И она рассказала мне всё. Двухчасовой монолог, бесконечный кофе и гора окурков стоили того, что я узнал.
Она зашла издалека, её отец был болен. Не физически – душевно. В один прекрасный день он заявил, что он вампир и ему необходимо пить кровь. Его убеждённость была настолько сильной, что пришлось показать его специалистам, а врачи запихнули его на полгода в психушку, где отец и познакомился с Мастером. Георгий Васильевич Синчук – специалист по душевным расстройствам, известный в психиатрических, кругах. Звания, статьи, награды, человек с именем и заслугами. На тот момент Синчук работал над темой псевдовампиризма и Светланин отец попал под его пристальное внимание.
Что случилось с Синчуком, неизвестно, но он бросил практику, купил за бесценок разваливающийся домишко в дачном посёлке и основал там гнездовье вампиров. Больные псевдовампиризмом собирались там с определённой частотой, устраивали что-то наподобие групповой терапии с рассказами о своих пристрастиях, а затем закалывали овцу или козу или несколько курей, напивались крови и возвращались к обычной жизни, на время утолив тайную страсть. Со временем, это стало приносить доходы. Некоторые пациенты были из местной верхушки и даже, говорят, наведывались гости из столичной богемы. Эта публика с одной стороны, спонсировала эти мероприятия, с другой, требовала более творческого подхода. Так и родилось это шоу, свидетелями которого и стали мы с Михаилом.
Светлана узнала об этом совсем недавно, когда у неё обнаружился рак. Опухоль в мозгу прогрессировала медленно, но непреклонно. От операции Света отказалась наотрез.
Отец сначала плакал, узнав о болезни дочери, но затем засуетился. Всё с кем-то встречался, кому-то звонил. Света не вникала, думала, что он ищет врачей, способных не только брать деньги, но и лечить. Но оказалось всё намного интересней.
Отец предложил ей вечную жизнь. Скорее, вечную смерть. Он предложил Свете стать вампиром.
Разговоры о вампирах закончились в доме после того, как отец вышел из больницы. Света меньше всего ожидала такого рецидива. Но отец был серьёзен. Он уговорил её посмотреть на бал вампиров, познакомил с Мастером и с несколькими участниками действа. И затем был долгий ночной разговор в кабинете Мастера. И они её убедили.
Они рассказали, что в городе есть клан вампиров. Их восемь, у каждого свой район охоты. У них свои законы, свои порядки и свои правила. Одно из правил – число вампиров не должно увеличиваться. Жертвы, которую пили вампиры, убивались так, чтобы они после смерти не превратились в кровососов. Ей пробивали сердце деревянным колом. Жертва просто бесследно исчезала, тело никто не находил, подозрений, в том, чьих это рук дело, никаких не возникало. Бесследно исчезают тысячи человек в год. И эти несколько жертв гармонично вплетались в гобелен городской преступности. Жертвы выбирались самые неприметные, из тех, кого не будут особо искать.
И тут один из вампиров, говоря человеческим языком, сошёл с ума. Он стал пить людей прямо на улице, оставляя за собой кровавый след, на который сразу напали охотники. Тайна существования клана оказалась под угрозой раскрытия. Конечно, широкая общественность не поверит в это, как не верит в инопланетян, бермудский треугольник и привидений. Поговорят и забудут. Но есть силы, которых это может заинтересовать всерьёз. Что, скорее всего, и случилось.
Этот горе – вампир на общем собрании был приговорён к уничтожению. Но это всё не так просто. В общем, когда это произойдёт, появится вакантное место. Светлане предложили умереть и занять это место. Один из клана покровительствует компании Мастера. Об этом знают считанные единицы посвящённых. Все остальные участники вампирского кружка просто лечатся и развлекаются, ничего не подозревая.
– Я не поверила им, – Светлана была спокойна и во взгляде у неё была сила и уверенность, – я подумала, что они все там психи ненормальные. Но… сейчас я верю, и я готова. Я не хочу умирать. Я готова стать кем угодно, пойти на любую жертву, чтобы жить. Ты меня понимаешь? Это лучше, чем верить всяким жуликам – лекарям, герболайфам и коновалам, и в конце концов оказаться в могиле на съедение червям. Жить вечно – неплохая альтернатива, как ты думаешь?
Я не думал никак. Такой поток информации ввёл меня в умственную кому.
– Когда? – только и смог выдавить я.
– Скоро. Врачи дают мне месяца четыре, так что нужно торопиться.Вернувшись в нашу обитель, мы просидели весь вечер перед телевизором, укрыв ноги пледом и куря сигарету за сигаретой. У меня так и не нашлось слов, я несу всякую чушь, чтобы отвлечь Светлану, но это получается неубедительно и ещё больше усугубляет неловкость. Света свернулась в клубок, положила мне голову на колени и я, словно павиан, перебираю ей волосы.
В голове у меня полный сумбур. Я поверил ей, тем более, что головоломка сложилась, во всяком случае, большая её часть. От этого, с одной стороны, стало легче, не нужно уже искать иксы и игреки. Но, с другой стороны, картинка на пазле получилась зловещая, сюрреалистическая, беспокоящаяся. Мой атеистический скептический склад ума не принимает мистики, не подтверждённой фактами и артефактами под стеклом в музее.
