Синди Хейден точно так же приходилось по много часов ждать своего субботнего свидания. Ричард пытался развести двоих женщин. Они, сетует он, как масло и вода.
Дорин продолжала настаивать на том, чтобы Ричард запретил Синди, другим женщинам, и в особенности Фифе, приходить, но он не внял ее требованиям. Временами Дорин так злилась, что уезжала из Сан-Франциско и возвращалась в Лос-Анджелес, но неминуемо возвращалась в округ Марин. Она поняла, что Ричард не самый рациональный человек, и горячо надеялась, что он поймет, как сильно она его любит и сделает ее своей невестой.
– Я не просто еще одна из его тупых подружек. Я думала, что мы поженимся. Я имею в виду, в противном случае я бы уехала, – позже говорила она.
Когда она настаивала на том, чтобы Ричард назначил точную дату свадьбы, он тянул. Он сказал ей, что любит ее и что она – единственная, кому он доверяет помимо своей семьи – и это было правдой.
Так или иначе Ричард знал, что Дорин пойдет ради него на все.
Когда ее недавно спросили, считает ли она Ричарда невиновным, Дорин ответила:
– Я всегда горячо верила в его невиновность! Я даже не могу представить, что он виновен в тех ужасных преступлениях, в которых они его обвиняют. Он получил несправедливое судебное разбирательство и неадекватную защиту. Когда-нибудь правда восторжествует.
Хулиан Тапиа Рамирес принял близко к сердцу тяжелую участь младшего сына.
После осуждения и вынесения приговора у него обострился диабет, он быстро худел. Он забросил росшие у него на заднем дворе помидоры и перец чили, и они погибли. Его широкие мощные плечи ссутулились, лицо с высокими скулами избороздили морщины. Мерседес ничем не могла вывести Хулиана из последовавшей за приговором Ричарда глубокой депрессии. Единственное, от чего у него блестели глаза, чего он с нетерпением ждал – это общение с внуками.
Мерседес тоже была раздавлена смертным приговором. За несколько месяцев после вынесения приговора сыну она постарела на двадцать лет. Все лицо покрыли глубокие морщины, и она тоже похудела. Она каждый день ходила в церковь и, закрыв глаза и сцепив пальцы, горячо молилась о спасении семьи.
Весной 1991 года у Хулиана диагностировали рак костей. Рак быстро распространялся, и 16 августа того же года он мер.
Смерть Хулиана раздавила Мерседес. Жизнь без Хулиана лишилась смысла, и она наверняка умерла бы от горя, но ей нельзя было оставить Ричи, и она не собиралась сдаваться, пока не сделает все возможное, чтобы помочь ему и остальной семье.
Над детьми Джозефа издевались из-за родства с Ричардом. Ни для кого не было секретом, что их дядя был внушающим ужас Ночным охотником, теперь известным даже больше Джона Уэсли Хардина [21]. В школе их преследовали насмешки и грубые замечания, хотя дети старались делать вид, что не слышат оскорблений и не видят надписей на своих шкафчиках. Но на деле все это их глубоко ранило.
Расстроенные, они пошли к Джозефу и пожаловались ему. Он сказал им просто игнорировать этих глупцов, хотя слишком хорошо помнил гадости, которые говорили в детстве ему. Он молился, чтобы его дети были толстокожими.
Старший брат Ричарда, Рубен, обратился к героину и нашел утешение в его отупляющих объятиях. Он чувствовал себя в определенной мере виновным в случившемся с младшим братом и после смерти отца почти перестал улыбаться.
Рут больше не вышла замуж. Она живет с матерью и дочерью в доме Хасиенда-Хайтс. При любой возможности едет навестить Ричарда. Несмотря ни на что, Рут будет рядом с младшим братом до конца.
– Я до смерти люблю Ричи. Мы всегда были самыми близкими в семье, – рассказывала она позже. – Если они убьют его, я сойду с ума.
Джозеф хорошо справляется с должностью руководителя обслуживающего персонала на военной базе Форт Блисс. Он отмечен множеством отличий, почетных знаков и наград. Он каждый день много работает и несколько раз в неделю ходит в церковь. Ему все так же трудно ходить, но он старается изо всех сил и редко жалуется. Он тоже навещает Ричарда, когда может, два раза в год или около того, но для него это трудное путешествие, хотя он совершает его с радостью. Джозеф очень любит Ричарда. У него тяжело на сердце, и, думая о судьбе брата, он плачет.
Джозеф, как Ричард, Роберт и Рубен, часто страдает мигренью, настолько сильной, что ему приходится лежать в темноте.
– Вы даже не можете поговорить со мной во время приступа. Это похоже на горячие иглы в твоем мозгу.
Роберт по-прежнему живет в Моренси, штат Аризона, и работает в шахтах. Сейчас он в разводе и видится с двумя дочками по выходным. Когда удается, ездит в Эль-Пасо проведать мать, братьев и сестер. Он перестал употреблять наркотики и старательно избегает неприятностей.
Кузен Майк, человек, который, по мнению большинства, наставил Ричарда на неправедный путь, умер от обширного инфаркта в апреле 1995 года. Он страдал избыточным весом, его продолжали преследовать призраки того, что он творил во Вьетнаме, и он регулярно употреблял героин. Армия похоронила Майка как героя, почтив салютом из двадцати одного орудийного залпа.
