Линда сообщила присяжным, что прошла обучение в больнице Каза Колина в Помоне по работе с пациентами с церебральными нарушениями и пострадавшими от инсульта. Благодаря этому она научилась разговаривать со своей матерью. Хэлпин показал ей фотографии миссис Дои в больнице, которые Линда описала для присяжных.
Хэлпин переехал в 5 сентября, когда Линда с матерью отправилась в тюрьму на опознание предметов украденного имущества, изъятых в доме Фелипе Солано и в других местах.
– И видели ли вы там какие-то предметы, которые вы признали собственностью родителей?
– Много предметов, – сказала она.
Она узнала недорогой кошелек для монет, видеомагнитофон «Саньо», кошелек матери, косметичку, сумку Лилиан Дои, олимпийский значок, который отец купил матери, карманные часы деда и часы «Омега Констеллейшн», которые отец никогда не снимал.
– На самом деле, – заявила она, – ювелир ему на это пенял и все время повторял, что если отец будет снимать часы на ночь, в них будет меньше ворсинок и не придется их ремонтировать.
Когда Хэлпин спросил, чего из украденного там не было, она ответила, что принадлежавшего отцу золотого обручального кольца с бриллиантом в один карат.
Прокурор продержал Линду на трибуне час и пятнадцать минут.
Даниэль Эрнандес встал для перекрестного допроса Линды, задавая ей вопросы о найденных предметах, как будто не верил ее словам. Он спросил ее о заявлении о преступлении, которое она помогла заполнить матери, в котором содержалось описание, явно непохожее на Ричарда. Хэлпин возразил и запросил беседу между судьей и адвокатами, на которой сказал, что вопросы Даниэля не относятся к делу, если только он не пытается дискредитировать отсутствующую свидетельницу. Он сказал, что не вызывал Лилиан Дои, поэтому не имеет значения, что она сказала о нападавшем.
Даниэль сказал, что может позвонить миссис Дои, потому что Линда, несмотря на инсульт матери, могла с ней общаться, когда они в ночь нападения заполнили заявление о преступлении. Тайнан сказал, что разрешит один вопрос Линде по поводу описания в заявлении матери.
Хэлпин возразил, но его возражение отклонили.
Даниэль взял со стола защиты полицейский опросный лист и попросил разрешения показать его Линде. Тайнан разрешение дал. Она сказала, что вспомнила, как детектив Пол Торрес пришел в дом через две недели после инцидента и помог ей его заполнить.
– Вы помогали своей матери составлять фоторобот для полиции? – спросил Даниэль.
Она сказала, что помогала в больнице и дома две недели спустя.
Даниэль посовещался с Кларком. Жюри заволновалось. Дорин знала правду о несоответствии между описанием внешности Ричарда, данным миссис Дои, и не могла понять, почему Хэлпин так боялся, что об этом узнают присяжные. Она начала подумывать о том, что надо написать об этом в газеты. Даниэль объявил, что у него больше вопросов нет.
Линда Дои медленно сошла с трибуны. Ричард на нее не смотрел. Судья Тайнан объявил перерыв.
Синтия Хейден сидела, опустив глаза. Гил Каррильо внимательно наблюдал за Синтией, чтобы понять, общается ли она, так или иначе, с Ричардом. Если да, он выбросит ее задницу из жюри. Случай с кексом на День святого Валентина пришелся отделу убийств департамента шерифа не по душе.
– Вы можете вызывать вашего следующего свидетеля, – сказал судья Тайнан Хэлпину после перерыва.
– Мы начинаем новый инцидент, дело миссис Белл и Лэнг, произошедшее между 29 мая и 1 июня 1985 года, – сказал Хэлпин и получил разрешение подойти к судье. Из-за неожиданного перерыва он вынужден представлять свидетелей вне заранее установленной очередности и будет не готов со своим первым свидетелем до завтрашнего утра. Тайнан сказал, что понял.
Глава 37
Фил Хэлпин начал с зачитывания для внесения в протокол списка из пятидесяти одной фотографии, которую он собирался использовать в деле Белл/Лэнг.
Рэй Кларк спросил, может ли он провести совещание в суде без судебного репортера. Судья Тайнан сказал, что репортер должен присутствовать.
Кларк попросил копию списка фотографий, используемых в качестве улик, потому что он не мог достаточно быстро их все записать. Хэлпин сказал, что был бы рад передать защите копию, если не будет жалоб на порядок перечисления предметов.
– С мистером Кларком у вас все может быть по-другому, – сказал судья Тайнан.
Прокурор представил Майка Бамкрота из отдела по расследованию убийств департамента шерифа, который будет сидеть за столом обвинения во время представления дела Белл/Лэнг. Позади Майка на своих обычных местах сидели Каррильо и Салерно, а также полдюжины детективов из разных городов округа Лос-Анджелес. Члены семей миссис Лэнг и Белл сидели в суде вместе с полицией, и казалось, боялись преданных поклонниц Ричарда.
Хэлпин вызвал Карлоса Валенсуэла, пожилого садовника, обнаружившего двух сестер. Карлосу требовался переводчик. Он был стеснительным человеком, который не любил говорить о том дне, но знал, что это его долг как гражданина и как человека. Он, как и большинство гражданских, всходивших на свидетельскую трибуну, не смотрел не только на Ричарда, но даже в его сторону. Карлос был глубоко религиозен и слышал о пентаграммах. Он знал, что во всем этом видное место занимает рука Сатаны.