Вампиры никак не помещаются в моём реалистичном мире, я до последнего искал логическое объяснение происходящему, пытался заменить вампиров обычными людьми. Возможно, поэтому, ничего у меня и не складывалось.
Сейчас же логика восторжествовала, но моё подсознание, воспитанное на соцреализме, отказывается соглашаться с нею. Вампирам место на экранах и в книгах. Если так пойдёт дальше, то может выясниться, что кроме них существуют кланы оборотней, гномов, эльфов, трёх поросят и колобков. Почему бы и нет, если вылезла одна чертовщина, то чем хуже все остальные?
Я прокручиваю всё, что было, с самого начала, пытаясь фильтровать информацию. Если бы ещё знать, кто мне врал, а кто – нет. Всё складывалось гладко, и убийства палочками и странные типы в чёрном фургоне. И свихнувшийся Тадеуш. Всё, да не всё. Не до конца понятна роль Михаила, позиция Мастера. Не понятно, кто убивает этих психов – псевдодракул и зачем.
– Где твой отец сейчас? – спрашиваю Свету.
– Он прячется. Надеюсь, у него всё в порядке, – она смотрит на экран телевизора, но я вижу, что в мыслях она далеко.
– Ты знаешь, кто тот вампир, на чьё место ты станешь?
– Нет.
– Это Тадеуш?
– Кто?
– Ты знаешь Тадеуша?
– Нет, я там почти никого не знаю.
– Тебе страшно?
– Не знаю, у меня уже вся душа онемела, хочется поскорей покончить со всем этим, – она смотрит на меня снизу вверх и гладит по щеке, – всё будет так, как нужно, я уверена.
– Ты же станешь совсем другой.
– Да, но не сразу, мне всё рассказали. Просто со временем я изменюсь. Не сразу. Знаешь, как в жизни – у тебя меняются взгляды, интересы, порой радикально, с ног на голову. Но ты этого не замечаешь, и тебе кажется, что ты всегда так думал и всегда так жил.
– Как ты найдёшь того, кто тебя сделает вампиром? Все же или убиты или в подполье.
– Не важно. Тот, кто мне нужен, всегда на месте. В подполье, – иронично улыбается она.
Мысль заняться сексом гаснет в самом зародыше. Моя безудержная фантазия рисует мне самые неэротичные картинки – мультяшного желеобразного слизняка с множеством мелких, но острых зубов, с чавканьем жующим Светланин мозг. Или Свету, висящую на балке под потолком вниз головой с хищной мордой летучей мыши. С такими мыслями я засыпаю под бухтение телевизора. На удивление, мне не снятся кошмары, мне снится бесконечное поле цветущих одуванчиков.
Утро разбудило хорошей погодой. Луч солнца чуть не выжег мне глаз. Я прятался от него, но тщетно. Пришлось вставать. Света на кухне читала потрёпанную книгу, найденную в книжном шкафу. Она была прекрасна в новом халате. Как одежда меняет человека. Исчезли незащищённость, хрупкость и казавшийся наив.
Теперь у неё был вид сильной, уверенной леди, знающей, чего она хочет и как этого добиться.
Заметив меня, она отложила книгу.
– Доброе утро. Поцелуй меня, – она подставляет щёку.
– Нет, сначала зубы… и щетина. Потерпишь?
– Подожди, – она подходит ко мне, обнимает, прижавшись, как соскучившийся ребёнок, – давай сделаем вид, что вчера ничего не было, никаких откровений, никаких слёз. Ничего. У меня так мало времени осталось для счастья.
Целую её в макушку, бережно отстраняю, улыбаюсь и скрываюсь в ванной.
Обожаю петь в душе. Горланю во весь голос цыганщину про ручеёк и про воду на чаёк.
Даю понять, что всё забыто и тема закрыта. Теперь главное – не сказать лишнее, следить за мимикой и настроением.
Это оказалось совсем не сложно. Света весела, игрива и удачно шутит. И это совсем не выглядит наигранным. Готовлю на завтрак моё фирменное блюдо – омлет. Это единственное, что я могу приготовить, не испортив. И то не всегда. Омлет удался на славу, больше похожий на пиццу, присыпанный колбасой, залитый расплавившимся сыром, с кусочками обжаренных овощей.
Поедая это чудо кулинарии, вспоминаю Ленку. Она ненавидела мои омлеты, не знаю почему, но всегда отказывалась их есть. Нужно позвонить ей. Какая же я свинья, уехал и забыл обо всех. Странно, но и мне никто не звонил. Это ненормально, обычно мне звонят каждые пятнадцать минут. Все чего-то хотят от меня, а сейчас – тишина. С трудом отыскиваю трубу. Ну, конечно, батарея на ноле, а я со своей любовью совсем забыл, что существует мобильная связь. С ещё большим трудом нахожу зарядное устройство. Как только ожила батарея, повалили сообщения. Десятки. Это меня оповещают о непринятых вызовах. Ладно, я и так знаю, кто мог звонить. Обыскались меня, исчез я, и сразу все кинулись искать. Ничего, потерпят.
Телефон продолжает квакать, но я не обращаю внимания. Пусть зарядится – потом.
Но через пять минут раздаётся звонок. Вернись в реальность, сынок. Твой отпуск закончен. Не хочу даже смотреть, кто звонит, но рефлексы не обманешь. Проигнорировать звонящий телефон слишком тяжело для меня, для этого нужно быть сильным и волевым. Не таким, как я.