Девочка раскапризничалась. Вода болталась в пустом желудке, вызывая тошноту.
– Я есть хочу, – пожаловалась она. – Когда придет отец?
– Еды нет, – резко ответила мать. – Все закончилось. Ничего не осталось.
– Тогда надо сходить туда, наружу, и принести еще, – заявила девочка.
Мама притихла.
Туда, наружу – так они говорили. «Не ходи туда, наружу, – повторяла мама. – Отец придет в ярость, это небезопасно».
Отец же твердил: «Там, снаружи, плохие люди. Они отберут тебя у нас, и ты никогда не увидишь маму».
И они с матерью никогда оттуда не выходили. Сидели в этом подвале с бетонными полами и стенами.
Но теперь, к ее удивлению, мама поднялась по ступенькам, встала возле двери и осторожно потрогала ручку. Дверь была заперта. Мать вернулась вниз и встала посреди комнаты.
– Что ты делаешь? – спросила девочка, но мать отмахнулась от нее.
Она надолго задумалась, потом попросила дочь найти ей ручку.
– Ручку? – удивленно переспросила девочка.
– Быстро найди мне ручку, – резко приказала мать.
Девочка поспешно стала рыться в коробке с рисовальными принадлежностями. К ее удивлению, мать раскрутила ручку, сняв с нее пластиковый футляр, швырнула его на стол и внимательно осмотрела чернильный стержень с острым наконечником.
Потом мать снова поднялась наверх. Девочка пошла за ней. Мама скрючилась перед дверью и засунула кончик стержня в замок на ручке.
– Что ты делаешь? – спросила девочка, но мама шикнула на нее и продолжила ковыряться в замке. Казалось, прошла вечность, но вдруг раздался тихий щелчок, и дверь распахнулась – так быстро и просто.
Мать велела ей оставаться на месте, но девочка не послушалась. Они вдвоем вышли туда, наружу.
Девочка изумилась тому, что видит. Тут была кухня с большим холодильником, плитой, микроволновкой и посудомоечной машиной, как та, что девочка видела по телевизору. Еще там стояли большой круглый деревянный стол и четыре стула. А над блестящей столешницей висела куча шкафчиков.
Девочка смотрела на мать в ожидании объяснений. Почему им пришлось оставаться в подвале, где они ели за маленьким пластмассовым столом и где не было плиты, только микроволновка и малюсенький холодильник? Но мать не стала рассматривать кухню. Словно в забытьи, она пошла дальше через кухню и столовую, где стояли еще один стол и стулья. Потом перешла в следующую комнату – там обнаружились целых два дивана и кресло в тон, телевизор и напольные часы высотой почти до потолка. Все окна комнаты были закрыты плотными ставнями.
Мать не обращала внимания на все эти чудеса. Ее внимание сосредоточилось на большой входной двери с тремя квадратными оконцами в верхней части. Через них проникал яркий солнечный свет, и они постояли немного в его лучах, ощущая их тепло кожей.
Мать повернула ручку, но дверь не открылась. Она потрогала пальцами бронзовую задвижку под ручкой и повернула ее вправо. Потом снова дернула ручку, и дверь со скрипом отворилась.
Выглядело все как в книжке с картинками. Вокруг было столько разных цветов, запахов и вещей, которых девочка до этого не видела, что она на мгновение остолбенела. Потом, не раздумывая, девочка вышла из дома на бетонные ступеньки крыльца. Ветер нес прохладу, но на улице было теплее, чем в подвале. Небо сияло синевой, а солнце цвета меда дарило тепло. На деревьях шелестела листва ярких цветов, а вокруг простирались бесконечные золотистые поля. Перед домом была подъездная дорожка, она начиналась у крыльца и поднималась наверх, теряясь вдали. Дорожка вела к горам, к океану или пустыне – куда-то очень далеко отсюда.
Мир снаружи оказался тише, чем представлялось девочке. Тихо шелестели стебли кукурузы, когда ветерок тревожил поля, стрекотали кузнечики и чирикали ласточки в амбаре.
Девочку внезапно втянули обратно в дом, и мать захлопнула дверь и заперла замок.
– Нам нельзя туда выходить, – сказала она. Мать была напугана и быстро, отрывисто дышала.
Держась за руки, они вернулись через гостиную и столовую в кухню.
– Я умираю с голоду, – захныкала девочка, испытывая острое желание схватить банан со стола. Мать открыла шкафчик, наполненный банками с супом, фасолью и кукурузой. Открыла другой, забитый пачками хлопьев и крекеров с печеньем.
– Мы не можем взять много, – объяснила она. – Если отец заметит пропажу, поймет, что мы выходили наверх. – Она поколебалась, но в конце концов взяла две банки супа, апельсин и яблоко из холодильника. – Пойдем, – сказала она дочери. – Он может вернуться с минуты на минуту.
Девочка ухватилась за ручку двери, ведущей в подвал. Но мать не последовала за ней: ее глаза были прикованы к телефону, висящему на кухонной стене. Девочка смотрела, как мать дрожащими руками снимает трубку и, приложив динамик к уху, набирает номер.
Девочка хотела спросить, кому она звонит. Внизу не было телефона, она видела его только по телевизору. Но, похоже, мама знала, что делает. Тихий гудок раздался из трубки, а потом женский голос.
