Гил неуверенно подумал, что это мог быть их убийца. Если бы там был след «Авиа», он бы не сомневался. Хотя разгром и отключение телефона были узнаваемым стилем «Взломщика», многие воры действовали так же.
Он поблагодарил полицию Монтерей-Парка и вернулся в дом Линды Артур. Она приготовила ему кофе с корицей, и они сели в утренней тишине кухни обсуждать это дело.
Линда понимала, что если бы это был «Взломщик», он мог бы вломиться и в ее дом. Он профессионал, и ее закрытые окна его вряд ли остановят. Она поклялась спать с пистолетом у кровати.
В шесть утра они вышли на улицу. Уже рассвело, и они хотели посмотреть, нет ли вокруг дома Линды следов «Авиа». Следов они не нашли, но увидели что-то похожее на засохшую кровь, на ее заднем дворе. Позже выяснилось, что это был сок дерева, недавно срубленного, чтобы никто не мог за ним спрятаться. «Взломщик» заставил ее, как и всех остальных в округе Лос-Анджелес, серьезно заботиться о безопасности.
Поскольку в Монтерей-Парке делать ему было больше нечего, Гил позвонил Перл в дом ее родителей. Он ужасно скучал по ней и детям. Было почти семь утра, и он предложил забрать их всех на воскресный завтрак.
Они попрощались, – Карилльо сказал Линде звонить ему каждый раз, когда он ей понадобится, – и поехал в дом тестя. Он решил, что у него будет достаточно времени, чтобы позавтракать с семьей, прежде чем встретиться с Салерно в офисе в полдень.
Гил Каррильо ненавидел, что жена жила в доме родителей, – это означало, что он не способен защитить свою семью. За завтраком он был замкнутым и почти все время молчал. Когда они вернулись в дом тестя, Перл посоветовала ему как следует отдохнуть, поскольку было видно, что дело его достало. Это было последнее, что Гил хотел слышать. Он попросил жену закончить этот разговор:
– Пожалуйста, разбуди меня через час, к одиннадцати утра.
Он пошел в свободную спальню, все кости и мышцы его болели. Едва он положил голову на подушку, как сработал пейджер. В офисе хотели, чтобы он вернулся в Монтерей-Парк, поскольку там жестоко убили некую Джойс Люсиль Нельсон.
Когда Каррильо услышал, что там найден след «Авиа», внезапно усталость как рукой сняло. Он вскочил на ноги и отправился в путь.
Глава 12
Гил приехал к дому Нельсон раньше Салерно. У дома уже толпились журналисты. Они впервые узнали, что по всему округу Лос-Анджелес серийный убийца беспорядочно вламывается в дома, насилует и убивает. Они сообщали о слухах и раньше, но до этого момента никто из правоохранительных органов не признавал существование убийцы публично. Обо всех преступлениях сообщали, но в новостях никто не связывал их между собой.
Теперь, на месте преступления, детективы Монтерей-Парка признали существование серийного убийцы.
Весть о невероятной жестокости, вырезанных глазах, пентаграммах, пытках и жестоких изнасилованиях распространилась среди газетчиков со скоростью лесного пожара. На место приехали съемочные группы из каждой телекомпании, репортеры и фотографы всех газет, включая выходящие на испанском и японском языках.
На этот раз никто из полицейского управления Монтерей-Парка не спросил Гила, что он тут делает: они знали, что он все время говорил о «серийном убийце» и рассылал листовки со следом кроссовок «Авиа» и просьбой связаться с ним или Салерно.
О’Коннор, сержант уголовной полиции Монтерей-Парка, показал Каррильо следы на клумбе, а также на залитых кровью передней и задней верандах. Затем отвел Гила в дом, к избитой до неузнаваемости Джойс, лежавшей между кроватью и шкафом.
Гил не мог поверить своим глазам: на лице Джойс был явственно виден отчетливый след вафельного узора подошвы «Авиа». Приехал Салерно, и они с Гилом ходили по месту преступления, пока тот рассказывал Фрэнку о Софи Дикман.
Убийство Нельсон произошло в Монтерей-Парке, и было делом местной полиции, однако два детектива шерифа имели право там присутствовать, поскольку оно теперь было одним из серии убийств, которую расследовал департамент шерифа.
По мере того как приходили и уходили полицейские и криминалисты, съемочные группы записывали каждое их движение, и этот сюжет транслировался во всех четырех-, пяти-, шести– и одиннадцатичасовых новостях.
Похоже, подумал Салерно, на Джойс надевали наручники: обе ее руки застыли в трупном окоченении за спиной. Однако никаких синяков или гематом, указывающих на это, не было, – что показалось ему странным.
Конечно, это был их парень, – если только два убийцы не носили одинаковую обувь. Салерно и Каррильо вернулись в офис шерифа, доложили подробности нападений на Дикман и Нельсон капитану Гримму, и собрали совещание детективов оперативной группы. Криминалист Джерри Берк только что вернулся из Портленда и сообщил очень интересные новости о кроссовках «Авиа Аэробик»: всего их изготовили 1354 пары, и лишь шесть попали на Западное побережье и были проданы в Лос-Анджелесе, а размера 44,5 была продана лишь одна пара. Единственную пару такого размера в Лос-Анджелесе купил убийца.
