Карло: Я вижу один из обычных полицейских методов задержания убийцы в том, что, как правило, жертва знает убийцу. Но в серийных убийствах жертва убийцу не знает, а, следовательно, обычные аспекты, которые помогают детективам по расследованию убийств… (Магнитофон отключается.) Как вы думаете, не в том ли кроется одна из причин, почему серийным убийцам так успешно удается совершать преступления и в течение многих лет ускользать, что у полиции нет методов против этого нового феномена серийных убийств, в том смысле, что у них нет системы, помогающей их выявлению, классификации и задержанию?
Рамирес: Как только у них появляется подозреваемый, благодаря… прогрессу, достигнутому в судебно-медицинской экспертизе и всех новых других методах сбора вещественных доказательств, как только у них появляется подозреваемый, появляется хороший шанс, что они поймают серийного убийцу, потому что мы все оставляем частицы себя, где бы мы ни находились. Так что… да, полиции сложно. Она в невыгодном положении, потому что это преступления незнакомцев против незнакомцев, и так будет всегда. Я не думаю, что это может измениться.
Карло: Вы упомянули, что люди всегда оставляют следы, а современные технологии упрощают для полиции идентификацию серийных убийц. В случае, когда обнаженное тело найдено в поле и… э-э… не остается никаких улик, это становится практически невозможным, не так ли?
Рамирес: Да.
Карло: Верно. Ричард, что вы можете посоветовать женщинам…
Рамирес: Хорошо, нет никакого единого правила, нет никакого проверенного метода, как пережить нападение серийного убийцы. Нет никаких гарантий, потому что все люди разные, и это касается и серийных убийц. Некоторые серийные убийцы оставят вас в живых, если вы с ними поговорите, если вы их тронете, если они узнают вас, одни серийные убийцы вас пожалеют, а другие – нет. Это касается не только серийных убийц, но и убийц в целом. Некоторые убийцы просто одержимы идеей убийства, независимо от обстоятельств или ситуации. Они приняли решение еще до того, как вас встретили и… эм… выхода нет. Жертва находится в невыгодном положении, потому что не знает, что думает убийца.
Карло: Вы как-то мне сказали… (Магнитофон отключается.)… о том, что называют «дьявольской перхотью» – кокаином, который действительно широко распространен в современном обществе. Ричард, что ты думаете о кокаине?
Рамирес: Я люблю его! (Смеется.) Нет, ну… если вы посмотрите на это в широком смысле, это вопрос спроса и предложения. Не так давно я видел передачу, где, как мне кажется, ЦРУ действительно с этим работало, чтобы доставить оружие контрас и тому подобное. Это в крупных масштабах, но на уличном уровне я считаю, что кокаин вызывает привыкание и очень вреден для организма.
Карло: А как насчет рассудка?
Рамирес: И рассудка, конечно. Это зависит от того, как вы его принимаете. Если вы вводите его внутривенно, я слышал и читал, что это может вызвать образование тромбов в головном мозге, что приводит к инсультам. Конечно, вредно, но ощущение удовольствия очень сильное!
Карло: Ричард, с чем бы вы могли сравнить это ощущение удовольствия?
Рамирес: Для меня, во всяком случае, нет ничего, что могло бы приблизиться к этому.
Карло: Однажды вы описали это мне как сильную эйфорию, кайф, легкое возбуждение, которое проникает в мозг.
Рамирес: Точно.
Карло: У вас очень глубоко прочувствованное отношение к смертной казни в этой стране.
Рамирес: Вам лучше убрать это дерьмо про ЦРУ… (Магнитофон отключается.)
Карло: Ваши чувства, ваше мнение о смертной казни в этой стране очень глубоки. Не могли бы вы рассказать мне, что думаете о смертной казни?
Рамирес: Что касается смертной казни, я считаю, что это сила против бессильных. В камерах смертников не так много миллионеров. Однако многие люди предпочитают умереть, многие люди, обвиняемые в убийстве, действительно выступают в суде и говорят присяжным, что они хотят смертной казни. Они предпочитают умереть, но не провести остаток жизни в тюрьме. Смертная казнь… для меня… не очень достойный способ ухода из жизни. У них должны быть арены для гладиаторов, как в старые римские времена, потому что то, что я… это просто… знаете, это кажется неправильным.
Карло: Считаете ли вы, что правительство не вправе лишать людей жизни, или вы считаете, что в отношении некоторых преступлений…
Рамирес: Что ж, они это делают для жертв. Если родственники жертв хотят крови убийцы… эм… Я думаю, что кто-то из родственников должен сам повернуть рубильник. Но они оставляют это на усмотрение государства и… эм… на это стоило бы взглянуть. Я много думал об этом, и кое-что написал, но у меня нет…
Карло: Как вы относитесь к тому, что смертная казнь применяется всего в тринадцати штатах, а не во всех штатах?
