– А вы перед последним выходом «в ночное» чувствовали себя как обычно, или что-то вас в себе удивило?
– Я помню, что подумал: «Давно я уже никуда не уходил ночью»! – признался Семен. – Я и Володьке поэтому позвонил. Что-то явно предчувствовал.
– Это хорошо, – протянул Петр Исаевич. – Вы уже полностью осознаете, что с вами произошло прошлой ночью?
– Наверно, да.
– Скажите, вы бы назвали вчерашнюю ночь самой ужасной в вашей жизни? – продолжал задавать вопросы доктор.
Семен задумался. Потом сказал:
– Нет!
– А какая была самой ужасной?
– Самой ужасной? – Семен напрягся, словно не хотел на самом деле отвечать на этот вопрос. – Семь лет назад… Правда, это было вечером, а не ночью… Мы с женой попали в аварию, чудом остались живыми.
Семен заметил, что Петр Исаевич еще больше расслабился телом, но взгляд его, живой и выражающий высшую степень внимания, словно говорил ему: «Рассказывайте, рассказывайте еще!»
И Семен рассказывал. Обо всем. О жене, решившей после травмы головы, что у них до аварии была дочка. О том, как она посылала его вечерами искать пропавшую дочь на улице.
Петр Исаевич терпеливо слушал Семена, слушал практически то же самое, что ему рассказывала Вероника. Ему было необходимо услышать именно эти два одинаковых или очень похожих рассказа. Услышать, чтобы далее свободно оперировать деталями истории семилетней давности и не вызывать у Семена никаких подозрений в том, что врач откуда-то знает больше, чем ему рассказал сам пациент.
– Какие у вас сейчас отношения с женой? – спросил доктор, выслушав рассказ Семена до конца.
– Были хорошие. Но она нашла фотографию Алисы, о которой я вам рассказывал. И нашла вашу справку о том, что я не отвечаю за свои поступки. Пока я жену не видел. Я поднялся, когда ее уже не было. Наверно, будет скандал…
Петр Исаевич пожал плечами.
– Не обязательно, – произнес он довольно самоуверенно. – Умные женщины стараются избегать скандалов. Кстати, жалко, что вы раньше не попросили вашего товарища за вами следить… У меня такое ощущение, что в вашей ночной жизни существуют два независимых друг от друга сюжета: Алиса и эта церковь Луны. Насчет Алисы беспокоиться, кажется, не надо. А вот история с церковью Луны у меня вызывает опасения за вашу жизнь. Я бы на вашем месте рассказал все милиции или другим органам…
По лицу Семена было видно, что последнее предложение доктора ему не очень понравилось.
– Ну, вы подумайте еще об этом! Все-таки они вас хотели убрать. Не из ночной жизни, а вообще из жизни! – Петр Исаевич наклонился телом вперед. Его глаза уперлись в глаза Семена с удивительной, почти физически ощутимой силой.
Семен внезапно зажмурился. Петр Исаевич откинулся назад, уселся нормально, задумчиво покачал головой. Внезапно в его лице произошла перемена, он словно натянул маску.
– Хорошо, забудем пока о церкви, – заговорил он более звонким, напряженным голосом. – Мне кажется, что сейчас вам самое время избавиться от лунатизма!
– Как? – опешил Семен.
– После того, что с вами произошло вчера ночью, вы можете реально бояться за свою жизнь. И опасность для вас таится именно в темноте ночи. Лунатизм у вас не врожденный, а значит, вы можете его победить. Надо только некоторое время ночами не спать. Вы можете найти себе ночную работу?
– Я не знаю.
– Попробуйте! Если вы будете работать ночью, то вы будете защищены от неподконтрольных самому себе действий. И давайте договоримся: вы будете приходить ко мне раз в неделю. Пока мы оба не увидим, что у вас все в порядке!
– А Алиса? – спросил немного растерянно Семен. – Вы же сказали, она из другого сюжета?
– Вы должны или выйти полностью из ночной жизни, или полностью в ней остаться. И тогда никто не сможет предсказать вашу судьбу. Сами решайте! Да, и еще один вопрос! Как вы думаете, чего вам больше всего не хватает в семейной жизни?
– Детей, – выдохнул Семен.
– Поговорите с женой! – мягко посоветовал врач.
– Уже говорил. У нее сразу истерика…
– Не бойтесь попробовать еще. Пригласите ее в театр или на концерт, а утром заведите разговор…
На губах Семена промелькнула саркастическая улыбка.
– Вы не знаете моей жены! – сказал он снисходительно.
Петр Исаевич тоже улыбнулся. И тоже саркастически.
– Вы все-таки поговорите! – повторил он свой совет. – И запишитесь у Инночки на следующую пятницу! Да, и обязательно оставьте Инночке ваш домашний адрес и номера телефонов. Мобильный и домашний!
Семен кивнул. Пожал руку Петру Исаевичу. И неожиданно ощутил странную близость с этим человеком, ощутил, будто прощается с другом или с родственником. Сам удивился этим чувствам.
Уже на улице остановился. Оглянулся на голубые арочные ворота Покровского монастыря и подумал: «Это потому, что я ему все о себе рассказал!»
