– Черт, – выдохнул Леви. – Это муж? – спросил он, и сердце заколотилось.
– Похоже на то, но придется проверить, – ответил Батлер.
Леви огляделся. Это точно была комната девочки-подростка – той, что сидела сейчас под кленом. На стене – постер лошади, скачущей галопом через желтый луг, и еще один, с певцами группы «Энсинк». Стеновые панели украшали бейсбольные наклейки.
На узкой кровати лежало фиолетовое покрывало, а поверх него сгрудились мягкие игрушки. Кровать либо заправили после ночи, либо в ней никто не спал. Стоял в комнате и белый деревянный комод с перчаткой для софтбола и флаконом розового лака для ногтей. Также там лежала доска для объявлений и ленточки юношеской организации «Фор эйч»[4]. Возле кровати лежали два неразложенных спальных мешка.
– Пойдем, – поторопил Батлер. – Надо проверить еще одну комнату.
Последняя спальня была типичной для мальчишки-подростка: груды грязной одежды, банки из-под газировки и журналы о тачках. Пахло потными носками и дезодорантом «Акс». Никаких трупов.
Мужчины вернулись в коридор и подошли к проему, где лежал погибший.
– Что думаешь? Убийство и самоубийство? – спросил Леви. – Порешил жену и потом сам застрелился.
– По мне, на самоубийство непохоже, – ответил шериф. – Оружия-то нет.
– Точно, – кивнул Леви. – Теперь поговорим с девочкой там внизу и найдем ее брата?
– И вторую девочку, – хмуро бросил шериф.
– Вторую девочку? – переспросил его помощник. – Ты о чем?
– На полу два спальных мешка, – объяснил Джон. – В спортивной сумке рядом с ними полно одежды. Гостья осталась у них переночевать. – Шериф покачал головой. – Что же случилось со второй девочкой?
В скорой медбрат Лоуэлл Стивенс пытался отвлечь Джози от хаотичных передвижений на улице.
Тощий и длинноногий, этот тридцатидевятилетний парень напоминал пса породы бассет своими печальными карими глазами. От его непринужденной улыбки пострадавшим становилось легче. Лоуэлл ходил в начальную школу вместе с Линн Дойл и помнил ее застенчивой тихой девочкой, но они и десятка слов не сказали друг другу с тех пор. Несмотря на тесноту маленького соседского мирка, Лоуэлл и Линн вращались в разных кругах.
– Похоже, ты замерзла, – заметил Стивенс. – Давай быстренько осмотрим тебя, а потом я тебе принесу одеяло.
Джози ничего не ответила, лишь закрыла глаза. Но это не помогло заглушить трескотню полицейских, переговаривавшихся по щелкающим и гудящим рациям. Новые звуки казались чужеродными на ферме.
В скорой пахло как в приемной больницы: медицинским спиртом.
Раздался щелчок надеваемых латексных перчаток, и Джози вздрогнула.
Женщина-медсестра нежно убрала выбившуюся прядь волос с глаз девочки.
– Меня зовут Эрин, – сказала она. – А это мой друг Лоуэлл. Мы собираемся тебя осмотреть, а когда шериф Батлер разрешит нам уехать, отвезем тебя в больницу, чтобы врачи взглянули на твою руку. Разрешишь мне пока заняться твоей здоровой рукой и померить давление? – спросила она.
Джози протянула левую руку, чтобы женщина надела ей манжет тонометра и затянула его. Девочка поморщилась, когда давление в руке усилилось, перед тем как снова ослабнуть.
– Я сделала тебе больно? – забеспокоилась Эрин. – Прости.
– Нет, – отрешенно ответила Джози. – Мне не больно. Просто ощущения странные.
Рядом с домом происходило оживленное движение. Джози попыталась приподняться, чтобы посмотреть, что там делается. Стивенс осторожно уложил ее назад на каталку.
– Расскажешь, что случилось у тебя с рукой? – попросил он.
Кровоточащая, рваная по краям выемка виднелась на мясистой части трицепса Джози, и под кожей застряла дробина.
– Мы прыгали на батуте и услышали хлопки. Пошли посмотреть, что происходит, и кто-то погнался за нами, а мы убегали. Я успела добраться до поля, а Бекки нет. Она жива? Вы ее нашли?
Медики переглянулись.
– Уверена, шериф скоро придет поговорить с тобой, – проворковала Эрин. – Пойду посмотрю, что там происходит.
– Вы не знаете, где мой брат? – спросила Джози Лоуэлла. – Я не нашла ни его, ни Бекки.
– Постарайся пока о них не думать, – успокаивающим тоном сказал Лоуэлл. – Я сейчас оставлю твою руку в покое, позже ее внимательнее осмотрит доктор. – Он подбадривающе улыбнулся. – Сейчас может немного жечь, – предупредил он, протирая подошвы ступней Джози холодной жидкостью. – Это спирт, – пояснил он. – Надо обработать твои порезы.
Девочка снова поморщилась, ощутив жжение.
– Раны не очень глубокие. Мы их очистим, а потом отвезем тебя в больницу, где врачи тебя внимательно осмотрят.
– А можно остаться с дедушкой? – спросила Джози. – Рука не так уж сильно болит.
– Прости, детка, – вздохнул Стивенс. – Нам придется отвезти тебя в больницу, это распоряжение врача.
– Не хочу ехать, – заупрямилась Джози и попыталась проскользнуть мимо медбрата.
– Вот так так! – воскликнул он, хватая беглянку за талию. – Постой-ка. Ты же не хочешь, чтобы у меня были неприятности?
