Глава 26
Утром в пятницу, 30 августа 1985 года, Ричард Рамирес сел в автобус компании «Грейхаунд», направляющийся в Тусон, штат Аризона. Он хотел навестить брата Роберта, который жил в Тусоне с женой Самантой и двухлетней дочерью Бетти. Ричард ничего не знал об установлении его причастности к преступлениям Ночного охотника. Всю дорогу до Тусона он слушал хэви-метал. Вместо радио он слушал кассеты, которые носил в черной сумке через плечо. Когда он прибыл в Тусон, он позвонил Роберту, никто не взял трубку. Некоторое время он послонялся по автовокзалу и позвонил снова. На этот раз трубку сняла Саманта. Она сказала Ричарду, что Роберт должен скоро прийти. Она не пригласила Ричарда в дом, а он не спросил, можно ли ему зайти. Как и в случае с женой Рубена Сюзанной, Роберт обвинил Ричарда в том, что он приставал к жене. Братья поссорились и какое-то время не разговаривали, и хоть это было в прошлом году, и об этом почти забыли, Ричард все же не хотел оставаться с Самантой наедине. Он чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Час спустя Ричард позвонил снова, Роберт все еще не вернулся. Он сказал Саманте, что перезвонит. Продолжая убивать время на автобусной станции, он заметил, что на автовокзал входят полицейские в штатском. Ричард понятия не имел, что они получили из департамента шерифа Лос-Анджелеса информацию о том, что у него брат в Тусоне, и ищут его. Все эти копы ему не понравились, и он думал поехать в Эль-Пасо, но у него не хватало денег на проезд, поэтому он купил билет обратно в Лос-Анджелес.
На нем были черные брюки и черная рубашка с короткими рукавами и белым логотипом «Джек Дэниэлс» на груди. Детективы из Тусона наблюдали за автобусами, прибывшими из Лос-Анджелеса, а не отправляющимися в Лос-Анджелес, и Ричард остался незамеченным, когда пошел к отходящему автобусу. Садясь в автобус, он уронил кассетный магнитофон, тот сломался, и две батарейки закатились под автобус. Ричард хотел достать их, но водитель сказал: «Эй, приятель, если ты едешь, тебе лучше поторопиться, потому что мы отъезжаем».
Ричард нехотя заплатил за проезд и нашел место сзади у окна. Автобус был заполнен наполовину и должен был прибыть в Лос-Анджелес в 7:45 в субботу утром.
Он попытался уснуть, но не смог – в затылке нервно покалывало, что-то было не так.
Угрюмый и злой, что не может слушать музыку или радио, он поглядел в окно. Ни луны, ни звезд на небе не было, и он тупо смотрел на свое изможденное отражение в стекле. Автобус набирал скорость и вскоре разогнался до семидесяти пяти миль в час. Земля по обе стороны от дороги была плоской и похожей на пустыню. Когда автобус мчался на север, он попал в грозу. По небу плясали огромные разряды зубчатых молний, на миг озаряя плоский мрачный ландшафт дневным светом, ревел и грохотал гром. Он закрыл глаза и старался не смотреть на молнию, но это было невозможно: она светила сквозь закрытые веки. Гроза продолжалась почти час. Когда они наконец ее проехали, Ричард был рад. Он закрыл глаза и вскоре погрузился в беспокойный сон.
Когда он проснулся, они как раз въезжали в Лос-Анджелес, съезжая с шоссе. Было 7:25 утра. День был ясный, 35 градусов тепла, влажный, без намека на ветерок. Буквально несколько минут спустя они были у автовокзала. Ричард был голоден, хотел пить, и глаза опухли от беспокойного сна. Когда они подъехали к автобусной остановке на крыше автовокзала, Ричард встал и ждал выхода из автобуса. На автовокзале и вокруг него находились пятнадцать сотрудников службы безопасности. У них были веские основания полагать, что Ричард Рамирес может попытаться покинуть Лос-Анджелес через автовокзал. Они не знали, действительно ли Рамирес был убийцей, но никто из них рисковать не собирался: он был виновен, пока не доказал свою невиновность.
Все сотрудники службы безопасности внимательно следили за отходящими автобусами, и никто из них ни на минуту не допустил, что Рамирес в Лос-Анджелес приедет. Никем не остановленный, Ричард неспешно шел через автовокзал. Внутри работали кондиционеры, было прохладно. Полиция не замечала его, но он повсюду видел полицейских в штатском и быстро покинул автовокзал, даже не подозревая, что его фотография была на первых полосах всех лос-анджелесских газет и в головах многих жителей Южной Калифорнии, которые смотрели на его фотографию в газете, пытаясь увидеть в этом лице приметы зверя.
Уличный жар ударил в лицо, словно горячее влажное полотенце. Не успел он сделать десяти шагов, как на лбу выступили капельки пота. Он купил семь граммов марихуаны и направился к магазину спиртных напитков «Майк» на Саут-Таун-авеню. Там взял кофе и пирожное в глазури. Пока он ждал сдачи, заметил, как пожилые мексиканки в глубине магазина с явным страхом на лицах указывают на него пальцем. Ричард слышал, как одна из них произнесла: «el matador», – на испанском означающее «убийца».
