Ближе к вечеру он зарегистрировался в номере 315 отеля «Бристоль» на Мейсон-стрит. «Бристоль» был четырехэтажным отелем для проезжающих в самом центре сан-францисского района Тендерлойн, идеально подходящего для его целей. Повсюду были расположены порномагазины, дешевые гостиницы, убогие бары и бильярдные, а на улицах бродили укуренные, торчки, алкоголики и сломленные жизнью, беззубые проститутки с черными кругами под глазами. Это был местный аналог центра Лос-Анджелеса.
Охотник вышел из гостиницы и вошел в порномагазин на Мейсон, где в маленьких кабинках двадцать четыре часа в сутки крутили порнофильмы по четыре минуты за четвертак. Закончив с просмотром, он пошел на Мишн-стрит купить травку, выкурил косяк, поехал в Чайнатаун, припарковался и целую четверть часа следил за невысокой пожилой азиаткой. Когда она пошла в двухэтажное здание, он зашел за ней. Не успела она испугаться, он повалил ее, пинал и бил, пока она не превратилась в кровавое месиво.
Все закончилось за секунды.
Он оставил ее в коридоре, не зная, жива она или мертва. Никто ничего не увидел. Уходя, он чувствовал себя сильным, собранным и могущественным, он знал, что его жестокость понравится Сатане. К такому он всегда и стремился.
Той ночью он ворвался в дом в живописном районе Марина. Внутри никого не было. Он украл драгоценности, видеомагнитофон и шкатулку для драгоценностей и вернулся в отель «Бристоль».
Питеру Пэну было 66, его жене Барбаре – 62 года. Они жили на Эвкалипт-драйв, в районе Лейксайд, недалеко от озера Мерсед. Питер был улыбчивым, жизнерадостным, общительным мужчиной. Он шестнадцать лет проработал бухгалтером в больнице Сан-Франциско Дженерал Хоспитал. Барбара Пэн была кассиром в банке.
Питер родился на Тайване, учился в Уортонской школе бизнеса в Филадельфии, вернулся на Тайвань и работал на железной дороге. В 1961 году он открыл в Гонконге успешную импортно-экспортную компанию.
В 1969 году семья Пэнов иммигрировала из Гонконга в Северную Калифорнию. У них было два сына и три внука. Мистер Пэн очень гордился тем, что стал американским гражданином и часто говорил, как хорошо в Америке, где у людей есть настоящая свобода.
В два часа ночи 18 августа судьба привела Охотника в дом Пэнов, желтое двухэтажное украшенное лепниной здание на тихой улице. На ней он припарковал угнанный «Мерседес» вышел и остановился у дома Пэна, удостоверяясь, что место подходящее, потом быстро и бесшумно, подобно тому, как опускается ночь, подошел к дому, снял сетку с открытого окна и проник внутрь.
Поднявшись наверх, он обнаружил, что Пэны крепко спят. Он подошел к Питеру, приставил к правому виску пистолет 25-го калибра и нажал на спуск, мгновенно убив его. Затем он избил и попытался изнасиловать Барбару, но она оказала ему сопротивление. За неповиновение он выстрелил в голову и ей.
Он обыскал дом и, чувствуя себя всемогущим, дерзким и смелым, написал губной помадой на стене спальни Пэна: «Выкидной нож» и нарисовал пентаграмму. Сложил в наволочку кольца Питера и Барбары, видеомагнитофон, часы и запонки Питера и ушел.
Воодушевленный насилием, он поехал на Тендерлойн и подобрал тощую проститутку с большими печальными глазами и сломанным носом. Он отвел ее в свой номер в «Бристоле», заплатил ей десять долларов и мастурбировал ее стопами. Когда он спросил, нравится ли ей, она ответила, что понравится, если он ей заплатит. После ее ухода он заснул.
В 10:30 того же утра тридцатилетний сын Питера и Барбары Пэн, Дэвид, пошел к родителям и обнаружил, что отец мертв, мать при смерти, а в доме все перевернуто вверх дном. Дрожащими руками, вне себя от горя, он вызвал полицию.
Каррильо и Салерно узнали о сан-францисском нападении на Пэнов от детектива из Глендейла, услышавшего о нем по каналу гражданской радиосвязи, когда утром ехал на работу. Салерно позвонил в Сан-Франциско и поговорил с детективом по расследованию убийств Карлом Клотцем. Он рассказал Фрэнку о проникновении со взломом, пуле в голове, сексуальном насилии, применении автоматического пистолета 25-го калибра, пентаграмме на стене и словах «Выкидной нож». Думая, что это может быть делом рук убийцы-подражателя, Салерно спросил: «Есть ли на гильзе красный кружок вокруг капсюля?»
Ответ был утвердительным.
Теперь они знали, что нападение в Сан-Франциско совершил их убийца. Каррильо позвонил Полу Типпину и Лерою Ороско из оперативной группы департамента полиции Лос-Анджелеса и предложил вместе лететь на север полуденным рейсом. Когда детективы подходили к своим местам, Фрэнк заметил, что в хвосте самолета сидит новостной репортер KNBC Лорел Эриксон. Она была с оператором, оба ели гамбургеры и детективов не заметили. Самолет взлетел, Гил, Фрэнк, Лерой и Пол обсуждали тяжелые последствия отъезда Охотника в Сан-Франциско. Салерно всегда говорил о том, что куда бы ни отправился Охотник, частота и жестокость его нападений сразу его выдадут.
