Хэлпин провел короткий перекрестный допрос, и к Ярбро снова подошел Кларк, спрашивая его, вела ли Мэйбл Белл дневник. Детектив сказал, что она делала по несколько записей в день вплоть до 29 мая.
На повторном перекрестном допросе Хэлпин спросил Ярбро, когда остановились электрические часы миссис Белл.
– 30 мая, 5:29 утра, – сказал он.
Это означало, что, если Хулиан говорил правду, Ричард был в Техасе.
Судебный процесс возобновился 9 июля, и судья Тайнан объявил, что разбирательство будет перенесено на понедельник, чтобы запасная присяжная Бонита Смит могла присутствовать на похоронах. Это означало трехдневный уик-энд, и ни у кого из присяжных никаких жалоб не было.
Кларк снова вызвал Жизель ла Винь. Сначала он извинился за то, что не задал ей все вопросы в момент первой дачи показаний, и заставил ее рассказать присяжным обо всех предметах, которые она нашла на месте преступления Беннетт. Затем он попросил объяснить факты, известные о крови в целом, и заявить, что кровь группы Ричарда не присутствовала в домах Беннеттов, Кнейдингов или Кэннон.
Вызвали Стива Рентериа и спросили, делали ли Сакине Абоват тест на изнасилование. Он сказал, что да, но тесты на извлеченную сперму оказались «безрезультатными». Он нашел полосу два плюс (генетический маркер), не принадлежавший Ричарду.
Когда в конце дневного судебного заседания Синди Хейден встала и пошла на выход, Ричард снял солнцезащитные очки и уставился на нее. Похоже, он говорил с ней взглядом, призывая оправдать его, обещая ей дать то, чего она больше всего жаждет от мужчины.
– От его взгляда у меня по всей коже пробежали мурашки, – рассказывала она позже.
В лифте с ней также была Дорин и другие поклонницы Ричарда. Она могла понять, почему этих женщин привлекал Ричард.
– Этот парень был очень красивым и опасным. С незапамятных времен женщины никогда не могли устоять перед таким сочетанием.
Защита вызвала доктора Вернера Шпица, который заявил, что изучил сделанные в морге фотографии всех четырнадцати жертв убийств по делу. По его мнению, Веронику Ю застрелили изнутри ее машины, и, судя по температуре тела и окружающей среды, Дженни Винкоу умерла за два часа до того, как ее нашли.
Недовольный этим свидетелем, Хэлпин потребовал объяснить, почему доктор уверен, что Веронику застрелили изнутри машины. Шпиц ответил, что рана была на правой стороне груди, а траектория пули шла слева направо. Затем он рассказал присяжным, как рассчитал время смерти Винкоу.
Тринадцать всегда было для Ричарда очень несчастливым числом – он это знал и относился к этому числу очень подозрительно. Его судили в отделении 113 на тринадцатом этаже за тринадцать убийств. Когда суд возобновился, было тринадцатое июля, и он был уверен, что случится что-то плохое. Некоторое время спустя после того, как присяжные вернулись на свои места, открылась задняя дверь, и в зал вошли Зина Лавей, Николас Шрек и еще пять человек. Идя сплоченной шеренгой, все с мрачными лицами и в черном, они заняли места в зале суда со стороны Ричарда. Зина накрасила губы кроваво-красной помадой и соблазнительно улыбнулась Ричарду, когда он повернулся в их сторону. Они хотели, чтобы Ричард и весь мир знал, что они его сторонники, что он не один в этом мире. Присяжные смотрели на шестерых сатанистов настороженно и с недоверчивым любопытством. Все знали, какой властью «харизматические персонажи» – например, Чарльз Мэнсон, – обладают над людьми, и опасались за свою безопасность.
Как выразился один присяжный, это было ужасно – судить Ричарда Рамиреса в присутствии шести сатанистов, пытавшихся их сглазить.
– Кто знал, что они могли наколдовать… Я имею в виду, мы здесь, в Южной Калифорнии, а этот парень стал символом для церкви Сатаны.
Даниэль Эрнандес объявил, что защита хочет вызвать на трибуну инвалида Лилиан Дои, но для этого требовалось разрешение суда. На вопрос почему они хотят ее вызвать, Даниэль ответил, что из-за описания, которое она дала полиции на следующее утро после нападения.
Хэлпин был вне себя. Он назвал это еще одним примером «рассеянности» Даниэля. У полиции были проблемы при общении с Лилиан, и этот вопрос неоднократно обсуждался. Он разговаривал с миссис Дои, и ее слова едва можно было разобрать, хотя, добавил он, на опознании 5 сентября она Рамиреса опознала.
Тайнан встал на сторону защиты и сказал, что если они хотят, чтобы миссис Дои была на трибуне, им надо составить официальную судебную повестку. Он не хотел, чтобы решение суда отменили из-за нечестного препятствования попыткам защиты создать основания для разумного сомнения.
После перерыва на обед и возобновления суда Кларк сказал, что они не будут вызывать миссис Дои. Кларк сказал, что сегодня у них больше свидетелей нет.
