Когда Джозефу было шесть месяцев, начали замечать, что он слишком часто плачет, будто ему больно. В клинике Эль-Пасо его обследовали и признали здоровым, но он продолжал плакать, с каждым днем все дольше и громче. Хулиан держал младенца, качал и ворковал над ним, но ничего не помогало. Во второй раз Джозефа отвезли в клинику, когда ему исполнился почти год. На этот раз врач сказал им, что кости мальчика растут неправильно, и коленные чашечки недоразвиты.
Причины врач не знал, сказав, что ребенку нужны анализы и специалист. Рамиресам посоветовали обратиться к доктору Перри Роджерсу, ортопеду с большой практикой в Эль-Пасо. Сам доктор Роджерс переболел полиомиелитом и ходил с трудом, волоча ногу. Он осмотрел Джозефа, сделал несколько анализов и сказал Рамиресам, что у их сына синдром Коллиера, когда кости ребенка искривляются по мере роста.
Считалось, что эта болезнь вызвана радиоактивными осадками из Нью-Мексико.
Доктор Роджерс рассказал, что лекарства от болезни нет, но он может вырезать изогнутую костную ткань – в случае Джозефа, пяточную кость, и вставить сконструированную металлическую пятку. В специальной ортопедической обуви Джозеф «сможет нормально ходить». Однако кости мальчика продолжат искривляться и в будущем потребуются новые операции.
Новость поразила молодых родителей.
Хулиан желал сыновьям самого лучшего, а тут его второй ребенок оказался инвалидом. Он долго и упорно размышлял об испытаниях атомной бомбы и принялся задавать вопросы знакомым в Хуаресе и Эль-Пасо. И вскоре узнал, что в обоих городах было много детей, рожденных со странными уродствами. Узнал, что в Аризоне есть лагерь, где скрывают этих детей. Власти знали, что испытания очень опасны для внутриутробного развития плода, но старались утаить информацию от общественности.
Теперь каждый лишний доллар, что удавалось заработать Рамиресам, шел доктору Роджерсу. Гордые, они никогда и не просили о помощи даже родных. Они просто больше и упорнее работали. Впервые Джозефа прооперировали в семнадцать месяцев. На время операция помогла, но кости продолжали расти неправильно. Джозеф мучился и снова плакал. И Мерседес, и Хулиан Тапиа часто ходили в церковь Святого Сердца на Орегон-стрит, вместе вставали на колени и молились о выздоровлении сына. Но состояние его ухудшалось.
Хулиан устроился на стройку в Эль-Пасо. Нужных документов у него еще не было, но деньги требовались отчаянно, а за работу на стройке платили гораздо больше, чем на фабрике в Хуаресе. Работник Хулиан был отличный – большой, сильный, мускулистый – и неизменно добросовестный. Бригадир Хулианом был очень доволен и хотел, чтобы все его рабочие относились к делу так же серьезно, как он.
Глава 19
В 1952 году три сотрудника иммиграционной и пограничной службы зашли на стройплощадку Хулиана. Когда у него попросили предъявить документы, он смущенно объяснил, что он еще ожидает их получения. Через коллегу, выступавшего в качестве переводчика, он объяснил, что его жена была гражданкой США. Ему с каменным лицом ответили, что без соответствующих документов он не имеет права получать зарплату у любого американского гражданина и подлежит немедленной депортации.
Его отвезли в квартиру, чтобы он рассказал Мерседес. Там ему заявили, что его жену и детей тоже депортируют. Сотрудников иммиграционной службы не интересовало, что они американские граждане. Несмотря на протесты домовладельца, подтвердившего, что они граждане США, их пожитки уложили в грузовик иммиграционной службы, а Мерседес, двое детей и Хулиан забрались в кузов. В дождливый день их отвезли на мексиканскую сторону моста Санта-Фе, где выбросили вещи на повороте.
Хулиан решил, что останется со своим имуществом, пока Мерседес и дети пойдут к дому своей матери, в миле к востоку от моста Санта-Фе. Хуарес был очень опасным приграничным городом. В среднем за выходные происходило двадцать убийств. Хулиан знал, что ему, возможно, придется отбиваться от видевших его несчастье воров, которые попытаются воспользоваться ситуацией и украсть их пожитки. Такие люди постоянно дежурили у мостов.
Хулиан и Мерседес обнялись, и она пошла к материнскому дому. Дождь немного утих, но теперь на низком темном небе засверкали молнии, и, как пушки, загремел гром.
Рубен шел, держа Мерседес за руку, а она несла плачущего Джозефа. Глядя вслед уходящей жене и маленьким сыновьям, Хулиан молился, чтобы она без проблем добралась до материнского дома. В Хуаресе могло случиться все что угодно. Любой, кто посмотрел бы на Хулиана, охранявшего в тот ненастный день свои вещи, увидел бы темноглазого мужчину, готового насмерть сражаться за принадлежащее ему по праву.
Мерседес без происшествий добралась до дома матери. Ее братья, Джозеф и Мануэль, попросили у соседа грузовик и за две поездки перевезли все имущество в дом Гваделупе Муньос.
