Он показал, что не проинформировал Ричарда о его правах и вообще с ним не разговаривал, только спросил, как его зовут. Однако он заявил, что Ричард сказал ему:
– Сэр, сегодня пятница?
– Я ответил: «Нет, сегодня суббота», – засвидетельствовал Томас. – Наступила короткая пауза, а потом он заявил: «Я хочу электрический стул. Они должны были застрелить меня на улице. Понимаешь, это сделал я. Вы, парни, поймали меня – Ночного охотника. Эй, я хочу пистолет, чтобы играть в русскую рулетку. Я лучше умру, чем проведу остаток жизни в тюрьме… Представляешь, меня поймали не полицейские, а люди», – и он засмеялся. Потом наступила еще одна короткая пауза, и он продолжил: «Думаешь, я сумасшедший, но ты не знаешь Сатану». И он засмеялся, и одновременно принялся напевать песню.
– Вы узнали песню? – спросил Хэлпин.
– Это была песня «Ночной бродяга» группы AC/DC.
Томас продолжил свидетельствовать о том, как он и его напарник, детектив Джой купили альбомы AC/DC и прослушали песни и кавер-версии, надеясь найти ключ к разгадке, который поможет расследованию. Томас сказал, что ему пришлось послушать «Ночного бродягу» восемьдесят или сто раз, чтобы понять текст.
– Что он сказал после того, как вы услышали, что он напевает «Ночного бродягу»?
– Он заявил: «Конечно, это сделал я. Ты знаешь, что я убийца. Ну и что? Дай мне свой пистолет, я позабочусь о себе. Ты знаешь, что я убийца. Так застрели меня. Я заслуживаю смерти. Ты видишь Сатану на моей руке».
– А затем он сказал: «Ты записываешь то, что я говорю?»
– Именно в этот момент он перестал говорить, – сказал Томас.
Даниил встал для перекрестного допроса, а присяжные беспокойно зашевелились. Даниэль попросил детектива Томаса описать цель оперативной группы и роль, которую он в ней играл.
– И вы могли бы сказать, что вашей основной задачей в этой оперативной группе было найти записи и послушать тексты песен?
– Да, это была одна из множества моих задач в оперативной группе.
Даниель попытался посеять сомнения в правдивости Томаса, но Томас верил в то, что сказал, и был очень точен в деталях и времени. Он сделал много записей.
При повторном прямом допросе Хэлпин попросил Томаса сказать присяжным, когда обвиняемый рассмеялся.
– Судя по моим записям, он начал смеяться, сделав заявление: «Можешь себе представить? Меня поймала не полиция, а люди». Он рассмеялся, сказав: «Думаешь, я сумасшедший, но ты не знаешь Сатану». И еще он начал смеяться после того, как напел немного из «Ночного бродяги». Он рассмеялся всего три раза после этих трех моментов.
– Он вообще плакал? – спросил прокурор.
– Нет.
После десятиминутного перерыва на отдых Хэлпин снова вызвал на трибуну Фрэнка Салерно и тот рассказал присяжным, что впервые узнал о Ричарде Рамиресе в пятницу днем, 30 августа, и тысячи копий его фотографии были розданы в каждое полицейское управление Южной Калифорнии. Фрэнк объяснил, как конфискованная на автовокзале сумка лежала в шкафчике для хранения вещественных доказательств департамента шерифа, пока детектив Бамкрот не получил подписанный судьей ордер на обыск. Когда они узнали об автомобиле «Гран-при», о котором им рассказал Рубен, Фрэнк приказал Бамкроту запросить дополнение к ордеру, дававшее детективам шерифа законное право обыскать и машину, и сумку. Фрэнк подробно описал каждый предмет, найденный и в машине, и в сумке. Он сказал, что в сумке обнаружил патроны к автоматическому пистолету 25-го калибра с красными кругами вокруг капсюля. Подобные патроны нашли на нескольких местах преступления. Прокурор показал Фрэнку солнцезащитные очки-авиаторы, которые, по свидетельству Фрэнка, он нашел в сумке с автовокзала «Грейхаунд». Очки такого же стиля Ричард носил с самого начала процесса.
Хотя Синди Хейден еще не была в жюри, она, как и любой другой присяжный, испытывала судебный стресс. В качестве запасной присяжной она выслушала все показания и внимательно изучила фотографии с места преступления. Воспоминание о боли и горе Сомкид и Сакины не выходили у нее из головы. Синди часто просыпалась посреди ночи и проверяла, заперты ли окна и двери. Узнав, как незакрытые окна, входные двери и дверные сетки стали причиной страданий стольких невинных людей, она никогда больше не спала с открытым окном.
Судья Тайнан заранее предупредил присяжных и заместителей, что дела о преступлениях, за которые предусмотрена смертная казнь, чрезвычайно изматывающие и утомительные, и присяжные должны заниматься какими-то физическими упражнениями, которые помогут им с этим справиться.
Идя по коридорам к лифту Синди чувствовала, как люди на нее смотрят. С журналистами ей говорить запрещалось, и они к ней не подходили. В лифте она оказалась рядом с поклонницей Рамиреса, которую часто видела в суде. У нее были светлые волосы и очень стройная фигура, и она тихим голосом сказала Синди:
– Знаешь, он действительно очень милый.
