Он завел руку за спину, коснулся шрама от пули и кивнул, явно довольный обнаруженным. Потом он немного нахмурился, провел рукой по внутренней стороне бедра, там, где была третья рана, и кинул на меня быстрый взгляд.
Я почувствовала, что краснею.
— Просто сделай так, чтобы этого не повторилось. Я все же не Флоренс Найтингейл.
— Спасибо тебе, — сказал он через мгновение. Эти два слова меня удивили. Деклан не был похож на человека, способного чувствовать благодарность. — Обычно я так сильно не лажаю, когда сталкиваюсь со слугами крови.
Я с трудом сглотнула.
— Не благодари. Просто отвези к своему отцу. Это единственное, что мне от тебя нужно. Ты доставишь меня к нему, и он поможет мне избавиться от яда. Все счастливы.
Его рука скользнула по старому шраму на животе.
— Ты все делала по расписанию?
Мне хватило секунды, чтобы понять, о чем он. Спрашивал о сыворотке, касаясь себя там, куда я должна была делать уколы, если бы все шло по плану.
— Да. Твою коробочку я спрятала для безопасности.
Я не стала распространяться. Расскажу, что натворила, когда будет подходящий момент.
Деклан кивнул.
— Хорошо.
Поверил. Опять же, а почему бы и нет? Рассказами о своей «вампирской сущности» он напустил на меня достаточно страху, чтобы я делала все возможное, лишь бы ее не увидеть. В конце концов, какая женщина в трезвом рассудке закроет глаза на угрозу изнасилования и убийства?
Если же он примет мою ложь за чистую монету, то это может сработать как плацебо. Его убежденность придержит на коротком поводке вампирские замашки.
Нет, бессмыслица какая-то. Это же не таблетка для похудания, которая помогает пациенту приглушить голод. Сыворотка работала чем-то вроде корректора поведения. И вряд ли голодный вампир станет пускать слюни на кусок чизкейка.
Хотя… Вдруг три часа — это просто разумная предосторожность? Скорее всего, в организме Деклана давно уже скопилось достаточное количество препарата. Пара пропущенных приемов вряд ли на что-то повлияют.
Я всячески цеплялась за эту теорию.
— Я просто удивлен, что они меня не убили, — сказал Деклан. — Или тебя. Что за хрень здесь случилась?
— Они не особо-то и хотели нас убивать. Им нужна была формула. Когда стало очевидно, что у нас ее нет, они свалили. — Я потерла больное место на голове. — Хотя тот парень ударил меня достаточно сильно. Вырубил меня.
Деклан нахмурился.
— Ублюдок заслуживает смерти.
— Да уж, будь уверен, он не числится в верхних строчках моего хит-парада.
— И как это произошло? Они просто уехали?
— Ты их видишь?
Он скрипнул зубами.
— Нет. Нас, считай, здесь тоже уже нет. Слишком много времени потеряно, пока я приходил в себя. Мы опаздываем, так что надо двигаться. Пошли.
Он непринужденно поднялся с пола, будто не словил пулю, не истекал тут кровью и не валялся несколько часов в отключке. Это только напомнило мне о том, насколько он высок, силен и опасен. Деклан снял свою футболку с перил и натянул на себя. Потом схватил меня за предплечье и поволок за собой за дверь, по ступенькам, мимо мертвого парня, которого сам же и пристрелил.
— Не нужно так грубо себя вести.
Я попыталась вырваться.
— Прекрасно. Тогда просто не отставай.
Он меня отпустил — так резко, что я чуть не упала — и пошел широкими шагами прочь от дома. Мне пришлось бежать, чтобы держаться рядом. Когда мы дошли до бензозаправки, Деклан остановился и повернулся ко мне.
— Надо дойти до дороги и поймать попутку.
— Похоже на план.
— Как себя чувствуешь?
— Словно меня отравили.
— Идти можешь?
Я кивнула:
— У меня не было приступов боли уже несколько часов.
Он посмотрел на зажатый в моей руке нож.
— Убрала бы ты его. Можешь порезаться.
— Я его так понесу, спасибо за заботу.
— Ты действительно думаешь, что сможешь защититься им от меня?
— Считаю, это лучше, чем ничего.
— Он серебряный.
— Я так и думала. Так что веди себя хорошо, а то…
Не успела я произнести следующее слово, как Декалан кинулся ко мне, да так быстро, что я еле заметила его движение. Он прижал меня к стене заброшенной заправки, вполне успешно умудрившись выбить из меня весь воздух. Потом сжал мне запястье, и я выронила нож.
— А то что? — спокойно спросил Деклан.
Сердце безумно билось в груди. Да уж. Эта демонстрация силы не вселила в меня дополнительной уверенности в своих способностях к самообороне. Скорее, жалость.
— А то пожалеешь, — закончила я.
— Ага.
Он не отпустил меня сразу же. Может, я его уже достала, и он хотел избавиться от меня раз и навсегда, чтобы не терпеть мою компанию и дальше? Для разработки яда всегда можно найти другого химика. Существовала вероятность, что я не так уж важна, как думала.
— Странно, — произнес Деклан.
— Что именно?
— Твой запах. — Он нахмурил лоб, словно пытаясь сконцентрироваться. — Он стал другим.
— Может, мне надо принять душ?
— Нет, дело не в этом.
