На тот момент они не могли подтвердить, является ли пациент тем самым «Взломщиком», хоть его описание и образ действий и соответствовали убийце в кроссовках «Авиа».
Оперативная группа шерифа разрасталась, прибавляла в боеспособности, целеустремленности и концентрации усилий, и коммуникация между всеми полицейскими службами города наконец наладилась. Теперь необходимо было следить за всеми сведениями, поступающими в департамент шерифа. Салерно поручил Бамкроту и Робинсону собрать информацию о каждом «Ричарде Мене» в базах данных. Нашлось сорок человек.
– Нашими самыми главными ключами к разгадке были его зубы и ноги, и именно на них мы сосредоточили нашу энергию, – скажет позже Салерно.
Действительно, когда Бамкрот и Робинсон проверяли сорок Ричардов Менов на своих компьютерах, они были так заняты разглядыванием их ног и обуви, что если бы они действительно случайно наткнулись на Охотника, признавал Бамкрот, он бы наверняка на них напал.
Меньшие по размеру оперативные группы были сформированы в департаменте полиции Лос-Анджелеса и в полиции Монтерей-Парка. В участках по всему округу Лос-Анджелес патрульным показали снятое Каррильо видео. Многие из них приклеили на приборные панели фотороботы убийцы: поймавший Ночного охотника мгновенно бы стал героем и получил продвижение по службе. Его поимка стала главным приоритетом в сознании каждого полицейского.
Каррильо все так же спал один, с пистолетом возле кровати.
Салерно тоже принял меры предосторожности: его лицо было во всех теленовостях и газетах, и он предполагал, что Охотник мог решиться на поиски его или его семьи. У него было два хорошо обученных охотничьих лабрадора-ретривера, которые лаяли при появлении незнакомцев. На случай, если собаки оплошают, он привязал мусорные баки к двум дверям с левой и правой сторон дома, ведущих во двор и задние спальни.
Салерно тоже спал с пистолетом у кровати, – как и Фрэнк-младший, который работал заместителем шерифа и все еще жил в доме отца. Если Охотник придет в дом Салерно, они вынесут его в мешке для трупов.
13 июля Софи Дикман пошла на созванное полицией Монтерей-Парка собрание жителей города, которое проводилось в залах мэрии. Явка шокировала: без какого-либо официального объявления пришли почти две тысячи человек. Ожидалось, что приедут только старшие по кварталу, но едва разнеслось известие, людей уже невозможно было сдержать. Первым к напуганным гражданам обратился лейтенант Джо Санторо.
Он рассказал о преступлениях, совершенных убийцей за пределами городка, и признал, что в Монтерей-Парке было больше нападений, чем где-либо еще. Рассказал, что детективы в штатском теперь ходят по улицам круглосуточно. Если он вернется в их город, они его схватят. По его словам, Охотнику нравилось причинять жертвам боль – увечья и очень жестокие сексуальные посягательства. «Он работает по ночам. Если вы услышите или увидите что-то подозрительное, звоните нам без сомнений. Поскольку он вламывается ночью, потренируйтесь набирать 911 в темноте. Держите телефон под рукой. И закрывайте окна».
Когда Софи Дикман услышала о злобе нападавшего, она поняла, насколько ей повезло – хоть ее и учили общаться с психопатами.
Ей хотелось встать и рассказать всем, что она пережила – как внезапно он навис перед ней, злобно смотря на нее, как, рыча, изнасиловал. Но она продолжила сидеть, слушая лейтенанта Санторо.
– Его ищут сотни детективов, – сказал он. – Мы скоро его найдем. А пока никакая осторожность не будет лишней!
17 июля от ран, нанесенных рукой убийцы 29 мая, скончалась Мейбл Белл. Доктор Сара Редди, проведшая вскрытие, в отчете указала, что причиной смерти стала обширная травма мозга. Детективу Робинсону и Бамкроту так и не удалось ее расспросить.
Нетти оставалась в коме. Кормили ее внутривенно.
Глава 13
Ночной охотник с большим интересом читал новости о своих нападениях. Когда он впервые увидел заголовки, случайно проходя мимо газетного киоска в центре города, он в шоке остановился. Живот скрутило, а сердце учащенно забилось. Он понятия не имел, что все его преступления связали между собой. Он купил газеты и, слушая хэви-метал, читал их в кишащем тараканами гостиничном номере с окнами слишком грязными, чтобы сквозь стекла можно было что-нибудь увидеть. В статьях ничего не говорилось о следах «Авиа» или установленных баллистической экспертизой соответствиях, тем не менее он понимал, что с этого момента ему придется быть гораздо осторожнее, – дело для него запахло жареным.
Тем не менее он остался в Лос-Анджелесе, планируя новые преступления, еще ужаснее прежних.
Именно сейчас, после нападений на Нельсон и Дикман, он решил поднять преступления на новый уровень, который шокирует мир невиданной жестокостью. Он хотел, чтобы все и повсеместно знали о том, на что он способен.