Синди не знала что сказать, и промолчала. Она не хотела совершить нечто, что могло бы вывести ее из состава заместителей присяжных. Участие в жюри она считала своей судьбой, и этой блондинке не удастся поставить его под угрозу. Синди отвернулась от женщины, вышла из здания суда и направилась в спортзал «Наутилус» на Девятой. Она переоделась в спортивный костюм и два часа тягала железо. В спортзал она ходила почти каждую ночь и никогда в жизни не была в лучшей форме. Тренируясь, она пыталась выкинуть из головы кровь и страдания и забыться в бесконечном повторении подходов.
Глава 46
Когда Фелипе Солано вошел в зал суда, губы Ричарда сжались. Он презирал Солано. Когда Солано привели к присяге, Ричард проклял его себе под нос. Даниэль сказал ему быть крутым. Хэлпин был готов показать, куда делись все предметы, взятые с мест преступлений Ночного охотника.
У Ричарда был блокнот, который он приносил в суд каждый день. Он приклеил к его обложке кусок фольги. И принялся пускать зайчики в глаза судье Тайнану.
Солано предоставили переводчика, потому что он плохо говорил по-английски. Его привели к присяге, и он избегал смотреть в сторону Ричарда. Ричард начал пускать зайчики и в глаза переводчика.
Хэлпин хотел занести в протокол, что Солано обладает иммунитетом от судебного преследования за приобретение или сбыт имущества, добытого преступным путем, и что он давал показания на этапе предварительных слушаний.
Солано сказал присяжным на испанском языке, что в 1984 и 1985 годах он с женой и двумя детьми жил в многоквартирном доме «Лаветта Террас» в Эхо-Парке. В суде он опознал Ричарда, «мужчину в красном галстуке и жилете», как своего тогдашнего знакомого. Впервые он встретил Ричарда на автовокзале «Грейхаунд», когда Рамирес подошел к нему и спросил, не хочет ли он машину до Тихуаны. Солано сказал, что да, и Ричард отвез его к Джесси Пересу, который отвез Солано и еще пятерых пассажиров в Тихуану. Солано сказал Пересу, что он ездил в Тихуану на машинах, потому что его собственная большая машина потребляла много бензина, и так было дешевле. Ричард рассказал, что может достать для него по хорошей цене машину поменьше. Солано дал Ричарду свой номер телефона, и тот позвонил, «возможно, дней через пять или шесть». Он дал Ричарду свой адрес, и через два часа он был у него на «Тойоте». У него не было документов на машину, и Солано ее не купил. Он рассказал, что Ричард спросил его, нужно ли ему что-нибудь еще. Солано сказал, что телевизор, а неделю спустя Ричард вернулся с цветным телевизором, за который, по словам Солано, он заплатил 200 или 225 долларов. Солано сказал, что Ричард назвался Рикардо Морено, а потом сказал, что его зовут Дэвид. Солано не знал его настоящего имени, пока не увидел его фотографию в выпуске новостей о пресс-конференции шерифа Блока.
Солано рассказал присяжным, что Ричард вернулся примерно через три недели с некоторыми украшениями для продажи, но он не стал их покупать. Ричард подарил ему несколько предметов бижутерии.
– Когда вы увидели его в следующий раз? – спросил Хэлпин.
– Я точно не помню, когда это было, потому что я уехал в Мексику, а когда вернулся, думаю, что он был в тюрьме, а когда он вышел из тюрьмы, он пришел ко мне.
Это было в 1985 году, но Солано сказал, что не помнит дату. По этому поводу он сказал, что Ричард привез с собой несколько колец и серег, которые Солано охотно купил. Далее он заявил, что Ричард возвращался еще восемь или десять раз и что он купил драгоценности, золото, видеомагнитофон, телевизор, радиоприемники и фотоаппараты. Некоторые из купленных им вещей Солано продал Хорхе Кастро, человеку, которого он встретил в бильярдном зале. После того, как полиция пришла к нему домой, Солано вернулся в бильярдный зал и принес предметы от Кастро, чтобы передать их детективу оперативной группы департамента шерифа сержанту Карлосу Авила.
– Что вы планировали делать с украшениями? – спросил Хэлпин.
– Подождать, пока соберется достаточно, чтобы они чего-то стоили.
– А что потом?
– Может быть, купить что-нибудь для своей семьи или оставить что-нибудь детям.
Ричард продолжал пускать зайчики в глаза судьи и переводчика. Тайнан сделал ему знак рукой, чтобы он остановился, но он продолжил.
Хэлпин спросил Солано о ценах, которые брал с него Ричард.
– Они были смешными.
– В каком смысле?
– Дешево!
Хэлпин спросил свидетеля, считает ли он, что вещи, которые продал ему подсудимый, украдены.
– Сначала нет, но потом убедился из-за низких цен.
Хэлпин спросил Солано, был ли Ричард единственным человеком, у которого он купил украденную собственность, и Солано ответил утвердительно. Лицо Ричарда скривилось, и он крикнул во весь голос:
– Лжец!
Судебные приставы подбежали к Ричарду. Он не встал, но судебные приставы стояли наготове. Хотя ноги Ричарда были скованы, приставы считали его руки смертельным оружием и следили за ним очень внимательно.
На подобный инцидент репортеры и надеялись, и записали все подробности этого момента.