Полет был недолгим, и когда они выходили, Лорел Эриксон увидела следователей и поспешила к ним. Для нее это служило подтверждением того, что он отправился на север. Она умоляла об интервью, но Салерно просто сказал: «Без комментариев». Они поехали в полицейское управление, и решено было, что на место преступления детективы из Лос-Анджелеса поедут рано утром. Зарегистрировавшись в «Холидей Инн», четверо измученных мужчин вскоре заснули.
Утром у дома Пэнов уже было полно журналистов. Детективы прокладывали себе путь через толпу напористых репортеров, и агрессивней всех была Лорел Эриксон.
Детективы отдела убийств из Лос-Анджелеса изучили источник проникновения, разгром и пентаграмму на стене. Они сочли надпись «Выкидной нож» очень интересной – она казалась вызовом полиции, словно убийца дразнил их, дерзил, бросал воображаемую сатанинскую перчатку. В дом постучали. Каррильо открыл дверь, увидел Эриксон, настаивавшую, чтобы Салерно вышел и поговорил с ней, но он отказался и закрыл дверь перед ее носом.
Вернувшись в полицейское управление, они поговорили с лидерами сан-францисской оперативной группы по делу Охотника, Карлом Клотцем и Фрэнком Фэлзоном, отличными детективами. Рассказав обо всем, что у них было, лос-анджелесские детективы изложили свои доводы в пользу сходства нападения в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе.
Получив обещание делиться информацией, четыре детектива вернулись домой, чтобы возобновить охоту.
Слухи об информации, которая имелась у властей Лос-Анджелеса, быстро дошла вверх по сан-францисским инстанциям до мэра Дайанн Файнстайн. Она заявила о проведении пресс-конференции в мэрии, смело вышла на трибуну и, не дрогнув ни единым лицевым мускулом, поведала прессе о располагаемых доказательствах, связывающих Ночного охотника с Сан-Франциско, обратив особое внимание на кроссовки «Авиа» и результаты баллистической экспертизы. Она заверила общественность, что для поимки преступника делается все возможное, и заявила о приказе о создании большой оперативной группы. К предложенному вознаграждению она добавила 10 тысяч долларов, сказав: «Где-то в районе Залива кто-то сдает комнату, квартиру или дом этому злобному убийце. Если вы что-то знаете или видели, обратитесь в оперативную группу. Мы скоро его поймаем».
Салерно и Каррильо увидели пресс-конференцию Файнстайн по телевизору, сидя на первом этаже офиса и пришли в ярость. Раскрывая детали собранных доказательств, мэр давала убийце возможность избавиться от улик – обуви, автоматического пистолета 25-го калибра и другого оружия! Дайэнн Файнстайн пускала их дело под откос.
Потеряв от гнева дар речи, они поднялись наверх в свои кабинеты. Позвонил Лерой Ороско и сказал, что они уже пожаловались на Файнстайн своему капитану, который обратился к начальнику полиции Дэррилу Гейтсу.
Капитан Гримм сидел в кафе «Флора», и Каррильо и Салерно поспешили к нему и, заказав выпивку, поведали об откровениях мэра. Капитан пресс-конференцию пропустил и возмутился не меньше сыщиков. Он ушел сделать звонок, а через полчаса вернулся с новостью, что шериф хочет с ними встретиться и провести пресс-конференцию.
В восемь вечера Каррильо и Салерно были в кабинете шерифа. Лысеющий краснолицый шериф Блок был рослым, широкоплечим и суровым мужчиной. Полицейский служака, пост он занимал три года. Работу свою он любил и планировал оставаться на посту еще много лет, но для этого Ночного охотника необходимо было поймать в ближайшее время. Салерно и Каррильо объяснили, почему, по их мнению, откровения мэра Файнстайн слили расследование, и шериф ожидаемо возмутился. На пресс-конференции в девять часов вечера он раскритиковал государственное должностное лицо за обнародование материалов дела, заявив, что обнародованные сведения «угрожают населению и препятствует продолжению расследования».
Салерно и Каррильо оценили поддержку Блока, однако Файнстайн пресс-конференции так никогда и не простили.
Внезапно население Сан-Франциско оказалось напугано и возмущено не меньше жителей Лос-Анджелеса. Теперь монстр пришел к ним, чтобы утолить свою жажду крови, свою садистскую сексуальность, и ничто не могло его остановить. Как и в Лос-Анджелесе, резко возросли продажи оружия, сторожевых собак и систем сигнализации.
Охотник тоже видел пресс-конференцию Файнстайн. Он и не подозревал, что оставлял отчетливые следы обуви, а его 25-й калибр так быстро связали с убийствами в Лос-Анджелесе.
В восемь часов вечера в день откровений Файнстайн, когда шериф Блок готовился к своей пресс-конференции, он пошел на мост Золотые Ворота. Закатное августовское солнце окрашивало прекрасную прославленную бухту Сан-Франциско в огненно-оранжевые и ярко-красные тона. На середине моста он бросил кроссовки в воду. Он знал, что течение быстрое и сильное, и вскоре пара обуви канула в небытие.
Несколько дней после нападения на Пэнов он не возвращался в Лос-Анджелес: спал допоздна, постоянно курил траву, слушал хэви-метал, смотрел порнофильмы. Днем он на Мишн-стрит на открытом воздухе играл в кости с кучкой постоянных игроков, но чаще с совершенно незнакомыми людьми.