90
Город Борисполь. Улица 9 Мая
Утром, около восьми, Диму разбудил телефонный звонок. Звонила Валя, уже собравшаяся идти на работу. Сказала, что у Нади отличная кровать, и им надо такую же, вместо старой. Сказала, что выспалась хорошо, но на улице сыро и после обеда обещают дождь. Спросила, не придет ли он за ней вечером. Дима сказал, что придет.
Валя попросила не забыть взять с собой зонтик и напомнила мужу о совете гадалки.
Это утро у Димы начиналось вяло и медленно, как обычно. Он оделся и выпил кофе. Полистал газету объявлений, нашел «Страницу услуг» и, к своей радости, тут же наткнулся взглядом на то, что ему было нужно.
«Православный священник недорого проведет по христианскому обряду освящение дома, квартиры, дачи, машины, лодки, яхты. Тел. 8-044-416-86-04»
Дима нашел ручку, дважды обвел объявление и оставил газету на столе. Сам же взял двухлитровую пластиковую бутылку из-под минералки. Надел куртку и вышел на улицу.
Солнце этим утром отдыхало, уступив свое место на небе тучам и облакам. Воздух, пропитанный влажностью, показался Диме тяжелым. И дышать им было тяжеловато, будто в нем кислорода не хватало.
Дима вспомнил вчерашнее кладбищенское солнце, звонкое пение птиц, покой и чувство умиротворенности. Как бы ему хотелось, чтобы и сейчас в его душе наступил такой же внутренний уют! Но погода навевала тоску, и, должно быть, совсем не так уж и плохо было то, что этот серый день у Димы пройдет в хлопотах и заботах.
Ноги вывели Диму к детскому садику на соседней улице. Он остановился перед входом на территорию. Детей, однако, на открытых площадках садика не увидел.
Дима поднялся по трем бетонным ступенькам на порог здания, зашел и остановился перед широким длинным коридором. Откуда-то изнутри доносились детские голоса и звон посуды. Заглянул в первую открытую дверь. Там, в кухне садика, копошились у плиты две девушки в белых курточках и поварских колпаках.
– А дети где? – спросил у них Дима.
– А вам какая группа нужна? – спросила одна из девушек.
– Самая младшая.
– Последняя дверь налево.
Сделав еще пару десятков шагов, Дима остановился перед дверью с табличкой «Группа “Снежинка”». Приоткрыл. Увидел справа и слева деревянные шкафчики раздевалки, под каждым из которых аккуратно стояли детские ботиночки или сапожки. А прямо перед ним, на расстоянии трех-четырех метров – еще одна дверь. Дима подошел, прислушался. Постучал два раза и потянул дверь на себя. И увидел большую комнату, в которой на полу возились с игрушками двух– или трехлетки. В ближнем левом углу стояли несколько разноцветных горшков, и на одном из них сидел белокурый мальчик. Сидел терпеливо и сосредоточенно. Воспитательница – девушка лет двадцати – помогала детям собирать на полу железную дорогу. Она вдруг оглянулась на Диму, и он ей приветливо кивнул.
– Вам кого? – спросила она, поднимаясь на ноги.
Дети тоже с интересом озирались, рассматривали незнакомого дядю.
– Можно вас на минутку, – негромко попросил Дима, кивая в сторону комнаты со шкафчиками.
Они вышли туда вдвоем. Девушка бросила взгляд на пустую пластиковую бутылку в прозрачном пакете.
– Извините, – Дима вдруг застеснялся, сбился с мысли, потерял нужные слова. – Знаете, мне надо… Вы могли бы мне помочь…
– Что вам надо? – спросила девушка.
Ее зеленые глаза смотрели на Диму открыто и доброжелательно.
– Мне нужна детская моча, – наконец произнес он и приподнял в руке пакет с бутылкой. – Для жены…
– А, уринотерапия! – со знанием дела сказала девушка. – Это же надо, чтобы ребеночек здоровеньким был…
Она задумалась. Потом заглянула в игровую комнату, нашла взглядом девочку в синей кофточке и коричневых толстых колготках.
– Машенька, писать хочешь? А ну давай-ка на горшок!
Девочка быстрой походкой направилась в «туалетный» уголок комнаты, где все так же неподвижно сидел на горшке белокурый мальчик.
– Подождите здесь, – попросила Диму воспитательница и отправилась к детям, закрыв за собой двери в раздевалку.
Минут через десять она вынесла Диме горшок, в котором плескалась нужная ему желтоватая жидкость. Дима поблагодарил воспитательницу, сунул ей пять гривен. Потом растерялся, пытаясь сообразить: как ему детскую мочу из горшка в бутылку перелить. Воспитательница, поняв затруднительность положения, свернула из листика цветной бумаги для аппликаций конус и передала его Диме.
– Вставьте кончик в горлышко и держите, а я перелью!
Вернув пустой горшок девушке, Дима еще раз поблагодарил ее и ушел.
Дома побрызгал детской мочой в четырех углах комнаты. После этого набрал номер священника из газеты объявлений.
– Где вы живете? В Борисполе? – переспросил приятный мужской баритон. – Тогда накинете еще пятьдесят гривен за вызов и за дорогу. У вас только одна комната, или весь дом?
– Одна комната, – повторил Дима.
– Это неправильно, – произнес священник. – Нельзя одну комнату освятить, а остальные нет. Давайте уж весь дом освящу, мне из-за одной комнаты из Киева в Борисполь ехать… Поймите же! Да и в цене разница небольшая.