– Выходя замуж, – сказала Фаина, – я предполагала, что моя жизнь в замке будет адом, потому что никогда не представляла себя в роли жены. Наш союз с Авеилом, как я уже сказала, был выгоден нашим семьям. Мой отец открывал для герцога новые возможности для торговли, так как владел несколькими судами, а герцог, в свою очередь, вкладывался в их ремонт и содержание. Мой отец потерял в тот год свой новый флагман, возвращавшийся из-за рубежа с дорогими тканями. Крупный заказ не был выполнен, а сумма компенсации была просто огромной. Остальные суда ушли с молотка одно за другим в попытке отца залатать все растущую брешь из долгов и убытков. Финансовое состояние нашей семьи было почти разрушено, и отец цеплялся за любую возможность. Приятнее всего ему показалась идея продать дочь замуж и таким образом не только избавиться от нее, но и получить хорошее приданое, которое могло бы поправить дела.
Али удивленно посмотрела на маркизу. Девушка и не предполагала, что Фаина может быть несчастна. Прежде она была очень воодушевленной и полной энергии, находясь в окружении служанок и раздавая поручения. Али в очередной раз с опаской подумала, что маркиза непостоянна в своем настроении и бывает слишком разной. Сначала смотрит сверху вниз на каждого, кто не обладает высоким титулом, хотя до брака сама такого не имела. А в следующий момент уже становится мягкой и даже приветливой, показывает, не таясь и не играя, слабую сторону себя. Али была уверена, что сейчас ветер вновь переменится и продолжение истории Фаина решит оставить при себе, однако маркиза продолжила:
– Но все оказалось иначе. Муж не бил меня, как это делали братья. Мы часто проводили время вместе. Но я выросла в семье, в которой существование женщины – лишь помеха мужчине. Поэтому я не могла расслабиться рядом с Авеилом и была постоянно настороже.
Фаина поставила пустую чашку, и в один момент появилась Адели, вооруженная фарфоровым чайничком, только что принесенным с кухни, со свежезаваренным чаем. Маркиза жестом показала, что больше чаю не желает. Служанка кивнула и удалилась, унеся с собой на подносе всю посуду.
Как только Адели скрылась из виду, Фаина вернулась к рассказу:
– Прошло время, и я привыкла к своему положению, к замку, к мужу. Авеил не был плохим или требовательным ко мне, за что я благодарна. Но в один день это изменилось. Он – изменился.
Али слушала собеседницу настороженно, затаив дыхание. Ее пугали внезапные откровения от Фаины, но узнать что-то о Графе было полезно. Девушка опасалась, что маркиза передумает и не станет больше говорить.
– Его взгляд стал другим, он смотрел на меня и словно не понимал, кто перед ним, а порой и вовсе не признавал ни меня, ни своего отца. Такое случалось все чаще. Когда это произошло впервые, я была в смятении и ничего не понимала. Однажды я сидела у себя в покоях и составляла список гостей, приглашенных на ужин к герцогу. И тут ворвался Авеил с совершенно безумным взглядом. Он прогнал всех служанок, а когда мы остались наедине, он схватил меня за плечи и принялся сильно трясти, задавая какие-то непонятные и странные вопросы.
– Непонятные? Какие именно? – рискнула уточнить Али.
– Я не помню. Я была ошеломлена и не понимала, что происходит. Мне было так страшно… Там, где он вцепился в меня, остались синяки.
– Мне жаль, – искренне произнесла девушка. Ей хотелось взять маркизу за руку, но она не решилась.
– На следующий день за завтраком Авеил удивленно посмотрел на меня и спросил, откуда на моих плечах эти отметины. Он увидел их, когда платок, которым я прикрывалась, немного сполз. В его голосе было настоящее волнение. Я лишь смогла ответить, что мне приснился кошмар и я упала ночью с кровати. Я решила поскорее забыть о случившемся, подумав, что Авеил мог быть пьяным, хотя прежде он не притрагивался к спиртному даже на званых вечерах или балах.
– Но это повторилось.
Фаина кивнула.
– Да. Через месяц. Взгляд Авеила казался еще безумнее, но теперь он был не только взбудоражен и не в себе, но и зол как черт. На мгновение я подумала, что он готов разнести весь замок. Мне стало слишком страшно, и я закрылась в купальне. Авеил кричал, иногда на каком-то неизвестном мне языке, и бился, пытаясь войти. Но у него не вышло. Служанки вместе с Адели помогали мне, подпирая дверь всем, что двигалось. В какой-то момент Авеил успокоился и назавтра вновь ничего не помнил. Его приступы происходили все чаще, и каждый следующий длился все дольше.
Маркиза закрыла лицо руками. Ее плечи дрожали, и Али понимала, что Фаина из последних сил сдерживает слезы, не позволяя себе плакать.
– Мы с Казом думаем, что на вашем муже проклятие.
Фаина отодвинула ладони и посмотрела на девушку.
– Проклятие? Какое?
– Вероятнее всего, это темная магия. Ваш муж заключил сделку с существом, когда-то нарушившим правила Ночного Базара и ставшим изгнанником.