Он склонил свое лицо к моему, потом к шее… так близко, что я чувствовала на коже тепло его дыхания. Я перестала дышать, когда я поняла: он меня обнюхивает.
Подступила паника.
Боже. Он хочет впиться мне в горло. Выпить мою кровь. Отсутствие сыворотки означает полное отсутствие самоконтроля. А это в свою очередь ведет… к очень плохим вещам.
Но Деклан меня не укусил. Вместо этого он отодвинулся от стены и меня и тряхнул головой, почесывая затылок.
— Это было странно.
Да. Для нас обоих.
Я не шевелилась. Ждала, что будет дальше. Как же ненавистно чувствовать себя загнанной в угол мышью, на которую смотрит змея. И еще неизвестно: голодная она или нет.
Что бы ни отразилось на моем лице, но увидев его выражение, Деклан громко фыркнул.
— Я знаю, что страшен, как смертный грех, но не имею никакого желания причинить тебе боль. Давай уже проясним это.
Я откашлялась.
— Знаешь, что страшен?
— Конечно. Я же не дурак. — Деклан наклонился и поднял нож. Я с опаской смотрела, как он примеряется к его весу. — Они дали тебе это?
Я просто кивнула.
— С чего бы это?
— Женщина… она предложила, чтобы я…
Я не стала договаривать, потому как решила, что обсуждать это с ним — не самая удачная идея.
— Предложила убить меня, пока я без сознания? — Его губы чуть приподнялись в подобии улыбки.
Раньше он не улыбался… во всяком случае, искренне. Сейчас же казалось, что он расслабился, стал экспрессивнее. Даже дружелюбнее.
Было ли это из-за сыворотки… точнее, ее отсутствия? Постоянный прием лекарства явно сглаживал его эмоции. Держал настроение под контролем. Теперь, пропустив пару уколов, Деклан стал больше похож на нормального человека, а не на хладнокровного убийцу.
— Возможно, она что-то такое и сказала, — ответила я.
— Но ты меня не убила. Вместо этого помогла вылечиться.
— Как я уже говорила, мне надо, чтобы ты отвез меня к своему отцу.
— Если бы не это, поднялась бы у тебя рука? В конце концов, ты же знала, что я был готов тебя прикончить.
Он убил бы меня в том переулке, ни секунды не испытывая сомнений или чувства вины. Я слишком хорошо это помнила.
Я долго смотрела на него, не отвечая. Я рассматривала шрамы на его лице, словно пытаясь найти там ответ. Смогла бы я убить его? Если бы он только похитил меня, угрожал и притащил сюда? Если бы я не была отравлена и не нуждалась в его помощи? Убить человека в бессознательном состоянии. Ножом.
Да, смогла бы.
От этой мысли на глаза навернулись слезы, но я их сморгнула. Сейчас не время. Проплачусь, когда все закончится.
Наконец Деклан отвел взгляд:
— Забудь, что я спрашивал. Просто убери подальше.
Я уже хотела спросить, о чем это, когда он протянул мне нож рукояткой вперед.
Я нахмурилась:
— Ты…
— Просто возьми.
Я забрала его. Деклан отвернулся и снова зашагал прочь.
Я шла за ним по грязной обочине дороги. Вы не сильно удивитесь, если я скажу, что машин не было. Мы двигались в полном молчании, пока ночь не вступила в свои права. Луна была достаточно большой и яркой, чтобы я могла идти не спотыкаясь. Туфли на каблуках я несла в руках, потому что передвигаться в них на большие расстояния довольно болезненно. Так, конечно, тоже было не идеально, но обочина казалась скорее грязной, чем каменистой, поэтому я не особо боялась порезаться.
Спустя сорок минут прогулки быстрым шагом, я не удержалась и спросила.
— Почему ты отдал мне нож?
Деклан не стал идти медленнее.
— Потому что тебе он нужнее.
— Нужнее?
— Так ты чувствуешь себя уверенней. Словно ты контролируешь ситуацию.
— А это не так?
— Боюсь, что да.
Гнев помог справиться со страхом.
— А не боишься, что я тебя убью?
— Не особо. — Я услышала усмешку в его голосе. — Ничего личного. Просто тебе сноровки не хватит. Тебе придется долго тренироваться, чтобы меня хотя бы поцарапать.
— А мне кажется, тебя довольно часто резали.
— Ну… — Улыбка испарилась. — После каждой раны у меня остаются шрамы. Некоторые только смотрятся слишком страшно, а на самом деле повреждения бывают и пустяковые.
— Выглядят они просто ужасно.
Этими словами я заслужила взгляд через плечо.
— Как нам повезло, что сейчас темно и ты меня не видишь. Обычно люди не выносят моей внешности. Я их пугаю до усрачки.
— Я не это имела в виду.
— Неважно.
— Кроме того, чего-то мне не верится, что все так думают. — Не знаю, почему я чувствовала необходимость это сказать. — Разве только дураки какие-нибудь.
— Как я уже сказал, неважно. Меня это не напрягает.
— Что не напрягает?
Я снова была в замешательстве. Это состояние уже стало для меня привычным.
— Я не… — Что бы он ни собирался сказать, он не стал этого делать.
— Что «не»?
Моя настойчивость была вознаграждена недружелюбным взглядом. Я так хорошо приноровилась к его шагу, что шла рядом.