– Алло? – сказала незнакомая женщина. – Алло!
Глубокая печаль застыла на лице матери, и она молча повесила трубку. Взяв с собой капельку еды, они спустились в подвал, и мать ненадолго замешкалась, чтобы запереть замок. Они спустились с лестницы, мать села на нижней ступеньке и заплакала. Девочка пристроилась у ее ног.
Когда мать перестала плакать, она вытерла слезы и сказала:
– Не рассказывай об этом отцу, хорошо? Это наш маленький секрет.
Девочке понравилось, что у них с мамой теперь есть секрет, и она кивнула, после чего они дали клятву на мизинцах. Но два вопроса вертелись у девочки на языке: почему они не выходили наружу раньше и что мешает им сделать это снова?
Глава двадцать седьмая
Наши дни
Итак, женщина с мальчиком бежали от жестокого мужчины. Это все объясняло: их поездку в разгар снежной бури, отчаянное желание незнакомки спрятаться, ее паранойю.
– Полиция обязательно вам поможет, – сказала Уайли, садясь напротив них. – Когда вьюга закончится, поедем к шерифу.
– Нет! – воскликнула женщина, резко приподнимаясь. – Он придет за нами. Вы не знаете, что это за человек.
Уайли вынуждена была согласиться. Она не знала, через что пришлось пройти женщине и что за человек ее муж. Бывший супруг Уайли, при всех своих недостатках, не был агрессивен: просто упрямый эгоистичный засранец.
В ходе своих исследований при написании книг Уайли сталкивалась иногда с весьма жестокими и властными супругами и партнерами. Нет, она не знала, через что прошла женщина в таких отношениях, но очень ей сочувствовала.
– Почему бы вам не назвать свое имя? И имя мальчика, – добавила Уайли. – А когда метель уляжется, я пойду с вами в полицию, и вам обеспечат безопасность.
– Не могу, – покачала головой женщина. – Я ничего не могу рассказать. Сначала нам надо уехать как можно дальше.
– Иногда нужно хоть кому-то доверять! – в отчаянии воскликнула Уайли. – Почему бы вам не довериться мне?
Женщина поднялась на ноги.
– Пойдем, – сказала она ребенку. – Мы уходим.
Уайли рассмеялась, но потом поняла, что незнакомка не шутит.
– И куда вы собрались? – спросила она, не веря своим глазам. – Грузовик сгорел, вы ранены и собираетесь вытащить своего мальчика на улицу в такую непогоду? Даже не думайте.
– Я не мальчик, – вызывающе произнес тонкий голосок.
– Что? – удивилась Уайли, взглянув на ребенка. – Что ты говоришь?
– Тс-с, – предупредила женщина, пристально глядя на ребенка. – Молчи.
– Я девочка, – повторил ребенок более громко, проводя рукой по коротко стриженной голове.
Уайли потеряла дар речи. Все это время она была уверена, что нашла на переднем дворе мальчика.
– Как тебя зовут? – спросила Уайли. Девочка уже раскрыла рот, но мать остановила ее.
– Не говори ей. Даже не вздумай! – яростно прошипела она, и слезы навернулись у нее на глаза.
– Простите, – прошептала девочка, прижимаясь к матери. – Простите.
– Видите? – сказала женщина. – Думаете, я так обкорнала волосы дочки, просто потому что решила уйти от мужа? Думаете, у нас просто началась битва из-за опеки над ребенком? – Теперь она почти визжала. – Если он найдет нас, то убьет.
Женщина закатала рукава свитера. На каждом запястье виднелись темные запекшиеся корочки.
Уайли не находила слов. Раны на запястьях походили на следы связывания веревками, кабельными стяжками или наручниками.
Теперь понятно, почему женщина с дочкой были в таком отчаянии и страхе. Они буквально спасали свою жизнь. И кто, собственно, Уайли такая, чтобы выспрашивать у бедной жертвы подробности?
Здесь они в безопасности. Каким бы злодеем ни был муж незнакомки, Уайли сомневалась, что он рискнет вломиться в чужой дом за женой и ребенком. Он же не настолько умалишенный. Или настолько?
Уайли предоставит им ночлег. Даст возможность отдохнуть. А когда буря стихнет, отвезет женщину с дочкой на своем «форде» прямиком в департамент шерифа.
Что же до ребенка, теперь поведение малышки казалось более логичным. Наконец-то она стала открываться Уайли. Наконец-то начала доверять. И возможно, хоть мать и запретила ей называть их имена, в конце концов она поделится своей историей.
Глава двадцать восьмая
Август 2000 года
Шериф Батлер припарковался у границы владений семьи Хенли и осмотрел заросший сорняками двор и выщербленные ступеньки крыльца. Серый фасад дома, облезший и с выбоинами, явно нуждался в покраске. Джон Батлер поднялся по разбитым ступенькам на крыльцо, и гнилое дерево заскрипело под ногами. Он постучал, но никто не ответил.
За эти годы он всего пару раз встречал Джун Хенли. И знал, что они с ее покойным мужем долгие годы занимались фермерским делом. Но несколько лет назад, сразу после смерти супруга, Джун продала все пахотные земли. Он помнил ее дружелюбной, общительной женщиной. И ему не доставляла удовольствия необходимость допросить ее насчет визита Джози и Бекки накануне, но дело есть дело.