– Были ли у него – до опознания какие-либо травмы – и оставались ли у него в тот момент какие-либо травмы?
Адашек сказал, что у Рамиреса был выбрит участок на затылке. Артуро попросил Адашека рассказать жюри все детали опознания, затем показал ему серию фотографий, на которых были изображены выстроившиеся для опознания люди. Он обратил его внимание на фотографию, на которой строй опознаваемых был снят сзади, и спросил Адашека, виден ли на ней выбритый участок, имевшийся в тот день на затылке Ричарда. Адашек сказал, что виден, и добавил, что лысина на затылке Ричарда была видна точно так же, как и на сделанной в тот день фотографии опознаваемых.
Судья прервал их на обеденный перерыв.
Все присяжные ушли, кроме Фернандо Сендехаса. Секретарь судьи сказал Тайнану, что у присяжного Сендехаса возникла проблема. Сендехас хотел, чтобы суд узнал, что он учился вместе с Аланом Адашеком в школе. Ни Тайнан, ни Хэлпин против этого не возражали, но Кларк сказал, что хотел бы обсудить этот вопрос с Ричардом.
Синди Хейден пошла обедать с Чоклейт Харрис и Филлис Синглтери. Стоя в ожидании лифта, они увидели тоже ждавших лифта Мерседес и Хулиана Рамиресов, которых окружили репортеры и безрезультатно задавали им вопросы. Синди подумала, что Рамиресы производят впечатление хороших и трудолюбивых людей, и ей стало жаль, что им пришлось публично участвовать в процессе. Синди ясно видела, что сердце Хулиана разбито, что проблемы его сына давят на его плечи непосильным бременем.
Три женщины не вошли в лифт с Рамиресами, но обсудили, как грустно было смотреть на Хулиана Рамиреса, проходящего мимо Ричарда, не перекинувшись с ним и взглядом. Синди очень хотелось бы поговорить с Хулианом, услышать о детстве его сына и, возможно, узнать об истоках жизненного пути Ричарда. Она еще не решила, был ли он тем самым Охотником, но он явно жил по другую сторону закона.
Пока женщины беседовали, Синди подумала, что Филлис Синглтери встревожена и рассеяна. Она поинтересовалась у нее, не из-за свидетельских ли это показаний Хулиана. Филлис сказала, что они ее определенно опечалили, но добавила, что у нее «проблемы дома», у ее парня скверный характер, он пьет и жесток с ней.
Синди поняла, как трудно Филлис после того, как она целый день слушала все эти ужасные свидетельства и видела страшные фотографии, возвращаться домой, где ее ждут брань и рукоприкладство.
Рэй Кларк, Даниэль и Артуро спросили Ричарда, не против ли он нахождения Сендехаса в составе жюри, Рамирес сказал, что возражает, ибо Сендехас знал Адашека, а потому не сможет быть беспристрастным. Он сказал, что хочет, чтобы его не было в жюри.
Ричард понял, что это, быть может, последний шанс Хейден стать присяжной, а благодаря красноречивым взглядам и сочувственным улыбкам, которые она ему дарила, он пришел к убеждению, что она никогда его не осудит. Он потребовал от своих поверенных сказать судье Тайнану, что Сендехас должен уйти.
После обеда Кларк объяснил Тайнану, что Ричард категорически потребовал удаления Сендехаса из жюри. Судье ничего не оставалось, как поблагодарить и отпустить Сендехаса. Он приказал выбрать по жребию замену. Клерк полез в барабан, достал записку с фамилией и прочел ее вслух: «Синтия Хейден».
– Мисс Хейден, вы теперь присяжный номер один. Впредь вы будете сидеть на этом месте, – распорядился судья Тайнан.
Синтия Хейден встала, подошла к месту номер один и, не скрывая счастливой улыбки, села.
Наконец ее черед настал. Ее улыбку и радость увидел Ричард, наклонился и сказал команде защиты:
– Похоже, она выиграла гребаную лотерею.
– Конечно, – сказал Кларк.
– Она никогда тебя не осудит, – добавил Даниэль.
Салерно, Каррильо, Хэлпин и Йохельсон были недовольны: потребовалось убрать всего лишь одного человека, чтобы завести присяжных в тупик. Хэлпин вздрогнул от перспективы еще раз рассматривать это дело в суде. Координация всех свидетелей и вещественных доказательств была задачей титанической – и он не знал, захочет или сможет ли пройти через это снова.
Дорин не доверяла Синди Хейден и считала, что ее вхождение в состав жюри не принесет ничего хорошего.
Синди Хейден родилась в Портленде, штат Орегон, старшей из четырех детей. У нее были брат и две сестры. Ее отец, как и отец Ричарда, работал на железной дороге, и у него был такой же скверный, слишком жестокий характер.
– Он часто бил мою мать прямо у нас на глазах, и часто бил меня, «выбивал из меня все дерьмо». Ему нравилось, чтобы за столом во время обеда было тихо. Однажды я заговорила, и он по-настоящему метнул в меня нож, чуть не выколов мне глаз.
Большая часть ответственности за воспитание брата и сестер легла на плечи Синди, и она раньше времени повзрослела.
– Как будто я никогда не была подростком. Из маленькой девочки я сразу превратилась в зрелую женщину.
В двадцать один год Синди вышла замуж. Хотя брак был удачным, счастлива она не была, ей хотелось от жизни чего-то большего, чем просто хорошего брака. Детей она не хотела, возможно, потому что подростком она была матерью брату и сестрам.