Карлос описал, как увидел, что у входной двери дома Нетти Лэнг и Мэйбл Белл скапливались газеты и письма, и решил, что что-то не так. Он открыл дверь и безрезультатно позвал их. Сначала он нашел Нетти, затем Мэйбл со столом, который Охотник оставил у нее на груди. Он снял его, увидел нанесенные ей ужасные побои и пентаграмму на кровати, после чего поспешил к соседям, чтобы вызвать полицию. Кларк начал перекрестный допрос, спросив Карлоса, сколько газет было на крыльце. Карлос сказал – четыре. Кларк спросил, кого он нашел первой. Карлос сказал – Нетти. Кларк сказал, что у него больше нет вопросов к этому свидетелю.
Следующим вызвали Джеймса Олдса, первого полицейского из Монровии, прибывшего на место происшествия. Он показал, что оцепил дом и сфотографировал раны и места, где была обнаружена каждая женщина. Он позаботился о том, чтобы получить четкие снимки пентаграммы и молотка, все еще покрытого засохшей кровью. По его словам, когда обе сестры были доставлены в больницу, офицер Олдс пошел с ними, чтобы сделать больше фотографий ран после того, как их очистили.
Он относился к нападению как к убийству: раны были очень серьезными, возможен был смертельный исход, и ему требовались все необходимые для осуждения доказательства. Когда он описал ужасные травмы присяжным, люди в зале суда начали беспокойно двигаться на своих местах. Несколько женщин-присяжных заплакали, и их всхлипы заполняли паузы между страшными словами Олдса.
Хэлпин закончил с полицейским Олдсом, а судья Тайнан объявил перерыв на обед, зная, что присяжным понадобится прийти в себя после того, как они выслушали рассказ о бессмысленной жестокости по отношению к двум беззащитным старухам.
Присяжные и заместители встали и ушли. Ричард сидел молча наедине со своими мыслями, как тогда, когда он был еще мальчиком в школе, у которого случился эпилептический припадок, – он просто отключился и вообще отсутствовал.
Следующие свидетели Хэлпина пошли не по очереди. Он вызвал доктора Клэр Пол Нейби, хирурга общего профиля, работавшую с Нетти Лэнг в методистской больнице в Аркадии, а затем доктора Майкла Агрона, работавшего с Мэйбл Белл. Клэр сообщила суду, что провела осмотр гениталий миссис Лэнг и обнаружила две растяжки. Были взяты соответствующие мазки и смывы, и в то время не было обнаружено никаких посторонних выделений (то есть семенной жидкости).
– Эти травмы, скорее всего, были вызваны внезапным и сильным растяжением тканей в этой области, – заявила она, но теперь не может сказать, в результате чего появились эти травмы. Хэлпин попросил ее прочитать ее показания на предварительных слушаниях, а затем спросил, согласна ли она теперь с тем, что сказала тогда.
– Читая мои тогдашние показания, я пришла к выводу, что была предпринята попытка проникнуть во влагалищное отверстие.
Хэлпин хотел, чтобы именно это услышали присяжные: восьмидесятичетырехлетнюю Нетти Лэнг, скорее всего, связанную и уже избитую, изнасиловали. Мертвая тишина в зале суда была нарушена только тогда, когда Ричард двинулся и зазвенели цепи.
У Хэлпина больше вопросов не было. Рэй Кларк встал, чтобы обратить внимание на то, что он считал слабостью в ее показаниях.
– Не могли бы вы определить вероятность изнасилования, доктор? Когда вы говорите «очень вероятно», означает ли это, что высокая вероятность?
– Я считаю, – ответила она, – что источником моих предположений могут быть инструменты, которые могли применяться для нанесения таких ран.
Кларк заставил ее признать, что она понятия не имела, что именно вызвало вагинальные выделения.
Хэлпин вызвал к трибуне детектива из отдела убийств департамента шерифа Бамкрота и тот рассказал присяжным, как он и его напарник Майк Робинсон получили вызов и описали то, что он наблюдал в доме Лэнгов. Он также присутствовал на вскрытии Мэйбл Белл в середине июля, после того как она в конце концов скончалась от ран. Хэлпин спросил детектива, допрашивал ли он Нетти Лэнг. Он сказал:
– Нет, сэр… Когда она просыпалась и видела меня или моего напарника, она шарахалась от нас, страшно пугалась и начинала плакать.
Лучшее, что Рэй Кларк смог сделать в ходе перекрестного допроса, чтобы отдалить Ричарда от места преступления, – это спросить, обнаружены ли отпечатки на банках с газировкой, на что Бамкрот ответил:
– На одной из банок были какие-то части отпечатка пальца, но их было недостаточно для опознания.
Довольный, Кларк закончил перекрестный допрос.
Затем Чарльз Вандер Венде показал, что он обнаружил «отпечаток ткани» на банке «Маунтин Дью», что означало, что тот, кто держал банку, был в перчатках. Хэлпин планировал доказать, что во время атак Ночного охотника были обнаружены отпечатки пальцев.