Рамирес: Правильно. Если посмотреть, как сегодня развивается преступность, в будущем смертную казнь, вероятно, примут во многих штатах. Люди в разных частях страны чувствуют себя по-разному, и это в конечном итоге зависит от людей в каждом штате. Они голосуют за, и некоторые штаты голосуют за, и некоторые голосуют против, они не хотят этого.
Карло: Ричард, вы считаете смертную казнь сдерживающим фактором?
Рамирес: Нет. Нет. Большинство преступников, большинство преступников убивают ради… денег, чтобы получить деньги на наркотики. Некоторые не в себе, некоторые пьяны… они убивают из жадности, похоти и тому подобного… и, э-э… так что, нет, я не думаю, что это действует как сдерживающий фактор, потому что преступник редко думает о собственной смерти при совершении преступления, им овладевают такие эмоции, как ярость и ненависть. Поэтому он очень мало размышляет о собственной кончине, когда в момент совершения убийства или преступления внутри него бушуют такие чувства. (Магнитофон отключается.) Видите ли, правительства безнаказанно убивают и порой выбирают убийц, которые выйдут и от их имени убьют людей. Они это оправдывают, они дают этому рациональные объяснения, они вешают на грудь убийц медали. Но если у тебя нет лицензии на убийство от имени правительства, они не вешают тебе медаль, а сажают тебя в газовую камеру.
Карло: Вы считаете газовую камеру жестоким и изощренным наказанием? Если в штате должна быть смертная казнь, как вы думаете, какой способ лучше? Электрический стул, смертельная инъекция или газовая камера?
Рамирес: Это зависит от человека.
Карло: Ричард, пока мы здесь сидим, у вас на шее девятнадцать смертных приговоров.
Рамирес: Да.
Карло: Если… после того, как все ваши средства обжалования будут исчерпаны, и наступит день, когда штат Калифорния должен будет вас казнить, какой способ выбрали бы вы?
Рамирес: Лично меня это не волнует, потому что смерть есть смерть, и говорят, что никто не знает собственной смерти. Конечно, в течение нескольких минут ты можешь что-то почувствовать – но потом ты уйдешь. На самом деле я не особо об этом задумывался. Для меня смерть – это смерть, и какой бы способ я ни выбрал, я его выберу, когда придет время – если у меня будет выбор.
Карло: Некоторые из самых известных публике серийных убийц – это Тед Банди, Джеффри Дамер, Генри ли Лукас [27]… Что вы думаете о таком парне, как Тед Банди?
Рамирес: Что сказать?
Карло: Что вы думаете о Теде Банди?
Рамирес: Смотрите, когда серийные убийцы появляются в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чикаго – это мировые центры средств массовой информации. Вот почему этим ребятам уделяется больше внимания из-за того, где они находились. Я знал серийных убийц на Среднем Западе, о которых вы даже не слышали, но у них за плечами двадцать, тридцать убийств. Что касается моего взгляда на Теда Банди – вы об этом спрашивали? Тед Банди был умен. Он… он вырос и обнаружил… у себе в уме… свои собственные удовольствия. Это были его удовольствия. Я думаю, что удовольствия человека – его личное дело. Он… ему нравилось делать то, что он делал, а именно похищать женщин, заниматься с ними сексом, пытать их, убивать и все остальное. Внешне для тех, кто его встретил на улице, он казался вполне нормальным человеком, в котором нет ничего подозрительного.
Карло: Похоже, что со стороны многие серийные убийцы кажутся совершенно безобидными, обычными парнями из соседнего двора. Например, Джеффри Дамер: меньше всего он похож на убийцу. Что вы думаете о таком парне, как Джеффри Дамер, который внешне казался таким нормальным, но внутри далеко не нормальным?
Рамирес: Я думаю, вы могли бы сказать что-то вроде… равновесия ума, химии, психики убийцы – волка в овечьей шкуре, и он научился этим управлять. Э… это парень, про которого ты думаешь, что было бы нормально пойти к нему домой, выпить и выкурить косяк, но это будет твой последний стакан, потому что ты окажешься в наручниках, и следующее, что ты поймешь, что этот парень тебя ест. На это очень… эм… очень интересно смотреть в жизни. На людей этого типа… потому что они необычны. Это что-то вроде странной машины, странного дома. Вы спрашиваете себя: «Как он построен? Как он сюда попал?» Меня всегда очаровывали убийцы, преступления, убийства и смерть. Полагаю, начал я, когда мне было двенадцать лет (убийство Джесси двоюродным братом Ричарда Майком). Я начал читать криминальные детективные журналы и тому подобное, и даже страницы имели определенный душок, определенный запах. Это было очень странно, это вызвало у меня странное чувство.
Карло: Вы можете объяснить это чувство?
Рамирес: Странное, потому что в раннем возрасте я пережил смерть знакомых мне людей. Мне было четыре или пять лет, когда я узнал о смерти друга моего отца. Потом, когда мне было девять, я пошел на похороны деда. Просто… смерть оказала на меня сильнейшее влияние, когда я ее увидел. Смерть моей собаки, смерть домашнего животного – просто смерть.