Уайли вздохнула.
– Что ж, наверное, мне стоит рассказать о себе. С Тасом ты уже знаком. У тебя есть собака? – Она помолчала всего секунду, не надеясь на ответ. Потом задала следующий вопрос: – Мое любимое телешоу – «Свидания», а твое? – Она налила мальчику стакан молока.
Мальчик стянул виноградину из миски и осторожно надкусил. Неужели он раньше не ел виноград, удивилась Уайли.
Ребенок даже не смотрел на нее. Уайли вскинула руки, и мальчик вздрогнул от ее движения.
– Я просто хочу, чтобы ты сказал, как тебя зовут, вот и все. Почему тебе так трудно назвать свое имя? – спросила она.
Мальчик обдумал ее слова и вот-вот был готов заговорить, но вместо этого только плотнее сжал губы.
Еще больше тревожных мыслей зароилось в голове Уайли. Она понимала, что у мальчика мало причин ей доверять. Но она спасла его от смерти на морозе. Что такого страшного в том, чтобы назвать свое имя или фамилию родителей? Что за секреты хранит этот ребенок и зачем?
Глава семнадцатая
Август 2000 года
– Я Мэтью Эллис! – выкрикнул старик дрожащим голосом.
– Нам поступил звонок о перестрелке, – сказал шериф Батлер, осторожно опуская оружие. Рядом с ним стоял его помощник Леви Роббинс, припарковавшийся на дорожке сразу позади шерифа.
– Это я звонил, – пояснил Мэтью.
Следующая его фраза прозвучала неразборчиво, и шериф попросил повторить.
– Моя дочь и ее муж мертвы, – повторил Эллис, и горло его сдавило от слез. – Там повсюду кровь! – крикнул он, глядя на шерифа исступленным взглядом. – Повсюду.
Джози, все еще стоявшая сзади, прижалась лицом к спине деда.
– Они и в мою внучку стреляли, – добавил Мэтью, вытирая глаза платком, вытащенным из кармана.
– Помощь в пути. Дайте-ка мне взглянуть, – сказал Джон Батлер.
Джози продолжала прятаться за дедушку.
– Все в порядке, Кыш, – заверил Мэтью, подвинувшись, чтобы девочку стало видно. – Они приехали помочь.
Леви тихо присвистнул. Он не понял, как девочка еще стоит на ногах. Джози шаталась, и дедушка взял ее за здоровую руку, отвел к подножке пикапа и посадил там.
– Не волнуйся, милая. Скорая в пути, – заверил ее шериф. – Вы сказали «они стреляли». Их было несколько?
Мэтью оперся на грузовик, чтобы удержать равновесие.
– Я не знаю. Не знаю, кто это сделал.
– Думаете, они уехали? – Глаза шерифа осматривали местность.
– Я больше никого не видел в доме, – сказал Мэтью. – Ох, Господи Иисусе, там ужасно. Просто ужасно.
– Вы входили внутрь? – спросил Батлер.
Мэтью кивнул.
– Я обнаружил Линн в ее спальне, а Уильяма – в комнате Джози. Не знаю, где мой внук. – Новая волна слез полилась у него по щекам.
– Нам надо убедиться, что в доме пусто, прежде чем отправлять туда медиков, – извиняющимся тоном пояснил шериф. – Ты же понимаешь это, Мэтью?
– Вы мало что можете теперь для них сделать, – прошептал старик.
Джози потянулась к нему и дернула за рукав.
– Не говори так, дедуля. Пусть они попытаются, – попросила она. – Пусть отвезут их в больницу. Может, им станет лучше. – Джози заплакала, и слезы ручейками побежали по ее испачканному лицу.
– Мы теперь обо всем позаботимся, милая, – сказал Джон тихим успокаивающим голосом. – Мне нужно, чтобы вы отошли подальше от дома, – добавил шериф. – Позвольте нам делать свою работу.
Им с Роббинсом надо было осмотреть место преступления и огородить его. Судя по всему, преступник все еще мог находиться внутри. И оставался призрачный шанс, что кто-то из жертв жив. Терялись драгоценные секунды, которые потом уже не вернуть.
Солнце выпарило утреннюю влагу. Потной рукой Мэтью придержал внучку за локоть, и она, ковыляя, подошла к старому клену и села ждать под зеленым навесом листвы. Шериф и Леви осторожно зашли через заднюю дверь, держа наготове оружие.
Следующие минуты прошли в неясном тумане. Прибыли очередные полицейские, и Мэтью снова рассказал им все, что знал. Вой приближающейся скорой наполнил воздух, и Эллис сел рядом с Джози под кленом. Он обнял внучку, стараясь не задеть больную руку, а Джози спрятала лицо у него на плече, вдыхая запах табака, смешанного с резким ароматом стирального порошка, которым стирали его рабочую одежду.
– Мы попросим их тебя осмотреть, Кыш, пока другие ищут Итана, хорошо? – сказал Мэтью, вытирая девочке слезы большими пальцами.
Скорая завернула на подъездную дорожку и остановилась возле натянутой полицейскими сигнальной ленты. Из машины вышли два медицинских сотрудника, мужчина и женщина. Они открыли заднюю дверь дома, осмотрели помещение и остановились в ожидании сигнала от полицейских.
Мэтью помахал им рукой.
– В мою внучку стреляли, – сообщил он медикам.
Те быстро схватили каталку и бросились к ним. Уложив Джози, они перевезли ее к дверям скорой, чтобы удобнее было осмотреть раны.
– Вы же не собираетесь сейчас уехать? – спросил Мэтью женщину-медика.