Почему, недоумевал Ричард, эти старушки думают, что он убийца? Затем его взгляд упал на стойку с газетами, и он увидел свою фотографию на передовицах. Внезапно он понял, почему они указывают на него. Не веря своим глазам, потрясенный, он схватил номер испаноязычной газеты «Ла Опинион» и поспешил из магазина.
Еще до того, как он отошел на несколько метров, хозяин магазина вызвал полицию, и вскоре все полицейские патрульные машины в Восточном Лос-Анджелесе мчались к Саут-Таун-авеню. Туда же были отправлены вертолеты.
На бегу Ричард прочитал статью о своем опознании и отчет о состоявшейся накануне вечером пресс-конференции шерифа Блока. Он слышал полицейские сирены и знал, что они идут за ним, ищут его, хотят его убить.
Ему надо бежать – бежать любой ценой. Он нырнул во двор и с трудом перелез через двухметровый забор. Бежать надо изо всех сил, во что бы то ни стало, и он направился к шоссе Санта-Ана, бросив свой черный рюкзак во дворе примыкающего к шоссе дома. Он перебрался через еще один забор и сбежал с покрытого густыми зарослями холма, к шоссе. Машины неслись со скоростью семьдесят миль в час. Тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем, на слабеющих ногах, по которым пот тек так, что казалось, будто он только что вышел из душа, Ричард дождался подходящего момента и помчался через шоссе, едва не попав под машину. Оказавшись на другой стороне, он поднялся на еще один холм, перепрыгнул еще один забор, вскочил, идущий на юг автобус, заплатил за проезд и сел.
Люди в автобусе сразу узнали его по фотографии, напечатанной в газетах и показанной по телевидению, и начали тыкать в него пальцем. Автобус остановился, он вышел и в первый раз осознал, что все и повсюду знают его лицо. Прятаться было негде.
Ему нужна машина. На машине он поедет на юг, в Мексику, а там, подумал он, сможет раствориться в толпе и остаться незамеченным. Он может изменить внешность, отрастить бороду, обесцветить волосы и носить очки. Когда он быстро шел по раскаленной, залитой солнцем улице, люди в подъездах и во дворах узнавали его и тоже вызывали полицию. Три мексиканских мальчишки увязались за ним, пока он не сказал им, чтобы они «убирались», потому что у него пистолет. В голубом небе Ричард увидел рыщущие полицейские вертолеты, словно они были голодными хищными птицами, а он – добычей, и слышал, как со всех сторон доносятся полицейские сирены.
Автомобиль: ему во что бы то ни стало нужно раздобыть колеса. Он заметил одинокую женщину, сидящую в машине с работающим двигателем на углу Индиана и Уиттиер. Ее звали Мануэла Вильянуэва, и она ждала своего парня, Кармелло Роблеса, зашедшего в магазин взять на завтрак тамале и кофе навынос. Было около восьми. Она увидела, что Ричард бежит к ней по левой стороне улицы, и подумала, что он странный, очень встревоженный, чем-то расстроенный и опасный, но когда он приблизился, она испугалась еще сильнее, поняв, что он бежит прямо на нее.
– Mataron mi mamá [13], мне нужна машина, вылезай! – крикнул он, подойдя к машине.
– Нет, я не могу, я не отдам вам свою машину, – сказала она.
Он сказал, что у него пистолет, схватил ее за руку и попытался вытащить.
– Auxilio, auxilio [14], – закричала женщина.
Из пекарни выбежал коренастый и здоровый Кармелло Роблес. К нему присоединился Артур Бенаведес, выскочивший из своей маленькой парикмахерской, отложив утреннюю газету.
– Эй, отойди от нее! – крикнул Кармелло.
Ричард увидел, что к нему спешат двое мужчин – на лице Артура отразилось потрясение, когда он узнал парня из газеты, – и, как кролик, кинулся в переулок. За ним погнался Кармелло, и вскоре к нему присоединился Фрэнк Морено, вышедший из здания в переулке, куда забежал Ричард.
Ричард перелез еще один двухметровый забор и побежал через двор на Перри-стрит. Кармелло и Фрэнк через заборы не полезли, а побежали вокруг квартала, чтобы посмотреть, смогут ли они его перехватить. Оба хорошо знали окрестности. Ричард выбежал на Перри и вошел во двор к женщине, та, увидев его, закричала и захлопнула входную дверь своего скромного дома, поспешив звонить в полицию. Ричард услышал оглушительную, сводящую с ума какофонию полицейских сирен. Было так жарко, что он чувствовал себя как в печи, где его лижет адское пламя.
Измученный, спотыкаясь на ходу, чувствуя, что мышцы горят, легким не хватает кислорода, а сердце вот-вот остановится, Ричард Рамирес направился в сторону Хаббард-стрит. Хуже места он выбрать не мог. Этот квартал населяли трудолюбивые люди, преимущественно американцы мексиканского происхождения, которые каждый день упорно трудились, и все, что у них было, они заработали по́том, кровью и тяжелым физическим трудом.
На Хаббард-стрит все знали, что Ричарда Рамиреса опознали как Ночного охотника, что он был мексиканцем – одним из них, – и эта новость вызвала бурю негодования, распространившись в крупной мексиканско-американской общине со скоростью лесного пожара.