Утром защита вызвала помощника адвоката Ричарда Салинаса, который объяснил, что принес видеокассету с записью опознания, полученную ими в рамках досудебного представления и исследования доказательств, в видеолабораторию в Бербанке, и попросил сделать с записи фотографии момента, когда детектив Джон Джонс поднял два пальца. Кларк показал фотографию присяжным, которые могли ясно видеть детектива департамента шерифа с двумя вытянутыми вверх пальцами.
В беседе между судьей и адвокатами Кларк снова сказал, что у них больше свидетелей нет, что их следующий свидетель, скорее всего, будет в дороге в течение всего дня, и попросил перерыва в суде. Тайнан был недоволен: он хотел с этим делом покончить. Хэлпин попросил судью отменить повестку в суд, составленную защитой для Джеймса Ромеро, видевшего оранжевую «Тойоту» в Мишн Вьехо.
Защита хотела поставить Ромеро на трибуну, чтобы присяжные могли увидеть, что он получил награду еще до того, как Ричарда привлекли к суду, не то что осудили. Хэлпин предупредил, что если они вызовут на трибуну Ромеро, он, согласно разделу 1101 кодекса дачи показаний, введет в дело нападение на Карнса и отпечаток пальца на оранжевой «Тойоте». Судья Тайнан предупредил, что вызовом Ромеро защита «разворошит осиное гнездо», и он не сможет ей помочь. Кларк сказал, что они хотели бы переосмыслить свою стратегию.
Трибуну заняла свидетельница защиты доктор Линда Лофтус. Она была профессором Вашингтонского университета и написала пятнадцать книг о человеческой памяти и процессах, переживаемых очевидцами в стрессовых ситуациях. Она заявила, что часто сотрудничала с Налоговым управлением, Министерством юстиции и Секретной службой США. Ее репутация была весьма впечатляющей.
На прямом допросе Кларка она сказала присяжным, что человеческий мозг не похож на фотоаппарат и не сохраняет произошедшее в точности. Она сказала, что память имеет три стадии, «стадию запечатления», на которой события происходят и регистрируются в мозгу. Период после того, как событие закончилось и прошло некоторое время, назывался «стадией сохранения». Затем следует «этап воспроизведения», на котором человек пытается снова вызвать информацию – пытается произвести отождествление, пытается ответить на конкретные вопросы.
Кларк хотел знать, влияет ли на память стресс. Она сказала, что да, и что она провела множество тестов в Вашингтонском университете, на которых группе студентов были показаны две разные версии одного и того же фильма. В одной версии присутствовала брань и насилие, а в другой – никакого насилия или нецензурной лексики.
– В подавляющем большинстве случаев, – заявила она, студенты запомнили меньше деталей в версии с насилием. Она сказала, что человеческая природа – избегать неприглядных ситуаций. Используя устройство, которое прикрепляется к зрачку глаза, исследователи обнаружили, что тот, кто находится под прицелом, гораздо больше смотрит на пистолет, чем на человека, который его держит. Пистолет применялся во всех нефатальных нападениях, в которых обвиняли Ричарда.
О пистолете она сказала:
– Из-за него ухудшилась способность запоминать некоторые из этих деталей.
Еще один фактор, влияющий на сохранение, это время, по прошествии которого разум становится уязвимым для «информации, полученной после события», вызывающей «контаминацию или искажение» того, что имело место на самом деле. Дополнительными факторами, влияющими на получение информации после события, являются разговоры свидетелей между собой или задаваемые свидетелям наводящие вопросы.
Она заявила:
– Когда в средствах массовой информации показывают свидетелей… для свидетеля это возможность доступа к новой информации, которая может исказить или изменить его показания.
Затем она засвидетельствовала, что, когда люди разных рас пытаются друг друга опознать, совершается огромное количество ошибок.
Когда Кларк спросил, влияют ли средства массовой информации на память, Хэлпин возразил, что это выходит за рамки ее компетенции, и его возражение было поддержано. Кларк спросил ее, проводила ли она какие-либо исследования о воздействии средств массовой информации на память.
– Они, свидетели, усваивают то, что им рассказали в средствах массовой информации, и утверждают, что сами это пережили, – ответила она.
Хэлпину доктор Лофтус не понравилась, он считал ее наемницей, помогавшей убийце-садисту, и не скрывал этого от присяжных. Однако оспорить ее показания на перекрестном допросе оказалось трудно. Она была уверена в себе, за ее плечами были в буквальном смысле сотни экспериментов и томов исследований, и, свидетельствуя, она смотрела прямо на присяжных. Когда он задал ей вопрос, сколько ей заплатили за ее показания, Рэй Кларк возразил. Тайнан сказал, что рассмотрит возражение, и приказал Хэлпину продолжить. Прокурор держал ее на трибуне и дотошно расспрашивал вплоть до обеденного перерыва, но мало изменил ее настрой или показания.
По возвращении с обеда Кларк сказал, что Ромеро они вызывать не будут, и на трибуну вернулась доктор Лофтус. Судья постановил, что обвинение может спросить, сколько Лофтус заплатили. Хэлпин, агрессивный и недружелюбный, продолжал допрашивать Лофтус до конца дня, но, казалось, чем больше он задавал ей вопросов, тем искреннее и увереннее становилась ее позиция. Присяжным доктор Лофтус явно надоела, но Хэ