– Мы осмотрим ее, но, судя по внешнему состоянию руки, придется везти девочку в больницу в Алгоне. Поедем уже скоро, но мы вас предупредим перед отъездом, – успокаивающе улыбнувшись, заверила женщина.
– Сейчас вернусь, милая, – сказал Мэтью, но Джози вцепилась ему в руку и не хотела отпускать. – Я все время буду у тебя в поле зрения, – пообещал он, и девочка с неохотой разжала пальцы.
Входя через незапертую переднюю дверь, шериф Батлер мысленно отметил, что надо уточнить у Мэтью Эллиса, была ли она открыта, когда тот приехал, или у него есть ключ.
В доме стоял полумрак и царило ощущение пустоты.
Батлер и Роббинс начали осмотр с гостиной, проверив за шторами и в гардеробной, вытряхнули содержимое шкафов, потом перешли к ванной первого этажа.
– Здесь никого! – крикнул Леви. – Но, похоже, в раковине кровь.
Шериф Батлер просунул голову в ванную. Низ и боковины белой фаянсовой раковины были покрыты розовой пленкой. Джон кивнул. Оба перешли в столовую. В центре комнаты стоял большой стол из деревянных досок, а вокруг него – шесть стульев. В центре стола размещалась композиция из сухих цветов.
– Чисто, – заявил Батлер, вытирая пот с лица. В комнате было жарче, чем в печке, хотя он заметил кондиционер у окна. Странно, что тот не работал в такую жару, а окна при этом были плотно закрыты.
Роббинс вышел вперед и первым заглянул в кухню. Там тоже было пусто. В кофеварке виднелась черная жидкость. Леви потрогал рукой стеклянную поверхность: совсем холодная. На крючке возле задней двери висели две связки ключей – вероятно, от машин, припаркованных на улице.
– Проверим внизу? – предложил Леви, кивая на дверь подвала.
Батлер потрогал задвижку в верхней части двери. Она выглядела исправной.
– Дверь заперта снаружи, – отозвался он. – Проверим после того, как сходим наверх. Мэтью сказал, что жертвы там.
Джон первым поднялся на второй этаж. Жара становилась удушающей. Бусинки пота стекали шерифу в глаза. Он чувствовал запах страха, исходящий от кожи его молодого напарника. Леви уже видел множество мертвых тел: жертв дорожных аварий, двух самоубийц и труп мужчины, споткнувшегося о собственное ружье и подстрелившего себя во время охоты на индейку. Но жертвы убийства ему раньше не попадались. Леви понятия не имел, что им предстоит. Шериф видел разное, но от этого ему было не легче входить на место преступления. Произошло ли здесь убийство с последующим самоубийством? Или кто-то проник в дом и открыл огонь? Если так, то каков мотив?
На лестнице имелся слепой поворот. Напарники понятия не имели, кто может прятаться за углом. Батлер прислушивался к малейшим звукам над головой, но слышал только собственное дыхание. Надо было оставаться настороже. Шериф дал сигнал Роббинсу остановиться, глубоко вдохнул и быстро завернул за угол с пистолетом наготове. Никого. Он помедлил, восстанавливая дыхание, и продолжил двигаться наверх.
Когда Батлер дошел до площадки второго этажа, в лицо ему ударил запах. Металлические нотки смешивались с вонью фекалий: кровь и содержимое кишок, расслабившихся после смерти.
– Господи, – прошептал Леви.
– Дыши ртом, – приказал ему Джон, двигаясь дальше по коридору.
Он толкнул первую дверь. Ванная. Отодвинул занавеску душа. Никого.
– Чисто, – бросил он через плечо.
Они приближались к жертвам.
Леви стоял перед закрытой дверью спальни, боясь коснуться ручки: вдруг сотрет отпечатки? Он оглянулся на шерифа, и тот кивнул. Стараясь коснуться лишь небольшого участка поверхности, Роббинс повернул ручку, толкнул дверь и вошел в комнату с поднятым пистолетом. Запах ошеломил его, и Леви едва удержался, чтобы не зажать нос рукой.
Утреннее солнце сочилось из-под краев жалюзи. С первого взгляда комната выглядела как обычная спальня. Туалетный столик с семейными фото в рамках у стены, незаправленная постель, стопка книг и россыпь монет на прикроватной тумбочке. Но кровавая масса у кровати не оставляла сомнений. Женщина. Тело уже начало разлагаться в знойном воздухе.
Позади раздался голос Батлера:
– Все чисто?
Леви понадобилась пара секунд, чтобы среагировать на вопрос. Он наклонился и приподнял кружевное покрывало кровати, хотя слабо верилось, что там может кто-то прятаться. И правда никого. Помощник шерифа проверил гардеробную. Там тоже было пусто.
– Чисто, – выдохнул Леви, проводя рукой по влажным волосам. – Первая жертва, – сообщил он, когда шериф протиснулся вслед за ним в дверной проем.
– А, что ж, – проговорил Джон. – Это Линн Дойл. Похоже на выстрел из ружья с весьма близкого расстояния.
– По словам мистера Эллиса, тел было два, – напомнил Леви, и они, пятясь, вышли из комнаты.
– Да, на этот раз ты меня прикрываешь, – отозвался Батлер. – Пойду первым. Все хорошо? – озабоченно спросил он помощника. Лицо у того побледнело, глаза расширились.
– Я в норме, – отозвался Роббинс.
Шериф пошел вперед, замешкавшись перед следующей спальней слева. Дверь в нее была широко открыта, и на деревянном полу лицом вверх лежал мужчина. Он был босой, в трусах-боксерах и футболке. На месте лица виднелась огромная зияющая рана, а внутри проглядывали кости и серое вещество.