.
– Я не понимаю возражения относительно того, что манекен намекает на латиноамериканское происхождение, – сказал Хэлпин. – Особой привязки цвета манекена к этнической принадлежности я не заметил.
Судья Тайнан сказал:
– Все, что я вижу, – это лоб до середины носа. Я не думаю, что это латиноамериканское лицо.
Эрнандес ответил:
– Я имею в виду не латиноамериканское лицо, ваша честь, и я понимаю, что иногда на определенные символы не обращают внимания или не придают им значения, но для некоторой части населения они значимы… Это может послужить для присяжных наводкой.
Тайнан не согласился и разрешил фото коричневого манекена в качестве доказательства. Хэлпин попытался предъявить в качестве доказательства саму бейсболку AC/DC, но Эрнандес возразил, заявив, что фотографий достаточно и отсутствует цепь доказательств, подтверждающих, что эта бейсболка и есть та самая, которую Гил видел на полу гаража. Тайнан возражение принял.
Эрнандес подал ходатайство об отводе двух следующих свидетелей, Хорхе Гальегоса и Джозефа Дуэнаса, сославшись на статьи 402 и 352. Тайнан сказал, что дело рассматривалось на предварительных слушаниях и он намерен разрешить им давать показания.
Даниэль хотел снятия выставленных Хэлпином схем с описанием преступлений как «слишком наводящих». Хэлпин не возражал. Их убрали, а фотографии поместили на обращенную к присяжным доску на колесиках.
Следующей вызвали Джун Ван, лучшую подругу Вероники Ю. Сидя на трибуне для свидетелей, она казалась очень нервной, хрупкой и красивой, как фарфоровая кукла. Ван смертельно боялась Ричарда Рамиреса: она чувствовала, что он в союзе с Сатаной, и ей было ненавистно находиться с ним в одном помещении, дышать одним воздухом. Она ответила на вопросы Хэлпина о последнем дне жизни Вероники Ю и, не на секунду не забывая, что Ричард смотрит на нее, рассказала присяжным, как они провели вместе субботу и воскресенье.
Хэлпин спросил:
– И когда она в тот вечер вышла из вашего дома, чтобы пойти к себе домой?
– Около одиннадцати часов.
– И вы видели ее еще раз?
– Нет, – сказала Джун, и слезы, стоявшие у нее в глазах, хлынули и потекли по лицу. Хэлпин быстро закончил.
Эрнандес посовещался с Салинасом. Джун Ван была сочувствующим свидетелем, и большинство адвокатов оставили бы ее в покое, ее вызвали только для того, чтобы доказать, что Вероника была жива и здорова, когда той мартовской ночью, четыре года назад вышла из дома Джун. Эрнандес встал и поднялся на подиум. Он попросил ее рассказать присяжным все, чем они с Вероникой занимались в ту субботу и воскресенье. Эрнандес хотел, чтобы присяжные заподозрили злобного убийцу в парне Вероники Ю. Хэлпин возразил, что это не относится к делу, и судья Тайнан возражение поддержал.
Эрнандес, взволнованный и рассерженный запретом его теории, потребовал беседы между судьей и адвокатами. Тайнан неохотно согласился, но по поводу возражения Хэлпина сказал:
– Эта женщина просто дает свидетельские показания о том, когда в последний раз потерпевшую видели живой. Вот и все. Это [парень Вероники] совсем другое дело и совершенно не имеет отношения ни к одному вопросу, о котором я только могу подумать. Возражение принято!
Эрнандес закончил несколькими простыми вопросами.
Хэлпин вызвал Хорхе Гальегоса, в вечер убийства Вероники, сидевшего со своей девушкой Эдит Аль-Кааз в пикапе своего дяди на Норт-Альгамбра авеню. Переводчик Синтия Паркер переводила. Всходя на трибуну, Гальегос посмотрел в сторону Ричарда, открыто глядя на него, будто желая сказать ему и всему миру, что не боится.
Гальегос рассказал присяжным, что он мог видеть инцидент в зеркале пикапа, и описал, как мужчина пытался вытащить Веронику из ее желтого «Шевроле». Когда мужчина бросился бежать, он ясно разглядел его профиль. Когда Хэлпин спросил Гальегоса, видит ли он в зале суда мужчину, который пытался вытащить Веронику из машины, он посмотрел на Ричарда, указал на него и сказал:
– Это он, но у него волосы чуть длиннее.
Теперь Хэлпин попросил Гальегоса рассказать о встрече с детективом полиции Монтерей-Парка Энтони Ромеро и о том, как он опознал машину, которая, по предположениям полиции, использовалась при нападении.
Напряжение процесса сказывалось на Даниэле: под глазами у него появились темные круги, лицо казалось опухшим, и двигался он медленно, будто не выспался. Артуро не появлялся в суде с тех пор, как были выбраны присяжные, и рабочая нагрузка была для Даниэля слишком велика.
– Какое описание вы дали детективу Ромеро? – спросил он на перекрестном допросе.
– Я сказал ему, что это был мужчина примерно моего роста, 167–172 сантиметра, с волнистыми волосами. Похоже, он был восточным человеком.
Описание не соответствовало Ричарду, и казалось, Эрнандес заработал очко. Он посовещался с Салинасом и Ричардом.
Эрнандес спросил, отличался ли мужчина на предварительном слушании от мужчины, которого он видел тем вечером.
– Да.
– Волосы, одежда?
– Да, волосы, одежда, очки.
– Значит, он выглядит не так, как в тот вечер?
– Нет, он выглядит не так, – сказал Гальегос, пристально глядя на Ричарда.
– Он может встать? – спросил он судью Тайнана.
– Вы хотите, чтобы он встал? – сказал судья.
