ь от меня, я знаю. Я однажды сказала сестре, что считаю его красивым. Она сказала мне, что я больная. Вы думаете, я больная? Иногда я думаю, что да. Все это… это как какой-то жар внутри меня, я не могу от этого избавиться. Я хочу. И не могу. Подскажите, пожалуйста, нормально, если я ему напишу, или это сумасшествие? Я вовсе не его фанатка, я… просто у меня жар. Если бы мои родители узнали, они бы меня заперли. Вы думаете, меня следует запереть? Иногда я думаю, что следует. Мне написать ему? Это сумасшествие, вам не кажется?
– Поступай, как велит тебе сердце, – сказал я ей. А сам подумал: «Обязательно найди психоаналитика».
Люда: Люда живет в Москве. У нее очень белая кожа, ярко накрашена, немного полновата, но привлекательна порочной и сладострастной красотой. Она профессиональная доминатрикс. Она унижает мужчин за деньги. Ей очень нравится ее ремесло. Она всегда носит эротические кожаные наряды, обнажающие грудь и гениталии. У нее золотое кольцо в клиторе. Я видел ее фотографии в стиле ню. Как и тысячи женщин, она прислала Ричарду свои фотографии в обнаженном виде. Некоторое время назад Ричард написал мне и сказал, что у него так много фотографий обнаженных женщин, что он не может вместить их всех в своей камере. Он спросил меня, могу ли я пока «подержать» их у себя. Я согласился. Он прислал мне большой толстый конверт из манильской бумаги, полный фотографий женщин и девочек, многие из них были голыми, немало снимков «мохнаток». Среди них была и фотография Люды.
После недавнего осуждения Скотта Петерсона [30], которому женщины также принялись писать письма, в средствах массовой информации снова возник интерес к этому малоизученному, странному явлению: женщины, тянущиеся к печально известным убийцам. Однако по сравнению с Ричардом Рамирес Петерсон похож на невинного, и наивного алтарного служку, заблудившегося в лесу. По словам Венелла Криттендона, представителя по связям с общественностью Сан-Квентина, любые десять соузников Ричарда вместе взятых никогда не получали больше писем от женщин, чем он. «Каждую неделю он получает сотни ящиков с почтой», – объяснил он недавно.
– Я мечтаю заняться сексом с Ричардом, – сказала мне Люда на английском с сильным акцентом. – Он великолепен. Он идеальный мужчина. Я хотела бы, чтобы он властвовал надо мной. Я хочу быть его рабыней, его сексуальной рабыней. Клянусь, я сделаю для него все – все, что угодно. Я серьезно. Я не хочу нормальный секс, он меня вообще не волнует. Это скучно. Все эти мужчины приходят ко мне и платят мне все эти деньги, чтобы я унижала их. Они – шутка. Мужчины – шутка. Но Ричард – он мой бог!
Тамара: Тамара сложена как Джессика Рэббит. Она живет в Шерман-Оукс, Лос-Анджелес. Она открыто провозглашает себя вампиром. Она спит в гробу, заострила клыки и испытывает эротическое возбуждение от вида, вкуса и запаха крови. Она работает секретаршей в Лос-Анджелесе. (Клыки она прикрывает колпачками.) Сегодня Тамаре за тридцать. Когда я впервые с ней разговаривал, ей было двадцать четыре года. У нее в спальне стоит алтарь, посвященный Ричарду. В нем много его фотографий, статуй, горящих свечей, различных кристаллов, кварца и аметиста. Один из кристаллов кварца имеет форму пениса. Тамара использует его для мастурбации.
Она объяснила:
– Моя самая большая мечта – заняться сексом с Ричардом на кладбище ночью, на черном надгробии при свете одной только луны. Я хочу, чтобы он трахнул меня с кровью на члене. Я имею в виду, что во время нашего секса я хочу быть в крови одной из его жертв, и, знаете что, я совсем этого не стыжусь. Я знаю, что вы думаете, что я чокнутая, но это не так. Я просто честная. Это же мне нравится в Ричарде. Он никогда меня не осуждает, не думает, что я абсолютно неадекватная. Он один из немногих, возможно, единственный, кто меня понимает, кто может понять таких, как я. Таких людей – женщин, которые хотели бы делать то, что я только что сказала – дикие, безумные вещи, гораздо больше. Я знаю женщину, которая хочет, чтобы Ричард, трахая, ее убил. Для нее это была бы нирвана, предел…
– Кто, скажите мне, кто вправе судить кого бы то ни было за сексуальные пристрастия? Ни правительство, ни церковь, никто не вправе надзирать за твоими страстями. Будь это неправильно, против Бога или природы, я бы этого не могла не почувствовать. Я этого не чувствую, я бы так никогда не подумала. Сам факт, что эти желания и потребности у меня есть, делает их правильными. Я имею в виду, я не хочу никому их навязывать, я никого не заставляю делать то, чего они не хотят, никак не вовлекаю детей. По взаимному согласию взрослые должны иметь возможность делать все, что им заблагорассудится. Точка. Конец истории. Церковь, и это не шутка – она говорит людям, что хорошо, а что плохо, а среди церковников полно насильников детей! Лицемерие, вот пример лицемерия.
