— Что вы, — ответил за всех Барсук, — как можно. Тело моего брата…. ммм подготовлено к погребению на восьмой день. Оно в домовой часовне, возле него бдит наш домашний капеллан. В этом доме… эээ чтут древние традиции, знаете ли.
— Покойный оставил завещание? — обратился Стрегон к поверенному, не обращая внимания на язвительно-неуверенный тон Барсука.
— Да, безусловно. Я собирался огласить его сразу после погребения.
— До окончания следствия вам предписывается не оглашать его содержание. Кто душеприказчик?
— Брат его милости, господин Дачс гер Брюнне.
— Дар еще не снизошел на кого-либо из кровных родственников? [5] — это вопрос к Барсуку.
— Мне об этом эээ… неизвестно. Думаю, нет… ммм думаю, нет. Вы наверняка знаете, — в голосе Барсука зазвучали покровительственные нотки, — что снисхождение дара обычно… ммм случается после окончательного, так сказать, упокоения.
— По-разному бывает, — спокойно ответил Оттавио. — Очень по-разному.
Поверенный уже прочел предписание, оценил печати префекта и окружного судьи, описанные в бумаге полномочия коронера, обещанные ослушникам кары, и горел рвением. Теперь он очень хотел помочь следствию. Он даже переместился на нейтральную полосу между враждебными лагерями, как бы показывая, что выходит из боевых действий, но флаг не опускает. Чудный старичок. Впрочем, все эти сельские юристы похожи на кокосовый орех — снаружи твердо, а внутри жидко.
— Я собираюсь осмотреть тело, — это уже Барсуку, — озаботьтесь, чтобы мне предоставили доступ, когда я попрошу. Также мне нужно будет опросить вас, господа, и, возможно, домовых слуг. Прошу, гер Датчс, предоставить мне для этих целей отдельное помещение. Сегодня мы не закончим. Надеюсь, мне найдется место для ночлега в доме?
Барсук глянул на поверенного. Тот развел руками, как бы говоря: «Ничего не могу сделать, этот господин здесь находится по праву». Барсук нахмурился:
— Конечно, вам уже выделены гостевые покои на третьем этаже правого крыла. Я эээ… распорядился. Может, там же и проведете свои ммм… допросы?
Оттавио кивнул.
— Что касается тела, вы действительно уверены, что это ммм… так уж необходимо?
— Абсолютно уверен. Так предписано процедурой дознания. Где обнаружили тело, кстати говоря?
— В этой самой зале, — вступила в беседу вдова покойного. — Я нашла его лежащим на полу… вон там, — Рената вытянула тонкий пальчик в сторону пространства перед дверью в зал.
— Ясно. Тогда я займу залу на некоторое время. Необходимо провести ритуал познания. Есть ли у вас вопросы, господа?
О, конечно, у них были вопросы. Потеряв еще минут двадцать на весьма эмоциональный, но совершенно бессмысленный разговор с присутствующими, Оттавио, наконец, ретировался с поля боя. Напоследок он предупредил всех, что ужинать им придется в другом помещении.
Мысленно поминая зловредных духов и держась за поясницу, давшую о себе знать ноющей болью, он направился в конюшню за седельными сумками. Их предстояло поднять на третий этаж, в гостевые покои, на собственном горбу.
4
Войдя в комнату, Оттавио бросил сумки с колдовскими инструментами на кровать и указал следующему за ним слуге, куда поставить остальной багаж.
Едва слуга удалился, Оттавио с наслаждением стянул с себя покрытые засохшей грязью сапоги и снял свою дорожную одежду.
Четко проговаривая слова формул очищения, он несколько раз провел левой рукой над своей макушкой, а затем сверху вниз вдоль тела. Вокруг ног образовалась россыпь отставшей от тела грязи. Конечно, ритуал очищения не заменит хорошей ванны, но впервые с начала этого долгого дня Оттавио почувствовал себя значительно лучше.
Он распаковал баулы, стоящие в углу, и надел мягкие туфли, новые чулки, темные кюлоты, хлопковую камизу, чистый камзол и, немного подумав, все же накинул сверху темно-синюю форменную аби.
Одевшись, он некоторое время потратил на осмотр комнаты, не обнаружил ничего интересного и приступил к извлечению инструментов.
Произнести формулу, снять ловушку, откинуть клапан.
Извлечь ящик с порошками и прочими ингредиентами.
Достать ящик с инструментами.
Вынуть шкатулку с зельями. И так далее.
Последним из сумки появился пистолет. Данный образчик маготехнического оружия не имел ничего общего со своими примитивными кремневыми собратьями. Ар Стрегон сам придумал конструкцию и чрезвычайно этим гордился.
Бронзовый шестигранный ствол заканчивался недалеко от затыльника пистоля. В образовавшуюся щель Стрегон вставил стальную трубку с уже заряженной в нее пулей и забитым внутрь трубки взрывчатым порошком. Немного утопил трубку в ствол, противоположный конец скользнул под подпружиненный назатыльник. Щелчок, — и трубка жестко фиксируется скользнувшим вокруг нее полукольцом затвора.
Оружие готово к стрельбе.