– Да, я бы хотел увидеть его профиль без очков, а также со спины.
Ричард повернулся к Эрнандесу и сказал:
– Трахни его, мужик. Я не встану.
Эрнандес обратился к судье и сказал:
– Ваша честь, он уже прошел опознание личности. Я думаю, это просто…
Судья его прервал:
– Мистер Эрнандес, вы это обсуждаете? Мистер Рамирес, не будете ли вы так любезны, встать, снять очки и посмотреть на секретаря?
– Нет! – закричал Ричард, весь надувшись от гнева, явно готовый к бою. Вошли судебные приставы.
– Очень хорошо. Спасибо, – сказал Тайнан, чтобы избежать неприятностей. Он не сомневался, что Ричард будет сопротивляться и не встанет по просьбе Гальегоса. Для протокола он отметил, что Ричард отказался встать, и решил закрыть судебное заседание до завтра. Когда Гальегос ушел, Ричард зарычал на него и проклял его себе под нос, назвав его «панком» и «крысой». Судебный пристав вывел Рамиреса из суда.
В ту ночь в телевизионных новостях было много сообщений о том, как Ричард бросил вызов суду и крикнул «нет» на просьбу судьи Тайнана, а на следующий день об этом неповиновении написали все газеты. Читая об этом за завтраком, люди вздрагивали – никогда еще им не приходилось сталкиваться с серийным убийцей, не выказывающим даже толики раскаяния.
На следующее утро Эрнандес возобновил перекрестный допрос. Он попытался заставить Гальегоса признать, что тот плохо разглядел убийцу, но безуспешно.
Гил заметил, что одна из женщин-присяжных из запасного состава все время жадно смотрела на Ричарда. У нее были большие круглые глаза, курносый, как у мопса, нос, очень белая кожа, темно-рыжие волосы до плеч и челка. Он указал на нее Фрэнку, который сказал, что тоже заметил. Они оба надеялись, что если придется делать замену, то это будет не она. Все, что требовалось для аннуляции судебного процесса, – один отказ от согласного решения присяжных.
Перекрестный допрос Эрнандеса продолжался и продолжался. Судья Тайнан раздражался, а присяжные нервничали. Судья сделал Даниэлю замечание и велел ему двигаться вперед.
Эрнандес уважительно сказал судье Тайнану, что ему не нравится, когда ему делают выговоры перед присяжными. Тайнан сказал, что примет его протест к сведению, и закрыл судебное заседание.
Фил Хэлпин очень редко обедал, – казалось, дела никогда не оставляли ему времени. Дела были всем, о чем он думал с утра до ночи. Он рассматривал свою работу как смертельную схватку между добром и злом и был полон решимости одержать победу. Фрэнк и Гил увидели, как изводится Хэлпин, и забеспокоились. Они знали, что если он не даст себе хотя бы небольшой передышки, то подорвет здоровье, но сколько бы раз они ни приглашали его пойти и выпить с ними, он был слишком занят.
– Фил Хэлпин был непревзойденным профессионалом. Он был самым подготовленным и дотошным прокурором, с которым я когда-либо работал, – скажет позже Фрэнк.
Во время судебного разбирательства Ричард обедал в выгородке за залом суда. Всегда один, по-прежнему отдельно от других заключенных, он ел бутерброд с колбасой и черствым белым хлебом и пил приторно сладкий чай. Он ненавидел колбасу и чай с сахаром, но в обеденном меню в здании суда других блюд не было.
После обеда Хэлпин хотел повесить на доску фотографии с места убийства Вероники Ю. На одной Вероника была со вставленной в рот трубкой. Эрнандес заявил протест, указав, что это неоправданно, неприглядно и не нужно. Хэлпин сказал, что это была самая четкая ее фотография и что в ней нет ничего подталкивающего к предвзятому решению. Он пожаловался судье Тайнану, что Эрнандес возражает против всего, способно это вызывать возражение или нет. Тайнан разрешил прикрепить фотографии к доске перед жюри.
Затем Эрнандес попытался отвести следующего свидетеля, Джозефа Дуэнаса, и потребовал проведения слушания, поскольку Дуэнас не смог опознать Ричарда на предварительных слушаниях. Тайнан его требование отклонил.
Джозеф Дуэнас услышал, как Вероника Ю зовет на помощь, и позвонил в полицию.
Хэлпин расспросил его об инциденте. Дуэнас сказал, что не может точно опознать мужчину, которого видел той ночью. Так он описал этого мужчину в полиции: «Рост примерно 172 сантиметра, вес 65–68 килограммов, светлокожий, длинные растрепанные волосы, но я не могу сказать, раскосые были у него глаза или нет».
Люди в зале суда пытались разглядеть глаза Ричарда, но он был в солнечных очках и не собирался их снимать. Хэлпин, которому не терпелось продолжить дело, закончил с Дуэнасом.
Эрнандес встал, и все стали бояться еще одного долгого перекрестного допроса. Он намеревался показать присяжным, что Гальегос и Дуэнас лгали, возможно, ради денежного вознаграждения, всеобщего внимания или из ложно понятого чувства справедливости. Даниэль попросил Дуэнаса описать поминутно, что он делал, говорил и видел. Когда Эрнандес спросил, слышал ли он какие-нибудь выстрелы, тот ответил отрицательно. Все знали, что в Веронику дважды стреляли, прежде чем она вышла из машины. Дуэнас показал, что его самого посадили в полицейскую машину, когда он заявил, что видел инцидент. В полицейском участке он сказал детективам, что опознает убийцу, если увидит его. Тем не менее сегодня в суде он не смог точно опознать Ричарда. На этой ноте Даниэль мудро закончил свой перекрестный допрос, и суд ушел на перерыв до 15:15.