— Человек с сильным даром целителя может даже оторванные конечности восстановить, не то что обожженное лицо. Нужно лишь время и довольно редкие компоненты. Вот если с глазом вы не ошиблись, то — беда. На восстановление органов зрения способны, насколько мне известно, только два человека в райхе, и один из них придворный лейб-медик, а второй патриарх Гросс-Экберт. Об услугах одного нужно просить императора Максимилиана третьего, нашего сюзерена, а второй не берет пациентов уже лет десять.
— Ничего. Как говнюк этот, Адлер — войдет в наследство, меня отсюда вышвырнут назад к папочкиному ремню, он для своей «кунички» тогда расстарается, съездит в Гросс-Экберт к императору. Тот ведь для Брюнне родня, хоть и дальняя.
Так, случайно, ар Стрегон узнал третий факт. Аделинда и Адлер были любовниками. Ну и что это дает Оттавио, в контексте проводимого расследования? Да ничего.
5
Все то время, что он заново прокручивал в голове важные детали состоявшихся бесед, Оттавио плел вокруг ботинка Инги сложную паутину из бечевы и цветных ниток, включая туда извлеченные из кармана пуговицы, валяющиеся вокруг вороньи перья, щепки, и в конце вплел в конструкцию, принесенное слугой по его просьбе сырое гусиное яйцо. Он прислушался к себе — получилось хорошо.
Ему следовало попытаться отыскать Ингу.
Оттавио вздохнул и поднялся с колоды, держа получившуюся конструкцию тремя здоровыми пальцами левой руки. Надо было размять ноги, а то, несмотря на обманчивое осеннее тепло, тело уже начало морозить. Да и задуманное колдовство лучше сотворить за забором и поближе к вершине холма.
Не глядя по сторонам, он вышел за ворота усадьбы и неспешно двинулся вверх по утрамбованной за долгие годы тропе, выложенной кое-где деревянными плашками. На особо крутых участках тропы располагались деревянные лестницы с перилами, а последние десять фадденов до ворот старой крепости земляную тропу сменили каменные ступени.
На вершине было ветренно.
Лес, который никто уже давно не вырубал, подступивший к самому подножию разрушенных стен, шумел и трещал ветками, как будто возмущался пришествию наглого чужака.
Кончики пальцев левой руки охватило знакомое покалывание, быстро распространившееся на все тело. Казалось, что воздух стал холоднее. Сила Той стороны разлилась в этом месте небольшим озерцом.
Оттавио ступил на двор, проделал еще десяток шагов и остановился.
От всей крепости осталось только полукруглое, мощеное камнем пространство, огражденное с трех сторон остатками стен, имевшее в диаметре около пяти фадденов. В центре двора возвышались развалины башни, в проломах которой виднелись груды камней. Еще одна башня, бывшая угловая, встроенная в стену, находилась слева от коронера.
Эту крепость, как и соседнюю, с которой они были когда-то одним целым, насколько Оттавио знал, разрушили лет сто двадцать назад войска императора Максимилиана первого, прадеда нынешнего правителя. Произошло это в ходе «Войны за коронацию». Будущий император убеждал тогда некоторых непокорных электоров, что он гораздо более достоин короны и власти, чем его двоюродный брат Оттон, чью руку держали в те времена в том числе и тогдашние владетели Брюнне. Войну выиграли солдаты Максимилиана, и он был коронован в Гросс-Экберт, получив благословение большинства коронационных алтарей. А проигравшим противостояние строптивым электорам в назидание было запрещено восстанавливать разрушенные замки и возводить новые крепости с каменными стенами in aeternum [21].
На стены с двух сторон вели неплохо сохранившиеся каменные лестницы, а вдоль стен были выстроены деревянные помосты, которые скорее всего и использовали наблюдатели.
Оттавио поднялся по правой лестнице на вершину угловой башни.
Ему нравилось это место.
Он оглядел окрестности и, сосредоточившись на пойманном в колдовскую сеть башмаке, начал речитатив поискового заклятия. Повторив положенные формулы несколько раз, он закрыл глаза и начал ждать. Заклятие сработало через пятнадцать ударов сердца. И узнал об этом Оттавио по запаху. Гусиное яйцо, заключенное в паутину цветных нитей, начало источать жуткую, тяжелую, серную вонь. Судя по реакции заклятия, Инга определенно была мертва. Ботинок своим носком указывал в центр крепости, прямо на вторую башню.
«Как-то быстро все происходит», — отметил про себя Оттавио и, стараясь держать своего пахучего проводника подальше от одежды, спустился с башни, пересек двор и пролез в самый широкий башенный пролом. Его путеводный клубочек привел его к каменной лестнице, ведущей вниз, под башню. Лестница, на удивление, не была завалена, внизу виднелась решетка, закрывавшая вход в подвал. Оттавио отложил ботинок в сторону и, осторожно ступая по ступеням, усыпанным мелкими камнями, спустился вниз. Решетка оказалась ничем не закреплена, петли давно проржавели и отвалились. Отставив фальшивую преграду в сторону, ар Стрегон вступил во тьму подземелья.
