Когда убили Звягинцева, я спал. В джипе тепло и удобно. Я прислонился к окну и задремал, чтобы отвлечься от боли. Даже что-то начало сниться – бессвязные эпизоды, нарезка абсурдного фильма.
Разбудил меня вой сигнала. Майор навалился на руль, руки безвольно свисают. Затылок выглядит так, будто его растрощили кувалдой. Кровь везде – на сиденьях, на торпеде. В лобовом стекле аккуратная дырочка с небольшой сеточкой трещин. Стекло тоже в крови, поэтому я не пойму, где мы. Двигатель работает вхолостую, очевидно майор остановился, не успел заглушить и сразу был расстрелян. Эх, майор, никогда ты не станешь генералом. И владельцем гостиницы в Леоне тебе уже не быть. И миллионы твои потратишь не ты. Всё суета сует.
Сижу, впялившись в кровавое месиво на голове Звягинцева. Теперь моя очередь умирать. Смирение и апатия охватывают меня. Захотелось быть верующим и попасть в рай. Захотелось, чтобы Бог обнял меня за плечи и, улыбаясь, сказал: «Вот, сынок, а ты в меня не верил. Но это не важно, я же тебя всё равно люблю. С возвращением домой». Хотя, Бог не такой, он не прощает обид, он отправил бы меня в пекло. Но, мне, как атеисту уготована сырая земля, черви и забвение.
Почему-то, никто не вытаскивает меня за волосы из машины, не пинает ногами и не пускает пулю в затылок. Только сейчас понимаю, что машина стоит у ворот клуба вурдалаков. Всё возвращается на круги. Решаюсь выйти из машины, и как только открываю дверь, в лицо мне упирается дуло пистолета.
– Привет. С прибытием. – Улыбается знакомое лицо. Где я мог видеть этого парня? Да это Славик!!! Тот самый, что спас меня от расправы в «Ночнушке», когда я пытался разобраться с Пингвином.
– Привет, – отвечаю я, ещё не улавливая связи. Невдалеке от нас стоят ещё четверо. Одного я узнаю. Он сидел через столик в «Калипсо», когда меня избивали быки, обнаружившие у меня фотоаппарат «Мальборо». В другом узнаю спасшего меня от погони, когда я убегал от водителя Мастера. Остальные тоже мелькали, ненавязчиво, но я их вспомнил. Значит, они всегда были рядом.
– Поговорим? – Славик прячет пистолет. – Пойдём, – он радушно указывает на дом.
– Вы меня убьёте?
– Пойдём, я замёрз. – Он идёт, проскальзывает в приоткрытые ворота и направляется к дому. Мне не остаётся ничего, как проследовать за ним.
Я помню, что в холле лежал труп и Звягинцев говорил, что видел убитых, но когда мы вошли, зал был пуст. Мы поднимается наверх, в кабинет Мастера.
Славик ловко разжигает камин и уже через несколько минут в комнате становится тепло и уютно.
– Ну вот, теперь можно и поговорить. – Он протягивает мне сигареты. Я беру одну, зажигалка не срабатывает и Славик даёт мне прикурить. Классическая сцена допроса. – Я знаю, каково тебе сейчас, но можешь расслабиться, мы тебе ничего не сделаем. Если, конечно, сможем прийти к договорённости.
– Не понимаю. Может, вы мне расскажете всё, что касается меня, а потом будем договариваться. Я даже предположить не могу, чем могу быть полезен.
Славик смотрит пристально, стараясь уловить фальшь в моём голосе.
– Можешь и будешь полезным. Сейчас мы на финишной прямой, особенно ты. Твоя жизнь зашла в тупик. – Славик похож на мафиозного босса. Он вальяжно развалился в кресле покойного Мастера. Серый дорогой костюм прекрасно гармонирует с голубой рубашкой и строгим галстуком. Перстень на руке, такой же, как у Михаила, прилизанные волосы и пронизывающий взгляд человека, имеющего над тобой неограниченную власть. – Так как мы будем с сих пор на одной стороне, я раскрою все карты. Тебе интересно, как ты здесь оказался.
Киваю головой. Мне не страшно, мне всё равно, настолько опустошили меня события последних двух недель.
– Миллионы, миллиарды людей живут, не подозревая, что творится под их носом. Им и не нужно этого знать. Но, иногда некоторым приходится оказаться на чужих землях. Обратного пути у них нет. Вот и ты оказался одним из таких неудачников. Или счастливчиков – это как посмотреть.
– Давайте без этого говна, поближе к теме.
– Не вопрос…
Славик рассказывал почти час, отвечая на мои редкие вопросы.
Эти крутые всесильные пацаны оказались членами какого-то древнего ордена, пустившего корни везде и всюду. Подробности мне не сообщили, но то, что у них неограниченные возможности и полная неприкосновенность, причём во всех странах мира – это достойно уважения. Их отношения с вампирами сложились давно и уже несколько веков они жили по принципу – мы не торгуем семечками, вы не даёте в долг. Но развитие науки сдвинуло чашу весов и наши рыцари решили попытаться извлечь сыворотку бессмертия, получить формулу вечной жизни. Для этого нужна кровь укушенного. Но по законам вампиров жертва уничтожалась полностью, исчезала бесследно. Как – одному Дракуле известно. И тут появляется спятивший Пингвин, оставляющий обеды прямо на улице. Но так как они все мертвы – у лаборантов ничего не получается. Трупы распадаются в течении считанных часов, оставляя после себя кучку праха. Поэтому, нужен укушенный, но ещё не ставший вампиром кандидат.