Мэтью, заметив суматоху, подошел к скорой.
– Что такое, Кыш! – пожурил он внучку. – Оставайся на месте. Дай им тебе помочь.
Джози с неохотой села назад на каталку.
– Ты же поедешь со мной в больницу? – спросила она деда.
Вместо ответа Мэтью взял ее за руку.
– Послушай, – тихо сказал он, – полицейские хотят поговорить с тобой несколько минут, перед тем как тебя отвезут в больницу. Как думаешь, сможешь ответить на их вопросы, Джози? Это очень важно. Нам нужно сделать все возможное, чтобы найти твоего брата и подругу.
Единственное, чего хотелось Джози, это все забыть. Забыть вид крови и растерзанные тела родителей, забыть ужас, пережитый на поле, когда ее преследовали. Только страшные образы глубоко впечатались в мозг. Она никогда уже не сможет их забыть, но в ее силах постараться помочь шерифу. Надо вспомнить каждую деталь и рассказать обо всем полиции, чтобы того, кто это совершил, поймали, а брат и Бекки вернулись домой.
В Бёрдене мать Бекки Марго Аллен только-только заступила на смену в продуктовом магазине. Она надела через голову зеленый фартук и расписывалась в кассовом журнале, когда первая клиентка подошла расплачиваться.
– Как дела сегодня, Бонни? – спросила Марго у Бонни Митчелл, выкладывающей покупки на кассовый прилавок.
– О, все прекрасно, – ответила Бонни. – А вы слышали, что случилось к западу от города? – заговорщицким шепотом спросила она.
– Нет, а что такое? – Марго протянула Бонни чек.
– Большая заварушка возле развилки с орешником. Туда съехалась вся полиция, и, наверное, из-за этого приехала скорая. Я слышала ее вой на улице совсем недавно.
– У орешника? На улице Медоу? – Первая вспышка беспокойства пронеслась у Марго в голове, но она быстро от нее отмахнулась. Дойлы жили на улице Медоу, но должны были отправиться на ярмарку в Де-Мойне несколько часов назад. Если бы с ними что-то случилось, с ней уже успели бы связаться.
– Готова поспорить, там что-то связанное с производством амфетамина, – покачала головой Бонни.
Марго протянула женщине сложенные в пакеты покупки и пожелала хорошего дня. Сколько всего домов на улице Медоу? Она попыталась мысленно повторить вчерашний путь. Не меньше четырех, а то и больше. Наверняка произошедшее никак не коснулось Дойлов.
Марго оглядела магазин. Там было всего несколько покупателей.
– Эй, Томми, – позвала Марго мальчишку, который выкладывал на витрину свежесобранные початки кукурузы. – Последишь пару минут за главным входом?
Марго вышла в комнату отдыха и вынула сумку из шкафчика, где хранила ее в течение рабочего дня. Внутри лежала красная записная книжка с важными номерами телефонов.
Марго сняла трубку и набрала домашний номер Дойлов. Долго слушала длинные гудки, потом повесила трубку. Конечно, никто не отвечает. Она посмотрела на часы. Уже десятый час. Марго потеребила прядку волос, вылезшую из-под заколки.
Владелец магазина Леонард Шаффер не станет возражать, если она ненадолго отлучится. Томми может на это время ее прикрыть. Ее муж, уже почти бывший, напомнила она себе, назвал бы ее глупой наседкой. Бекки быстро взрослела, но для матери оставалась малышкой. Песчинка сомнения продолжала терзать ее: «Что-то не так, что-то не так». Марго посмотрела на часы. Она съездит туда-обратно минут за сорок. Кому это навредит? Просто проедет мимо фермы Дойлов и тут же вернется.
Забыв о столпившихся возле дома полицейских и медперсонале, Леви выскочил на улицу через парадную дверь и покачнулся. Опершись ладонями о колени, он вдыхал свежий воздух, пытаясь освободить нос и горло от запахов крови и смерти.
Следом за ним вышел шериф с мрачным лицом, пот стекал с него ручьем.
– Шериф? – Молодой помощник шагнул вперед, лицо его напряглось в ожидании приказа.
– Оцепить территорию, – скомандовал Батлер. – Никому не входить и не выходить без моего разрешения.
Помощник кивнул и помчался передать слова шерифа и достать желтую ленту из патрульной машины.
– Роббинс, – позвал Батлер.
Леви выпрямился, надеясь, что желудок наконец успокоится.
– Сэр? – обратился он к шерифу.
Тот взглянул на Мэтью Эллиса, который стоял под кленом и пристально следил за ними, зажав в руке шляпу. Батлер слегка покачал головой, и Мэтью поник.
– Нужно позвонить в полицию штата, – вернулся шериф к разговору с помощником. – Скажи, что нам здесь нужны несколько их сотрудников. Срочно. – Джон промокнул рукавом потный лоб. – И пусть привезут поисковых собак. У нас два трупа и два пропавших ребенка, тут понадобится любая подмога, какую они могут прислать.
Глава восемнадцатая
Наши дни
После еды Уайли с мальчиком вернулись в гостиную и сели у камина. Уайли никак не могла перестать разглядывать маленького гостя. Сыпь вокруг его рта стала менее заметной. Кожа еще оставалась красной, но воспаление спало. Уайли наклонилась ближе к лицу ребенка. Что-то серебристое и блестящее привлекло ее внимание. Уайли осторожно коснулась рта мальчика и слегка потерла. Ее удивило, что малыш не отшатнулся. Кожа его на мгновение прилипла к пальцам Уайли, потом снова отклеилась.