Некоторое время он потратил, чтобы обмотать найденную по дороге ветку своим носовым платком. Зажег огненной формулой получившийся импровизированный факел и быстро осмотрелся.
Помещение под башней, очевидно, бывший замковый подвал, оказалось совсем небольшим. Дальняя часть подвала осыпалась, и и перемешанные с землей валуны образовали непроходимый завал. В центре помещения на старательно кем-то расчищенном полу виднелись затертые линии и пятна, видимо, следы ритуала. А чуть дальше — рядом с осыпью — лежал раздувшийся труп.
Оттавио подошел ближе и пробормотал:
— Инга, вот и встретились. — Пробормотал следователь.
Нагнулся пониже, морщась от трупного запаха, и внимательно осмотрел тело. Вздувшееся посиневшее лицо, глаза, похожие на вареные яйца, вывалившийся язык, блестящая полоса поперек шеи. Инга удостоилась почти королевских почестей: ее задушили золотой цепью [22] пропавшего амулета владетеля. Убийство было совершено, скорее всего, несколько дней назад. Холод в подвале стоял нетипичный даже для подземного помещения, труп был покрыт изморозью, изо рта следователя вырывались облачка пара.
Кап. Кап. На труп несчастной девицы упало несколько капель крови, почти сразу превратившихся в тонкий прерывистый ручеек. Оттавио почувствовал головокружение, ноги его подкосились. Он закинул голову назад и попытался рукавом аби перекрыть хлынувшую из носа кровь, пошатываясь, направился к выходу из подземелья.
По каменной лестнице он поднялся на четвереньках, густо пятная ее юшкой, которая и не думала останавливаться. Камешки, усеявшие ступени, больно впивались в ладони, царапали колени. Он выполз наверх и, привалившись к стене башни, часто задышал, пытаясь прийти в себя.
Он нашел даже больше, чем рассчитывал — и служанку, и, одновременно, место ритуала.
Правда, его повышенная чувствительность к сверхъестественным воздействиям сегодня сыграла с ним злую шутку. Оттавио чуть не потерял сознание там, в подвале.
Нечего и думать использовать внизу чары познания. Хотя круг из железных опилок и должен был снизить давление Той Стороны, но из круга нельзя использовать кадило.
Находка подвала практически завершила его расследование. Теперь он видел всю картину преступления целиком, не хватало только нескольких деталей, которые он собирался уточнить завтра. В то время как хозяева поместья отправятся к семейному склепу и алтарю испрашивать благословения духов предков и духа-покровителя рода Брюнне, Оттавио проверит кое-какие свои догадки.
Одно стало несомненно: преступление совершено de dolo malo — по злому умыслу.
Говоря по чести, он пока не понимал, что ему делать с этим фактом и как распорядиться найденными уликами.
Глава 3. Pro et contra
По отношению к виновным нужно быть суровым без жестокости или снисходительным без попустительства.
Глава 3. Pro et contra [23]
1
Actum [24]
Мертвец ползет по дороге, широко раскрывая безгубый рот. Он передвигается рывками, подтягивая свое тело, пользуясь одной только правой рукой, и отталкивается от неровностей почвы левой ногой.
Оттавио, сыпля всеми известными ему на родном языке ругательствами и бросая частые взгляды в сторону ожившей падали, вспарывает кинжалом промокшую от крови штанину. Взгляду открывается неприятная рваная рана на бедре, сочащаяся кровью. Крупные сосуды, жилы и кость не задеты, повезло, слава Владыке-Кроносу.
Торопливо вскрыв извлеченный из кармашка на портупее бумажный, пропитанный воском пакетик, ар Стрегон высыпает его содержимое прямо в открытую рану. Бросает еще один взгляд в сторону ползущего мертвеца, которому осталось проползти не больше фаддена, пальцами втирает серый порошок поглубже, стараясь не потерять сознания от боли.
Произносит формулу заговора ран. Пронзительная, пульсирующая боль в бедре начинает стихать, притаившись до времени, кровь в ране запекается.
Покинувшему свою могилу бауэру остается проползти до вожделенного мяса в лице Оттавио не более трех шагов.
Ар Стрегон торопливо ковыляет в сторону, пытаясь оторваться от настойчивого покойника. На ходу, продолжая заковыристо поминать родичей мертвяка до девятого колена и их нездоровые сексуальные пристрастия, он торопливо перезаряжает пистоль. В бронзовый ствол уходит серебряная пуля. Щелкает затворное кольцо.
— «Темные духи! Двести двадцать гран серебра. Это полтора эйзингских талера. Разорение! Грабеж средь бела дня! Может, вернуться за скьявоной?» — думает коронер. Он оставил свой клинок в башке твари, которая вырвала клок мяса из его бедра.
— «Нет, не с такой ногой. Дорога узкая, обочины заросли густыми кустами, а мертвяк, несмотря на отсутствие пары конечностей, слишком шустрый. Dio cane!»