Хулиану срочно требовалась работа. Он пошел в административное здание, где находились мэрия и полицейское управление Хуареса, надеясь что-нибудь там найти. Он встретил друга детства из Камарго, служившего в Хуаресе полицейским. Они пожали друг другу руки и обнялись, и Хулиан рассказал другу, как отчаянно ему нужна работа.
– Никаких проблем, – сказал друг. – Я могу тебе помочь. Я дам тебе рекомендацию в полицию.
– Я? В полиции? Но я понятия не имею о том, как быть полицейским.
– Это не важно, ты здоровый, и ты научишься. Ты никогда не попадал под арест?
– Нет. Никогда.
– Хорошо. Идем со мной.
Хулиана представили начальнику полиции Хуареса. Тому Хулиан сразу понравился, и он был рад услышать, что Хулиан еще со времен армейской службы умеет обращаться с оружием.
Его сразу привели к присяге, выдали форму и пистолет и приказали явиться на службу на следующее утро.
«Жизнь такая непредсказуемая штука», – подумал Хулиан. Он вернулся в дом тещи с новой работой, ботинками, пистолетом и формой. Теперь Гваделупе и клан Муньос его действительно зауважают.
Однако Мерседес не понравилось, что он стал полицейским. В Мексике, как и в Колумбии, Южной Америке, полицейских убивали, если они мешали или слишком хорошо выполняли свою работу.
Так как Хулиан умел стрелять, ему поручили обучать стрельбе и правильному уходу за огнестрельным оружием полицию Хуареса. Мерседес встревожилась, когда он рассказал ей об арестах, во время которых в него стреляли. Она хотела, чтобы он нашел другую работу, но ему нравились уважение и авторитет полицейской службы.
Мерседес родила третьего сына Роберта, – мальчик оказался здоров. Она продолжала настаивать на том, чтобы Хулиан уволился из полиции и подал заявление на получение американского гражданства. И после одобрения документов Хулиан ради блага сыновей, их образования и для того, чтобы дать Мерседес желаемое, уволился из полицейского управления.
Весной 1954 года Рамиресы вернулись в Эль-Пасо. Они сняли небольшую квартирку в Сегандо Баррио. Эль-Пасо был намного чище и безопаснее Хуареса, и Хулиан понимал, что решение уехать из Мексики было правильным.
Хулиан устроился на прокладку рельсов железной дороги Санта-Фе. Зарплата и премии были хорошими, но ему приходилось уезжать от семьи, и труд был тяжелый. Работу под открытым небом Хулиан любил и старался изо всех сил.
Его сыновья вырастут в свободной стране.
Новая работа Хулиана требовала на несколько дней уезжать из города с рабочими бригадами, прокладывая рельсы по всему юго-западу. Он всегда был необыкновенно силен, но поднимая железнодорожные шпалы и рельсы и весь день размахивая тяжелой кувалдой, он стал настоящим Геркулесом.
Мерседес нашла работу на «Тони Лама» – известной техасской обувной фирме. Платили там лучше, чем прислуге. Ей удалось найти мексиканку, сидевшую с тремя ее мальчиками, пока ее не было. Ей не нравилось их оставлять, в особенности Джозефа, но чтобы их обеспечивать, приходилось работать.
На фабрике надо было смешивать пигменты и химикаты для придания ботинкам ярких цветов и блеска, а потом обрабатывать их фиксаторами, чтобы цвет не исчезал. Химикаты были едкие и при определенных условиях ядовитые, работа с ними требовала вентиляции и респиратора, но Мерседес ни того, ни другого не предоставили. Она стояла на задворках фабрики семь часов в день, пять дней в неделю, без окон, вентиляции или маски. У нее начались приступы головокружения, и ей приходилось часто садиться. В 1955 году еще никто не осознавал, насколько токсичны бензол, толуол и ксилол.
Проработав у «Тони Лама» шесть месяцев, она забеременела в четвертый раз. Когда Хулиан узнал, у него захватило дух – четыре беременности за пять лет! Господь благословил его плодовитой и любящей женой, его жизнь удалась. Они с Мерседес по несколько вечеров в неделю и каждое воскресенье ходили в церковь Святого Сердца и молились, чтобы их четвертый ребенок родился здоровым.
Это была девочка, и назвали ее Рут. Она родилась здоровой, и они были очень счастливы.
Хулиан подумал, что у нее всегда будет три старших брата, которые ее защитят. Мерседес очень хотела девочку – чтобы семья была полноценной, необходима дочь. Она сможет помочь ей по хозяйству: с тремя мальчиками и Хулианом одной Мерседес было тяжело.
Мерседес не была сильной. Ее кости и конечности казались слишком хрупкими, казалось, толкни ее или упади она, и они легко сломаются. На восстановление после каждых родов уходили месяцы. Она была очень чувствительна, и жестокость окружающей жизни сделала ее не по годам серьезной. Религиозная, она верила, что Сатана – всегда рядом, искушая людей злом, и нужно быть настороже.
Укладывать рельсы для железной дороги Санта-Фе было нелегко, но Хулиана работа вполне устраивала. Один или два вечера в неделю и каждые выходные он наряжался и навещал приятелей в полиции Хуареса. Часто в эти поездки брал с собой сыновей и говорил с ними по-испански. Он хотел, чтобы у них был шанс осуществить американскую мечту, но не хотел, чтобы они утратили свои мексиканские корни.