После семи лет брака Синди ушла от мужа и переехала к другому мужчине. Тот сказал ей, что хочет перебраться в Лос-Анджелес, и, по словам Синди, именно поэтому она с ним и связалась. Позже она скажет: «Я всегда чувствовала, что в Лос-Анджелесе мне предначертана особая судьба».
После переезда они рассталась. Он начал слишком много пить, стал агрессивным и жестоким. Вскоре после этого ее вызвали в суд присяжных по делу об убийстве Ричарда Рамиреса, и она знала, что именно поэтому приехала в Лос-Анджелес: суд над Ричардом Рамиресом был ее судьбой.
Пока Синди Хейден с улыбкой на лице смотрела на Ричарда со скамьи присяжных, Артуро вернулся к допросу Алана Адашека.
Артуро показал Адашеку фотографию капитана Джона Джонса, делающего знак «V – победа», показывая два пальца, и спросил его, отражает ли это то, что произошло в тот день. Бывший государственный защитник сказал, что да, а Артуро сказал, что у него больше вопросов нет, уверенный, что жюри оценило значение этого жеста. (Капитан Джон Джонс двумя пальцами показал свидетелям место Ричарда среди опознаваемых.)
Хэлпин спросил Адашека, помнит ли он, что разговаривал с ним на опознании о том, заметна или незаметна травма Ричарда, и Адашек сказал, что не помнит. Почти на каждый вопрос прокурора Адашек отвечал, что не помнит. Он даже не мог вспомнить, выражал ли протест из-за лысины на голове Ричарда.
Консультант по реабилитации Солис взошел на трибуну для перекрестного допроса Хэлпина, но сказал, что у него нет документов, потому что его начальство их ему не предоставило. Раздраженный, Тайнан приказал Хэлпину подать на документы судебный запрос и велел Лухану вернуться в суд в 10:30 утра с документами.
Артуро вызвал на трибуну государственного защитника Роя Уоллена, и по большей части он засвидетельствовал те же факты, что и его бывший коллега. Он передал Хэлпину имевшийся у общественного защитника список возражений, а именно то, что участники опознания не улыбались, показывая хорошие зубы, что рана на голове Ричарда была выставлена напоказ, что молодые люди из числа опознаваемых могли что-то сказать своим родителям, а другие свидетели случайно услышать, и больше ни у кого из участников не было худого длинного лица.
На перекрестном допросе Хэлпин сначала сказал, что никогда не получал от Уоллена никаких списков с возражениями, затем просмотрел свое дело и нашел список возражений. Он передал его Уоллену, который зачитал его вслух присяжным, доказав, что Хэлпин ошибался. Прокурор убедил Уоллена признать, что не было предпринято никаких явных действий для привлечения внимания к ране Ричарда. Он заявил, что не видел полицейских, показывающих цифру два, однако общественный защитник Джуди Кроуфорд, также присутствовавшая на опознании, позже зашла к нему в кабинет и сказала, что видела, как полицейские показывали перед свидетелями цифру два расставленными пальцами.
Алекс Лухан вернулся на трибуну и засвидетельствовал, что настоящее имя Розы Солис – Ева Кастильо, что в данный момент она скрывается от правосудия и адрес, который она дала сотрудникам тюрьмы, не был адресом Солано, что Хэлпин и намеревался показать присяжным. Солано был сильным звеном в деле прокурора, и он не хотел, чтобы присяжные узнали, что Солано имел дело с множеством воров. Лухан также заявил, что Еву Кастильо после освобождения из тюрьмы должны были депортировать, но она ускользнула из поля зрения и сбежала. Согласно протоколу, она была наркоманкой, алкоголичкой, воровкой и проституткой.
Ричард вышел из себя из-за того, что в новостях показали фотографию отца, и горько пожаловался адвокатам. Он сказал им, что не хочет, чтобы отец страдал еще сильнее. Очень взволнованный, он ходил взад и вперед по выгородке, как пантера в клетке.
После обеда Кларк пожаловался судье Тайнану на то, что Хулиана Рамиреса показали в новостях, хотя защита специально просила его не снимать. У них есть другие свидетели, которые откажутся давать показания, если будут транслировать их фотографии. Судья извинился и сказал, что попросит судебных приставов поговорить с фотографами. С этого момента он проследит за тем, чтобы никого не снимали против желания.
Хэлпин пожаловался Тайнану на то, что защита вызывает в суд свидетелей из числа гражданских лиц официальной повесткой, утверждая, что нет причин возвращать их на свидетельскую трибуну после того, как они уже были подвергнуты перекрестному допросу.
Тайнан согласился и напомнил защите, чтобы она проясняла вопросы со всеми повестками в суд для гражданских лиц. Карлос Валенсуэла, садовник, обнаруживший Мэйбл Белл и Нетти Лэнг, уже ждал, чтобы дать показания. Судья сделал защите выговор за несанкционированное судом привлечение гражданского лица повесткой. Даниэль извинился: их следователь неправильно понял его указание. Кларк сказал, что они не стали бы вызывать Карлоса, если бы обвинение не утверждало, что, когда он первый раз входил в дом, то видел неприбранной на обеденном столе пустую банку из-под газировки. Хэлпин согласился принять это к сведению, и на трибуну был вызван следующий свидетель.