Гил Каррильо и вся его семья собрались у него дома, чтобы посмотреть «Охоту за ночным убийцей». Он очень гордился тем, что его показали на телевидении. Он знал, что фильм даже не затронул большую часть истории, и надеялся, что однажды полная история будет рассказана так, как она происходила на самом деле.
Когда фильм закончился, Каррильо устроили праздник. Не каждый день их показывали в кино.
– Это был момент гордости, один из самых запоминающихся в моей карьере, – скажет позже Гил.
Он знал, что помог поймать, привлечь к уголовной ответственности и осудить, возможно, самого опасного серийного убийцу столетия, того, кто приходил, когда люди спали в собственной постели.
Гил вздрогнул, только подумав о том, как Рамирес бродит по темным задним дворам, заглядывает в окна, истекая слюной при одной мысли о том, что беспомощная женщина – не важно, сколько ей лет – будет в полной его власти. Он с нетерпением ждал возможности еще раз поговорить с Ричардом, получить хоть какое-то представление о том, что, черт возьми, им двигало, что он делал, чтобы избежать задержания.
– Этот ублюдок – ходячая энциклопедия убийств, и я собираюсь выяснить, что ему известно, – скажет он позже.
Позже в тот вечер, когда они ложились спать, Перл заметила, как погрустнел Гил. Она спросила, что случилось. Он тяжело сел на кровать и ничего не ответил. Нижняя губа у него задрожала, как будто он сейчас расплачется.
– Что случилось, Гил? – спросила она.
– Я подумал об отце. Мне хотелось бы… Я хотел бы, чтобы он был здесь, разделил с нами этот триумф. Это ведь мой звездный час как детектива, как мужчины. Будет ли еще одно такое дело, такой же злобный и хитрый убийца, как Ричард? Я просто хочу… чтобы он был здесь, – и с этими словами он действительно расплакался, хотя плакал очень редко. Перл села и обняла его огромное тело.
– Он здесь, Гил. Он с тобой. Я это знаю. Я это чувствую, – сказала она.
Фрэнк Салерно фильм не смотрел. Он не хотел, чтобы ему напоминали обо всем произошедшем. Не сейчас. Джейн записала для него фильм на кассету.
Когда Каррильо и Салерно узнали, что Ричард не смог посмотреть фильм из-за выходок в душе, они решили, что было бы неплохо отнести пленку с фильмом в тюрьму, чтобы они посмотрели его все вместе.
На следующий день после выхода фильма в эфир они принесли в окружную тюрьму кучу плиток шоколада, немного попкорна и содовой. В комнате для допросов поставили видеомагнитофон и телевизор, чтобы они могли посмотреть фильм с Ричардом.
Ричард не ожидал, что игравший его Грег Круз будет на него похож, и сказал, что актеру будто нанесли черный воск на зубы, чтобы те выглядели плохо. Каждый раз, когда показывали, как из дома выносят тело, Ричард возбуждался. Он считал, что Мартинес – актер, игравший Гила, слишком маленький. Все над этим посмеялись.
Ричард спросил, не будет ли когда-нибудь книги о нем, упомянув, что есть парочка о Теде Банди и полдюжины о преступлениях Джека-Потрошителя. Салерно сказал, что не знает ни о каких договорах на книги и объяснил Ричарду, что гонорары пойдут на помощь семьям потерпевших от преступлений, в которых они все еще его подозревают, если он в них признается. Ричард сказал, что не будет говорить ни о чем, кроме упомянутого в обвинительном приговоре. Каррильо спросил, можно ли записать его рассказ. Ричард не разрешил.
Затем они начали расспрашивать его о преступлениях и о том, как он их совершал. Ричард, как позже сказали детективы, поведал им – он сам это гневно отрицает – подробности того, как он действовал, как жил и как смог так долго избегать ареста. Детективы говорят, что он рассказал им, как прятался в украденных машинах, которые иногда оставлял на стоянке автовокзала «Грейхаунд». Он всегда прятал любое имевшееся у него оружие в шкафчиках автовокзала, пока не понял, что за машиной может быть установлена слежка. С этого момента, прежде чем забрать оружие, он начал по несколько раз объезжать на автомобиле вокруг квартала.
По словам сыщиков, они заговорили о реальных убийствах, начиная с Винкоу. Ричард рассказал им то, что знал. Они не были уверены, не хвастается ли он и не придумывает ли что-то, но им он казался искренним.
В течение следующей недели, пока Ричард ел сладкое, он рассказал двум детективам свою версию произошедшего. Оба детектива любили с ним разговаривать.
– У него была обаятельная сторона, до которой нетрудно было достучаться, – скажет позже Каррильо.
Их встречи были прерваны 16 ноября, когда Ричарда увезли в Сан-Квентин. В последний раз, когда Салерно и Каррильо видели его, он спросил их, собираются ли они прийти на его казнь. Каррильо сказал, что не знает и не думал об этом.
– Готов поспорить, я приду, – серьезно сказал Салерно, глядя Ричарду прямо в глаза.
Тюрьма Сан-Квентин была построена в 1852 году. Она стоит на участке в двадцать акров [16] у подножия горы Тарн в округе Марин, в тридцати минутах езды по живописной местности от моста Золотые Ворота в Сан-Франциско.