Али дала маркизе время обдумать услышанное. Она понимала, что с таким непросто смириться. Она долго не могла справиться с потерей брата. Ей нужны были доказательства его смерти, но при этом именно их отсутствие помогало не сдаваться.
Однако Фаина приняла новость о проклятии своего мужа быстрее, чем ожидала Али.
– Что же теперь делать? – спросила маркиза. В ее глазах была надежда. – Эту силу, терзающую Авеила, можно уничтожить?
Али хотела бы сказать, что они найдут выход, что Каз поможет избавить Графа от существа, им владеющего, – но не смогла солгать. Мысли о парне делали ей больно, неприятно отдавались внутри. Маркиза заслуживала правды, пусть и нерадужной.
– Не знаю.
Али опустила взгляд и остановилась на тонких руках Фаины. Раньше она не решалась в открытую смотреть на маркизу, одним видом вызывающую неловкость и настороженность. Поэтому девушка только сейчас увидела тонкую металлическую цепочку которую маркиза носила на запястье. На цепочке висел крестик.
У Али перехватило дыхание, сотни мыслей одновременно вспыхнули в голове.
– Откуда у вас это украшение? – спросила девушка, стараясь не показывать волнение.
Сначала маркиза не поняла, но, проследив за взглядом Али, ответила.
– Это крестик моего мужа, – сдержанно сказала она, пожимая плечами и убирая руку с подлокотника кресла, всем видом говоря, что так разглядывать маркизу не слишком вежливо. Искренняя Фаина, делящаяся своим горем, исчезла, и вернулась Фаина надменная. Но Али было не до непостоянства маркизы и не до придворных приличий.
– Как он его получил? – спросила она.
Фаина смерила девушку взглядом, однозначно дающим понять неуместность вопроса. Но Али была настроена решительно. Она надеялась, что ошибалась, что вещица была просто похожа на ту, которую знала она.
– Откуда у господина Авеила это украшение?
– Не слишком ли ты интересуешься вещами моего мужа, девочка?
Али рывком встала с кресла, сдвигая его назад. Ножки проскрежетали по доскам пола. Девушка подошла вплотную к маркизе и резко выдернула из-под своего объемного подола небольшой клинок из самодельных ножен, привязанных атласной лентой к голени. Когда Каз ушел искать Графа, Али поделилась с Заулом тем ужасом, что внушал ей Авеил, и аями дал ей свой нож, который таскал скорее как сувенир. Мысль, что она больше не безоружна, немного успокоила.
– Вам лучше ответить, – прошипела девушка, поднося лезвие к лицу Фаины.
Адели среагировала быстро и уже бежала к выходу из библиотеки, чтобы позвать на помощь, но маркиза остановила ее, движением руки заверяя, что все в порядке. Несмотря на нависшую угрозу в виде девочки с ножом, Фаина оставалась спокойной. Она будто наслаждалась ситуацией, появившимся страхом и отчаяньем. Теперь маркиза окончательно была похожа на прежнюю себя. На жену Графа.
– Авеил его не получал. Это его крестик. И единственное, что напоминает ему о прежней жизни, о родной семье. Он хотел избавиться от него, но я не позволила. Иногда память – это все, что у нас есть. И никогда нельзя полностью забывать прошлое, – пояснила Фаина. – Довольна? Я просто храню память Авеила, пока он вновь не поймет ее ценность. Не понимаю, что тут может быть важного для тебя. На торгах за такой крестик можно получить пару монет, которых на буханку хлеба едва хватит…
Али пошатнулась и чуть не упала. Перед глазами все размыто кружилось. Она не могла поверить словам Фаины – но и врать маркизе незачем.
Девушка не могла не узнать этот крестик. Сердце колотилось, горло перехватывало, Али задыхалась от потока мыслей, словно находясь под водой, не в силах глотнуть воздуха… Она посмотрела куда-то сквозь маркизу и произнесла шепотом, который показался ей криком:
– Этот крест носил мой брат.
Глава 23
Граф приходил в себя урывками. Он метался по простыне, потом вздрагивал всем телом и резко открывал глаза, но снова закрывал. Каз не мог точно сказать, погружался ли Авеил в сон или терял сознание. Заул был еще бесполезнее в вопросах медицины.
Лицо Авеила становилось все бледнее и было покрыто каплями пота от мучительного жара. Иногда, в момент, когда на пару секунд приходил в сознание, Граф кричал. Казу приходилось держать его, затыкая рот полотенцем, чтобы в покоях не собрались все служанки замка или сам герцог.
Аями не упускал случая напомнить Казу о возможности убить Графа и тем самым покончить с одолевающей его лихорадкой.
– Всем будет только лучше: сынок герцога получит долгожданный покой, его боль утихнет, а мы вытащим из его тела аюстала, уничтожим его и станем героями.
– Мы не можем убить Графа, – в который раз повторил парень.
– Но почему? Если не можешь ты, могу я. – Голос Заула звучал так, будто он предлагал помочь перетащить тяжелый шкаф.
Каз встал с кресла, на котором сидел последние десять минут, и подошел к окну. Больше, чем проклятье сына герцога, и даже больше, чем возможность найти хранящий силу демонов амулет, его заботила Али. Каз прокручивал в голове ее слова и тот момент, когда она, хлопнув дверью, убежала.