20 июля, когда детективы ждали его в клинике доктора Ляна, когда его искали полицейские по всей Южной Калифорнии, он случайно зашел в магазин ножей в центре города, «Росс Катлери», и купил промышленное мачете. Следующим жертвам он собрался отрубать головы и оставлять их на лужайке перед домом – специально для полиции; так он покажет им, с кем они в действительности имеют дело. Ключом доступа он легко угнал еще одну «Тойоту» и выехал на шоссе, на сей раз направившись на север, в Глендейл, крупный город с населением 170 тысяч человек, окруженный горами Вердаго и родину Анджело Буоно. Глендейл, основанный в 1880 году, был третий по величине город в округе Лос-Анджелес в шести милях от мегаполиса. По словам людей из Торговой палаты, этот городок – прекрасное место для работы и инвестиций.
Съехав с автострады, он медленно проехал по улицам Глендейла, с яркими газонами и пальмами, эвкалиптами, кипрскими кедрами и акациями по обочинам. Он припарковался на Стэнли-авеню и Зерр-Корт, выключил двигатель и фары и внимательно прислушался к тишине. Здесь, в Глендейле, он чувствовал, что получит желаемое.
Он плотно завязал шнурки и, чтобы ни за что не зацепиться, заправил штаны в носки, и пошел к дому Максона и Лелы Кнейдинг, в квартале от автострады. Как обычно, остановился и позволил своим обостренным до предела органам чувств ощутить ночь. Опустился туман, повиснув в метре над тротуаром. Туманом он восхищался: тот напоминал ему о Джеке-Потрошителе.
Решив, что место подходящее, он подошел к окнам – они, как и входная дверь, оказались заперты. Он подошел к заднему фасаду бежевого оштукатуренного дома с терракотовой черепичной крышей. В палисаднике росли два больших апельсиновых дерева, усыпанных фруктами. В задней части дома все окна оказались заперты – Кнейдинги следили за серийным убийцей в новостях. Ужасное нападение на Мэйбл Белл и Нетти Лэнг их глубоко потрясло.
Он разрезал сетку на застекленной створчатой двери, протянул большую руку в перчатке и легко открыл замок.
Но в дом не вошел, вместо этого вернувшись к машине за мачете. Все его чувства стали острее и отчетливее. Он достал большой клинок и вернулся во двор, опущенной рукой скрывая мачете в клубящемся у его ног тумане. Прежде чем войти в дом, он преклонил колени на земле и помолился Сатане: «Всем, что есть зло, я, твой покорный слуга, призываю Сатану прийти и принять эту жертву».
Пригнувшись, он вошел в дом Кнейдингов, замер как статуя, а потом направился прямо в спальню.
Максу Кнейдингу было 68 лет. С 66-летней Лелой он был в браке 47 лет. Они познакомились еще в школе и поженились вскоре после окончания учебы. У них было трое детей и тринадцать внуков. Макс владел станцией технического обслуживания, Лела работала в службе безопасности универмага «Робинсон». Они хорошо зарабатывали и не чувствовали затруднений. Лела была заядлой болельщицей «Доджерс» и «Лейкерс» и часто, занимаясь домашними делами, слушала по радио репортажи о матчах. Макс был трудолюбивым человеком, дьяконом в церкви адвентистов седьмого дня в Глендейле. Знакомые с полвека, они любили друг друга так же сильно, как в день первой встречи.
Как и всегда, Охотник сразу разведал, кто находится в доме. Когда он понял, что здесь только Макс и Лела, он вошел в их спальню, включил свет и подошел прямо к их кровати.
– Подъем, ублюдки! – пнув Лелу, скомандовал он.
Макс вскочил, не веря своим глазам, потрясенный, ошеломленный – увидев смерть в лице этого солдата Сатаны отчетливо, как никогда. Лела закричала. Убийца взмахнул мачете, клинок, как ядовитая змея, с шипением рассек воздух, и ударил Макса в шею, нанеся ему глубокую рану. Охотник думал, что отрубит голову, но этого не произошло. Макс упал, умоляя его остановиться. Вместо этого он замахнулся на Лелу и промахнулся. Он понял, что мачете недостаточно острое, чтобы быстро их убить, вытащил пистолет 22-го калибра, приставил его к голове Макса и нажал на спусковой крючок, но пистолет дал осечку. Под жалобные мольбы о пощаде он перезарядил пистолет, снова приставил его к голове Макса и выстрелил.
Лела истерически закричала. Он приставил пистолет к ее лицу и трижды нажал на курок, убив и ее.
Он принялся резать и колоть мачете их неподвижные тела, а затем обыскал дом.
У него при себе был сканер, где передали доклад о том, что раздались выстрелы. Он быстро положил добычу в наволочку и под покровом тумана пошел обратно к машине. Сел в угнанную «Тойоту» и уехал, когда полицейская машина начала медленно объезжать квартал.
Через тридцать секунд он выехал на автостраду и несколько минут спустя был у скупщика, избавившись от ценных вещей: радиоприемника, фотоаппарата, видеомагнитофона, часов, колец и других украшений. Скупщик уже видел на них кровь, но не говорил газетчикам об убийце. Понимая, что если он действительно убийца, то он очень опасен, он помалкивал, продолжая выдавать ему деньги.
Однако вскоре он перестанет иметь с ним дело. На всем, что тот приносил, было слишком много крови. А значит, думал он, беря награбленное у Кнейдингов, звонок в полицию принесет куда большее вознаграждение.