она потеряла дар речи от бешенства… и страха.
Ее пугала странная внутренняя дрожь. Конечно, это гнев, возмущение.
Что еще?
Она не знала.
— Вы пали так низко, сэр, что назвать вас крысой или волком значило бы оскорбить животных. Никакого желания у меня нет и быть не может, есть только гнев и отвращение. Вы захватили мой замок. Вы убивали, грабили, насиловали. Поэтому извините, сэр, но я боюсь оставаться с вами наедине.
— Если бы вы спали, вам не пришлось бы бояться.
Он выглядел измученным и раздраженным, в голосе опять зазвучала угроза.
Стиснув от гнева зубы и сжав кулаки, она тем не менее сознавала, что никогда в жизни еще не чувствовала себя такой беспомощной и растерянной. Как бы ни вел себя Кинси, ей всегда удавалось поставить его на место, тонко напомнив, что она дочь лорда, которого уважал Эдуард, и что именно ей пока еще принадлежат владения покойного отца. К тому же английский король весьма любезно относился к ней, поскольку она была его первой крестной дочерью. Правда, Кайра никогда не заблуждалась насчет его жестокости и беспринципности, но знала и другого Эдуарда — истинного короля, способного быть обаятельным, щедрым, великодушным. Она прибегала к его авторитету, чтобы держать Кинси Дэрроу на расстоянии, однако подобный метод не применим к шотландцу. Да, в сущности, она и просит лишь о том, чтобы он избавил ее от своего общества. Кайра уже не была уверена, что хочет бежать из замка. Если раньше она только презирала Кинси, то после случившегося уже не на шутку боялась.