Ее южный фасад идет параллельно Бухте Черепов. Тюрьма выкрашена в бледно-желтый цвет и с терракотовыми крышами. Она состоит из пяти разных зданий, или блоков, от A до F. Камеры смертников находятся в блоке E.
С 1893 по 1938 год, когда в Сан-Квентине была установлена газовая камера, 409 человек были казнены через повешение. Некоторые из известных сидельцев Сан-Квентина – Кэрил Чессмен, Бандит красного света [17], Джеймс Уотсон, известный как Синяя Борода [18], и К. Э. Болтон, или Черный Барт [19]. На вышках и стратегических позициях вокруг тюрьмы стоят опытные стрелки со штурмовыми автоматическими винтовками с оптическими прицелами. Они на посту двадцать четыре часа в сутки. Место это очень красивое и живописное, пальмы шелестят легким морским бризом, волны ритмично накатывают на берег. Время от времени можно увидеть рассекающий спокойные воды Бухты Черепов плавник акулы.
Все приговоренные к смерти в Калифорнии ожидают казни в Сан-Квентине. Вот лишь некоторые из серийных убийц, содержащихся сейчас в блоке E, – Хуан Корона, Рэнди Крафт, Лоуренс Биттейкер, Рой Льюис Норрис, Дэвид Карпентер, Дэвид Кэтлин, Дуглас Кларк, Митчелл Картон, и Билл Бонин (Убийца с автострады) – эти люди будут соседями Ричарда.
Ричарда доставили в Сан-Квентин через десять дней после вынесения приговора. Власти рассматривали его как угрозу безопасности: они знали, что у него много поклонниц, знали о сатанистах, которые регулярно являлись в суд, и вечно ходили слухи о том, что кто-то попытается его вытащить. По соображениям безопасности решили, что будет лучше, если в Сан-Квентин его не отвезут, а доставят по воздуху.
Вертолет приземлился на крыше лос-анджелесской окружной тюрьмы, Ричарда посадили на борт под конвой трех следивших за каждым его движением охранников, и винтокрылая машина взлетела и взяла курс на север. Ричард никогда раньше не летал в вертолете. Широко раскрыв глаза и улыбаясь как ребенок, он напряженно глядел в окно, хотя его начало укачивать. Однако мысль о том, что его доставляют в Сан-Квентин, ему нравилась, это заставляло его чувствовать себя важным и опасным. Он был в кандалах и наручниках и одет в синий комбинезон окружной тюрьмы Лос-Анджелеса.
В тот момент у него еще не было планов обжаловать приговор: он считал систему коррумпированной и одержимой желанием его убить. Он решил, что когда ему придет время умереть, он покончит жизнь самоубийством. Он не хотел, чтобы кучка незнакомцев наблюдала за его корчами в зеленой комнате Сан-Квентина.
Сама смерть Ричарда не страшила. Больше, чем когда-либо, он всем сердцем верил, что попадет в Ад и воссядет одесную Сатаны. Он верил, что там будут все самые серьезные преступники в истории, и он узнает их поближе. Джек-потрошитель, Аль Капоне, Джон Диллинджер, Тед Банди, Адольф Гитлер и все остальные, отправленные за свои деяния в Ад. Для Ричарда Рай и Ад были такими же реальными, как доставивший его в Сан-Квентин вертолет.
Когда в поле зрения появилась тюрьма, Ричард сел и уставился на нее. Он подумал, что это больше напоминает какой-нибудь курортный отель или что-то в этом роде.
По правде говоря, Ричард перемене радовался – в окружной тюрьме Лос-Анджелеса он провел четыре года. В настоящей тюрьме будет легче, чем в следственном изоляторе: свидания, еда и общие условия содержания намного лучше.
Ричарда передали хорошо вооруженным хмурым охранникам Сан-Квентина. Его поместили в блок A/C, известный как «Ресепшн», и присвоили тюремный номер E37101. В Ресепшене содержали всех – кроме смертников – заключенных на этапе оценки и принятия решения, где они будут отбывать срок.
Против Ричарда все еще выдвигались обвинения в нападении на Пэнов и убийстве, и до окончания рассмотрения этого дела, его после обязательного трехмесячного пребывания в Ресепшене еще не перевели в блок E. После оценки он был переведен в тюрьму округа Сан-Франциско, поближе к суду по делу Пэнов. В инциденте Пэнов представлять Ричарда должны были адвокаты сан-францисской адвокатуры.
Ричарда поместили еще в одну камеру размером два на три метра с алюминиевым унитазом, раковиной и двухъярусной кроватью. Заключенные в Ресепшене не имели доступа к телефонам, а свидания предусматривались продолжительностью всего два часа в неделю. В блоке Е заключенным дозволялось двадцать четыре часа посещений в неделю, а в Ресепшене осужденных содержали в камере почти двадцать четыре часа в сутки. Ричард оказался в камере номер 3AC8.
Синди Хейден никак не удавалось выкинуть Ричарда Рамиреса из головы. Думать она могла только о его иссиня-черных глазах, вьющихся черных волосах, полнейшем и непоколебимом высокомерии и исходящей от него опасности. Она грезила о нем почти каждую ночь, часто задаваясь вопросом, не наложил ли он на нее какое-то заклятие. Позже она скажет: «По правде говоря, я думаю, что влюбилась в него с первого взгляда. Я знаю, что это чушь и все такое, но я ничего не могла с собой поделать».