Впервые с момента ареста у Ричарда появился отличный, очень компетентный защитник в лице Майкла Берта из адвокатуры Сан-Франциско.
Берт – высокий, красивый, хорошо одетый адвокат, который знает закон от корки до корки и приходит в суд отлично подготовленным. Он был одним из адвокатов, помогавшим защищать Лайла Менендеса [22] на первом судебном процессе, и представлял печально известного Чарльза Нг, который вместе с Леонардом Лейком перед видеокамерой пытал, подверг сексуальному насилию и убил десятки людей на ранчо в Уэсливилле, Калифорния.
Окружной прокурор Сан-Франциско планировал судить Ричарда за убийство Пэна. Многие сотрудники правоохранительных органов говорили, что это пустая трата денег налогоплательщиков. Однако после того как Берт впервые подверг Ричарда обширному психологическому обследованию и перевел заявление оснований защиты против обвинения Ричарда с невиновности на невменяемость, окружной прокурор Сан-Франциско отказался от судебного преследования. Он заявил, что они привлекут Ричарда к суду только в том случае, если он выиграет апелляцию в отношении обвинительных приговоров в Лос-Анджелесе.
Апелляционный адвокат Ричарда – Гир Рассел из Сан-Диего. Она, как и Берт, отличный адвокат, делающая все возможное и невозможное. Она считает, что у Ричарда есть очень хорошие шансы добиться отмены приговора, и в настоящее время усиленно работает над окончательным оформлением апелляции.
– Было допущено много серьезных ошибок, и некомпетентность адвоката была самой незначительной из них. Эрнандесам никогда нельзя было разрешать представлять кого бы то ни было в деле, наказанием за которое предусмотрена смертная казнь.
Если Ричард действительно выиграет апелляцию, его вернут в тюрьму округа Лос-Анджелес и будут судить снова – устрашающая перспектива для окружного прокурора Лос-Анджелеса.
Рассел говорит, что апелляция будет готова не раньше конца века – а к тому времени с момента совершения преступлений пройдет почти двадцать лет, что поставит обвинение в невыгодное положение: свидетели умирают, уезжают и забывают детали.
Сегодня Фрэнк Салерно привык к жизни на пенсии. У него нет проблем с сердцем. Головокружения прошли, он хорошо спит.
Он совсем не скучает по работе детектива по расследованию убийств.
– Я всем этим занимался и все это видел. Просто не осталось ничего, что я бы не сделал. Я ушел как раз вовремя. Это не проходит бесследно. Ты думаешь, что с тобой все в порядке, но тебя это разрушает. Копаться в убийствах – занятие нездоровое.
Фрэнка часто приглашают выступить на полицейских семинарах по всей стране с лекциями о преступлениях Ночного охотника и Хиллсайдских душителей. Он чувствует себя обязанным рассказать сотрудникам правоохранительных органов то, что он узнал о поимке серийных убийц в результате работы над двумя этими огромными делами.
Недавно он сказал:
– Что делает дела о серийных убийствах настолько сложными для раскрытия, так это тот факт, что убийца и жертва – незнакомцы. У вас два корабля встречаются ночью, и один по непонятным причинам топит другой.
Сегодня Рамирес продолжает сидеть в камере исправительного центра в Сан-Квентине, ожидая рассмотрения апелляции, его навещают Дорин, семья и другие поклонницы. Он говорит, что его процесс был сфабрикован и возлагает надежды на апелляцию.
Он сильно изменился за прошедшие с августа 1985 года одиннадцать лет. Набрал пятнадцать килограммов и угомонился. Клокочущий гнев, который он так часто изливал в суде, похоже, поставлен им под контроль. Но он отнюдь не смирился с реалиями своего существования. Ему не нравится находиться в исправительном центре, он говорит, что это жестокое и изощренное наказание, и он часто ходит по камере, как пантера в клетке.
Недавно он сказал о своих невзгодах:
– Я не знаю, сколько еще я здесь выдержу. Это существование – отстой. Адская скука. Ни наркотиков, ни бабы – как будто ты уже давно мертв. Немного философии, можете проверить: желание исходит из чресел, эмоции – из сердца, а знания – из головы.
В свободное от хождения взад и вперед по камере время Ричард пишет письма и читает книги – все книги об убийствах, которые удается достать. Он стал настоящим экспертом в этой сфере.
Ричард считает, что выиграет апелляцию, выиграет новое судебное разбирательство и будет освобожден. Он продолжает истово верить в Сатану, он верит, что Сатана в конечном итоге сделает его победителем и освободит.
В начале 1995 года, когда Ричарда доставляли в Сан-Квентин с заседания суда по делу Пэна в Сан-Франциско, сработал тюремный металлоискатель. Охранники тщательно обыскали его и не смогли найти никакой контрабанды, но металлоискатель запищал, когда они снова пропустили Ричарда через него. Охранники посадили его перед рентгеновским аппаратом и обнаружили, что в прямой кишке у него спрятан ключ от наручников и игла для подкожных инъекций. Эт