Порошок поджигается с помощью силы Той стороны и знака огня, выгравированного на трубке с зарядом. Обычный человек, не одаренный, в принципе не смог бы заставить пистоль выстрелить. Кроме того, конструкция трубки была герметичной, и порошок не мог отсыреть.
Перезарядка — откинуть затвор, вынуть трубку, вставить новую, закрыть затвор — занимала всего несколько секунд.
У Оттавио было шесть заряженных пулевых трубок, более чем достаточно в обычных обстоятельствах, а на войну он пока не собирался. Оружие было относительно небольшим и не очень тяжелым, с коротким стволом, плюс ар Стрегон использовал в своих трубках особую взрывчатую смесь, а не стандартный армейский дымогон, так что пистоль для такого примитивного оружия был потрясающе точен и мощен.
Повесив на стул ремень с кобурой, на которую был нашит особый держатель с пятью стрелковыми трубками, одна из которых содержала зачарованную пулю, он положил заряженный пистоль на стол.
Проверив снаряжение, он потратил некоторое время на то, чтобы наложить и активировать на окне и двери комнаты печати отторжения. Теперь никакие нуллумы [6] не смогут попасть в помещение без его разрешения.
После того, как он обезопасил свои вещи от непрошеного любопытства и воровства, Оттавио занялся подготовкой к ритуалу. Открыл коробку с инструментами, вынул оттуда небольшое серебряное кадило, три медные чаши с подставкой-треножником, альбом с плотными картонными листами и пачку цветных мелков. Сумку с ингредиентами взял полностью.
Вот вроде бы и все, пора приступать к работе.
5
Следователь спустился в обеденный зал где обнаружил мастера Стехана Дольчика и Ренату гер Брюнне. Подойдя к обеденному столу, Оттавио начал размещать на нем свой инструментарий.
— Скажите, мастер Дольчик, — обратился он к поверенному, — у вас есть копия заключения местного коронера?
— Да, конечно, господин имперский коронер. Вот, извольте.
— Не сейчас. Я попрошу принести на встречу со мной все бумаги, связанные с семьей покойного, которые есть у вас с собой. Вы окончили Люберг?
— Хм, я… в общем… получил степень бакалавра изящных искусств. Магистерскую ступень я так и не одолел. Но да, в Любергском университете.
— Окажите мне любезность, мастер, будьте свидетелем сканирующей процедуры. Ведь вы же представляете интересы семьи? Вы, госпожа Рената, — обратился он к вдове, — тоже можете присутствовать как истец.
Оба желали присутствовать.
Оттавио выдал им по плотно свернутому рулончику ткани, которую он пропитал жидкостью из хрустального флакона, взятого из шкатулки с зельями.
После чего углубился в расчет ритуала. Три чаши были расставлены в углах неправильной трехлучевой звезды и наполнены смесью порошков. В каждую Оттавио поместил по заговоренному кусочку угля. Потом он насыпал в кадило смесь других порошков. Очертил железными опилками вокруг свидетелей защитный круг. Создал еще один — для себя, в центре комнаты.
— Прошу вас — обратился он к свидетелям, — прижмите ткань ко рту и носу. Опасности нет, но запах будет неприятный. Из круга не выходите — вы нарушите ток силы. И запачкаетесь.
После чего, больше не обращая на них внимания, произнес огненную формулу. Уголь во всех трех чашах вспыхнул, порошок затлел. Из чаш повалил густой дым, постепенно заполнивший помещение.
Заклинатель выждал положенные десять ударов сердца.
Еще одна формула — и дым мгновенно исчез, а на всех поверхностях в зале появился тонкий серый налет. Не было его только внутри защитных кругов.
Оттавио, не торопясь, поджег кадило, вышел из круга и, постоянно бормоча под нос формулу заклятия, стал обходить залу слева направо по кругу. Там, где дым из кадила касался серого порошка, начали проступать разноцветные узоры, полосы, зигзаги и пятна. Когда Оттавио закончил ритуал, он изрядно устал. Ритуал познания всегда требовал от него слишком много сил. Зал теперь выглядел как произведение безумного маляра, разлившего внутри несколько ведер разноцветной краски. Несколько мест, в том числе зеркало, остались серыми, инертными.
— Мастер, госпожа, вы можете покинуть круг, — сказал он, оглядывая результаты своей работы.
— Очень красиво… — Сделала неожиданный вывод, выглядящая очарованной Рената. — Можете рассказать что это?
— Не сейчас, благородная госпожа гер Брюнне.
— Рената. Вы можете обращаться ко мне по имени, мне так привычнее, — она робко улыбнулась.
— Как пожелаете, — он сдержанно поклонился. Рената была единственным человеком в поместье, кто не вызывал в нем чувства смутного раздражения при общении. Она была похожа на мелкого воробья, случайно залетевшего в стаю ворон.
Оттавио достал альбом с картонными листами, цветные мелки, портновский метр и приступил ко второму этапу — по возможности точному копированию результата сканирующего заклятья. Сперва он измерил комнату и занес на схему расположение и расстояние до наиболее значительных цветовых пятен. Затем с помощью мелков и линейки изобразил пол, каждую стену и потолок и узор на них. Эта работа заняла у него два часа, в течение которых никто в комнате не произвел и звука.