На момент написания этой статьи в 2005 году Ричард все еще находится в блоке E Сан-Квентина в отделении смертников. Прошло шестнадцать лет с тех пор, как судья Майкл Тайнан девятнадцать раз приговорил его к смертной казни. По стране средний срок пребывания в отделении смертников составляет тринадцать лет. В какой-то мере Ричард к тюремному заключению привык. В камере у него есть книги, телевизор и радио. Он получает сотни писем в неделю со всего мира, преимущественно от женщин. У него обилие переписки, дающей ему занятие.
По всей стране было много разговоров об отмене смертной казни, что вполне может произойти. Если это случится, Ричард будет избавлен от смертельной инъекции, которую Сан-Квентин сейчас применяет к приговоренным. На момент написания этой статьи в отделении смертников Сан-Квентина ожидают смерти 667 мужчин. Ричард – один из самых печально известных смертников – своего рода суперзвезда убийств, Мик Джаггер убийц.
Адвокаты Ричарда планируют обжаловать приговор. Его апелляционный адвокат, Гир Рассел, говорит, что есть множество юридических вопросов, которые она планирует оспорить, и главный из них – некомпетентность защитника. Когда ее недавно спросили, когда она будет подавать апелляцию на рассмотрение, она ответила:
– Ну, правда состоит в том, что это обширный документ, и готовая апелляция будет у меня весьма нескоро. Если честно, – сказала она мне не для записи, – спешить с подачей апелляции Ричарда некуда, чем дольше она будет готовиться, тем дольше Ричард проживет. Он вполне может дожить до глубокой старости и умереть в тюрьме естественной смертью. С другой стороны, отделение смертников Сан-Квентина – место очень опасное, и Ричарда могут убить в любой момент.
Тем временем Ричард Рамирес, он же Ночной охотник, читает письма поклонниц, наслаждается присланными ему фотографиями обнаженных женщин и мечтает освободиться, чтобы снова творить те же наводящие страх и ужас деяния, которые он совершал и за которые попал в камеру смертников.
Филип Карло
Монток, Нью-Йорк
Благодарности
Хочу выразить благодарность следующим людям, без чьей поддержки эта книга была бы невозможна: детективам по расследованию убийств департамента шерифа округа Лос-Анджелес сержанту Фрэнку Салерно и Гилу Каррильо, капитану Кену Роу, доктору Дейлу Гриффитсу, доктору Ричарду Эшу, Джеффри Хаферу, Мэри Мигер, Луи Карло, Данте и Антонине Карло, Дорин и Джозефу Маннанисам, Роберту и Максин Ганерам, Бет Макдермит, Дж. Макналли, Ивелисс Рейес, Маркосу Хинонесу из полицейской академии департамента полиции Нью-Йорка, Энтони Данза, Дэнни Айелло, Полу Герману, Брайану Хэмиллу, Тони Сирико, Чаку Зито, Т. Конфорте, Филипу Монако, Патрику Лаудисина, Майклу Костреву и семье Рамирес, также моему агенту Фрэнку Вейманну. И, конечно, моему редактору Полу Динасу и всем замечательным сотрудникам «Кенсингтон Паблишинг», в особенности Карен Хаас, Лоре Шацкин и Дайане Райт. Я также хочу поблагодарить Микаэлу Гамильтон из «Кенсингтон Паблишинг» за то, что она вдохновила меня написать специальное дополнение для юбилейного издания нашей книги.
Иллюстрации
Трехлетний Ричард Муньос Рамирес на своем первом велосипеде. Он был хорошим ребенком и мог часами развлекать себя сам. Из архива автора
Шестилетний Ричард на детской площадке в Эль-Пасо, где он получил удар качелями и несколько часов находился без сознания. Из архива автора
Ричард в одиннадцать лет, незадолго до того, как из-за эпилепсии его выгнали из школьной футбольной команды. Из архива автора
Отец Рамиреса, Хулиан Тапиа Рамирес, полицейский в Хуаресе, Мексика, 1951 год. Из архива автора
Скромный дом в Эль-Пасо, где родился Рамирес. Из архива автора
Пятнадцатилетний Ричард, незадолго до того, как он бросил школу. Из архива автора
Роберт Рамирес, брат Ричарда, в сорок два года. Из архива автора
Фото Ричарда Рамиреса при аресте за угон автомобиля в центре Лос-Анджелеса в декабре 1984 года. Из архива автора
Автовокзал «Грейхаунд» в Лос-Анджелесе, где Рамирес покупал наркотики и продавал краденое различным скупщикам. Из архива автора
Гил Каррильо (слева) и Фрэнк Салерно (справа) – руководители оперативной группы департамента шерифа Лос-Анджелеса по поимке Ночного охотника. Из архива автора
Перевернутый вверх дном дом Кэрол Кайл. Из архива автора
Спальня Мэри Кэннон, разгромленная Ночным охотником. Из архива автора
Дом Джойс Нельсон, разграбленный Ночным охотником. Из архива автора
Первые страницы номера «Лос-Анджелес геральд» от 10 и 12 августа 1985 года со статьями о диких нападениях Ночного охотника. Из архива автора
Выжившая Кэрол Кайл помогла властям создать первый фоторобот Охотника. Из архива автора
Полицейский фоторобот, составленный со слов потерпевшей Сакины Абоват. Из архива автора
Место на Хаббард-стрит в Восточном Лос-Анджелесе, где разгневанные граждане схватили Рамиреса.