Убийца был один – теперь, наконец, в этом была абсолютная уверенность. Все, что им нужно сделать – найти парня в кроссовках «Авиа Аэробик» 44,5 размера. Снимки кроссовок «Авиа» были отправлены во все шестьдесят три полицейских участка округа.
Утром Салерно и Каррильо отправились навестить Софи Дикман. Она спокойно и сдержанно рассказала им, что именно произошло: как ее разбудил свет в глаза, о пистолете, разгроме, изнасиловании. Нападавшего она описала как белокожего высокого и худого мужчину с плохими зубами. Она добавила, что он был одет в черное и «миловидной внешности».
Странное слово для описания насильника, подумали детективы. Софи поработала с полицейским художником и помогла создать фоторобот нападавшего.
После того как жители осознали, что серийный убийца свободно разгуливает по улицам, поднялась паника, которой Южная Калифорния не знала прежде никогда. Взлетели продажи оружия, сторожевых собак, оконных решеток и систем сигнализации. Слесари были нарасхват. В оружейных магазинах люди выстраивались в три ряда. Продавец оружия в Нортридже сказал: «У меня люди стояли друг у друга на головах, все хотели оружие для защиты. Никогда ничего подобного не видел».
Газеты спекулировали о поимке «Взломщика из Долины». Мэр города Том Брэдли, шериф Блок и начальник полиции Дэррил Гейтс заявили, что его задержание неизбежно.
Когда средства массовой информации узнали, что Фрэнк Салерно, известный по делу Хиллсайдских душителей, руководит оперативной группой по поимке нового серийного убийцы, прозванного в прессе Ночным охотником [7], репортеры не оставили его в покое. Его, а вскоре и Каррильо, они стали караулить у офиса, а детективы больше не могли отвечать на телефонные звонки, потому что журналисты звонили со всего мира, даже из Англии, Израиля и Бразилии.
Каррильо подумал, что неплохо было бы снять видео об этих преступлениях для всех полицейских управлений округа Лос-Анджелес. Это помогло бы централизовать расследование и прояснить улики, связывающие преступления – образ действий убийцы, его описание и так далее. Салерно одобрил идею, и Каррильо пошел в центр медиаресурсов департамента шерифа. В двадцатиминутном отрывке на пленке он изложил все улики, и копии разослали во все участки департамента шерифа Лос-Анджелеса.
Запись была сделана на следующий день после убийства Нельсон, и по ней ясно, насколько Каррильо истощен. Голос у него был хриплый и напряженный.
Наконец, в тот же день департамент полиции Лос-Анджелеса разрешил передать департаменту шерифа машину, которую остановил офицер Ставрос. Она находилась на открытой полицейской стоянке, и все оставленные отпечатки выжгло палящее калифорнийское солнце.
Салерно и Каррильо впервые узнали о визитке стоматолога в бумажнике и шести телефонных номерах в маленькой черной телефонной книжке. Из департамента полиции Лос-Анджелеса сообщили, что они через суд привлекали к участию в деле телефонную компанию для установления личностей и адресов людей, чьи номера были в книжке.
Салерно знал, что это был их первый и самый большой прорыв. Все, что требовалось от полиции Лос-Анджелеса – выяснить владельцев номеров, установить за ними наблюдение и ждать.
На прием к дантисту убийца записался под псевдонимом «Ричард Мена». Два детектива по расследованию убийств отправились навестить дантиста Питера Ляна, прагматичного азиата, семь дней в неделю руководившего стоматологической клиникой с семи утра до девяти вечера.
У «Ричарда Мены» дантист нашел абсцессы, он испытывал боль, и врач назначил ему повторный прием. На лечение он пришел 3 июля, то есть через несколько недель после того, как сбежал от Ставроса.
Каррильо и Салерно сообразили, что, если бы кабинет дантиста, как и положено, немедленно взяли под наблюдение, 3 июля его бы поймали.
Они спросили доктора, можно департаменту шерифа разместить в кабинете детективов под прикрытием до возвращения «Ричарда Мена». Ляну эта идея не понравилась, но в конце концов он сдался, попросив, чтобы детективы были азиатского происхождения, ведь большая часть его пациентов – азиаты. Они согласились, и в клинику доктора Ляна посадили двух азиатских детективов из департамента шерифа. Салерно и Каррильо много раз предупреждали их не рисковать: парень, которого они искали, был умелый хладнокровный убийца, действующий очень быстро и решительно.
С этого момента детективы с оружием безвылазно сидели в клинике с оружием наизготовку в ожидании «Ричарда Мены». Если он схватится за оружие, то умрет прежде, чем успеет опомниться.
Салерно и Каррильо были уверены в успехе операции. По словам доктора Ляна, состояние «Мены» требовало внимания и было очень болезненным. Они рассудили, что если он уже вернулся после задержания, то вернется и снова. Каррильо показал рентгеновские снимки «Мены» другу-дантисту, и тот подтвердил: «Этому парню скоро понадобится медицинская помощь».