Вот отсюда и началась моя эпопея. Меня втянули в фотосессию вампирского клуба, некоторые члены этого сообщества знали о вампирах и даже поддерживали с ними контакт, несмотря на то, что вурдалаки смотрят на людей только как на еду и не более. Михаил заинтересовал меня, продырявив запястье. Сделал это он спонтанно, но это сработало. Затем мне подослали Звягинцева и дело стало на рельсы. Сначала ставку делали на Светлану. У неё не было никакого рака, просто врач не смог отказать серьёзным ребятам и поставил диагноз, такой, как они сказали. Да ещё и взялся лечить, прописывая ей таблетки, от которых у неё случались головные боли, тошнота, головокружение, и вообще появлялись самые нехорошие симптомы.
Странно, но узнав об этом, у меня не шелохнулось ничего внутри. Словно и не было девушки, которую я мог бы полюбить. То, что Пингвин обречён, понятно, и в лице Светы готовили кандидатуру на вакантное место. Но перед этим Света должна была послужить во благо науке и человечеству. Но всё сорвалось, девушка оказалась неконтролируемая, внезапно умерла, перебила персонал и смылась. Но и это было предусмотрено. Тут вступал в игру я. Меня затравили, не оставив мне ни единого шанса на спасение. Разворотили мою квартиру, подставили меня Борману, отослав ему фото с его дня рождения, а затем перебили Бормана и его дружков, чтобы меня искал ополоумевший от горя папаша. В «Калипсо» убили парня, подставив меня, но только чтобы припугнуть. Я нужен был на свободе, но затравленный и перепуганный, готовый на что угодно, чтобы спасти свою задницу.
– Я с палочками не совсем понял. И Пингвин и вы убивали одним и тем же способом. Зачем.
– Как бы тебе объяснить. У нас несколько неординарный подход к решению проблем. Мы действуем не имея никакого плана. Когда ты планируешь и рассчитываешь каждый шаг, от малейшей нестыковки, случайности всё может рухнуть. Всё полетит к чертям и придётся начинать всё заново. Мы же просто ставим мины, даже не зная, взорвётся она или нет, получится что-нибудь, или это будет пустышка. Но, если ставить мины грамотно, то обязательно какая-нибудь рванёт. Вот, например, с твоими ранками. Палочки – тоже был своего рода ход, возможно, он и не сработал, а может быть был ещё одним стимулом для тебя. Чем больше вопросов, тем больше ты ищешь ответов и тем больше шанс, что найдёшь правильный ответ.
– И что вам нужно от меня? – спрашиваю я.
– Ты действительно глупый или прикидываешься?
– Я не в состоянии думать.
– Ты убил Светлану?
– Нет, её убили вы, а я убил то, что от неё осталось.
– Давайте без этого говна. – Пародирует он меня. – Мы знаем об упырях практически всё и то, что ты теперь должен заменить убитого тобой вампира. И вот наше предложение. Ты остаёшься здесь на ночь. Символично. Они тебя найдут. Нашли, где бы ты ни был. Но здесь тихо и символично. Утром ты звонишь нам, мы забираем тебя, отвозим в лабораторию, неделю работаем с тобой. Ничего серьёзного – анализы, обследование. А затем отпускаем на все три стороны. И ты станешь одним из них – бессмертным полубогом. Если ты откажешься – мы проткнём тебе сердце. И убьём сестру.
При упоминании о Ленке, я весь сжался, сдерживая себя, чтобы не броситься на этого урода.
– Ленку не трогайте. Она тут при чём?
– Никто ни при чём, такова се ля ви. Даже не спрашиваю, согласен ты или нет. Вот телефон, там мой номер. Ждём звонка с нетерпением.
Он кладёт на стол мобильник и выходит из комнаты, оглянувшись на пороге и бросив:
– Если захочется, у них здесь полный подвал вина. Красного, десертного. Пока.
Я пошёл следом, вышел на улицу, увидел отъезжающий чёрный микроавтобус. Джип с трупом майора сиротливо стоит за забором. Теперь нужно искать подвал с вином. До вечера ещё несколько часов. Нужно не сойти с ума и постараться весело провести время. Мысли крутятся вокруг того, каково быть вампиром. Ведь это уже буду не я, не совсем я. Больше не будет музыки, пельменей, телевизора, интернета, фотографий, драйва по дорогам ночного города. Девушки будут интересовать меня только как блюдо. Не известно, что я получу взамен. Гроб в сыром подвале, ночная охота на бомжей, сомнительное бессмертие. Не нужно будет работать, отпадёт необходимость ходить к стоматологам и урологам, платить за квартиру, отстёгивать гаишникам. Стрёмный мах на мах. Шило на мыло.
Собственно, то, что я потеряю, кажется таким смешным и несущественным. Вся моя жизнь состояла из мелких удовольствий и обычных удобств. Многие живут спокойно без этого и не парятся. От зари до зари ишачат в офисе или у станка, после работы упиваются кто чем, кто пивом, кто самогоном, кто текилой, доползают до кровати и с утра снова дежа вю. Не жизнь, а день сурка. Почему человек так цепляется за жизнь? Что есть в жизни такое, без чего невозможно существовать? Семья, дети? Чепуха, я прекрасно жил без этого. Работа? Ещё смешнее. Вкусная еда? Секс? Красота? Предложите покончить жизнь бродяге, питающемуся на помойке, забывшему запах женщины и плевавшему на все картинные галереи мира. Думаю, он, вряд ли согласится.