лпин продолжал подвергать критике ее и достоверность ее работ.
Утром доктор Лофтус снова взошла на трибуну, и прокурор задал один очень важный вопрос: он хотел узнать, действительно ли чье-то настойчивое приказание кому-то не смотреть на него как раз и заставит этого человека на него взглянуть.
– Это вроде того как, говоря кому-то не думать о слоне, – сказал Хэлпин, – мы на самом деле заставляем его о нем подумать.
Доктор согласилась, сказав, что такова человеческая природа и зрачки сами обращаются в направлении человека, отдающего такой приказ.
При повторном прямом допросе Кларк спросил ее, было ли целью всех проведенных ею исследований «установление истины». Она сказала, что это так, и вскоре сошла с трибуны.
После короткого перерыва Кларк объявил, что у них остался последний свидетель. Юристы сторон обсудили графики представления контрдоказательств и заключительных доказательств соответственно, и заседание суда закрылось.
Глава 51
Первым свидетелем в рамках предоставления контрдоказательств был Боб Найт из полицейского управления Бербанка, человек, ответственный за участие в этом деле Сандры Хотчкисс. Он показал, что слышал, что отделу шерифа нужен был кто-то, у кого есть связи в центре города, и предложили Сандру. Он сказал присяжным, что предложил ей сделку «троих за одно», и рассказал, как она сдала несколько скупщиков и свидетельствовала против них в суде. Он знал, что она воровка, наркоманка и проститутка.
Однако на перекрестном допросе он показал, что во всех отношениях с ним Сандра была «честной и надежной».
Хэлпин вызвал Феликса Эстраду, другого детектива полиции Лос-Анджелеса. Он заявил, что отправил Сандру Хотчкисс с украденным имуществом в два ювелирных магазина, снабдив ее жучком, и что она заманила в ловушку владельцев магазинов – известных скупщиков – которых он арестовал. Он говорил с ней о Ричарде Рамиресе, и она сказала, что его не знала – как и Фелипе Солано.
Большинству присяжных трудно было в это поверить. Из всего, что они уже слышали, они знали, что все трое «тусовались» в центре города и были причастны к ограблениям.
Эстрада также заявил, что в 1986 году пошел навестить ее в тюрьме после ее звонка. Она попросила его помочь с делом и дать немного денег, но когда он отказал и в том, и в другом, она заявила, что пойдет на защиту как свидетель, «чтобы посмотреть, заплатят ли они ей».
Он подытожил, что, предоставляя информацию ему, она была «надежной», но он знал, что она лгунья.
На трибуну вызвали Джона Ярбро. Он оспорил показания Эстрады и сказал, что Хотчкисс ему сказала, что знала Рамиреса, что она встретила его перед отелем «Калифорния» и употребляла вместе с ним кокаин, и что на улице он был известен как Флако – «Тощий». Он заявил, что Хотчкисс также сказала, что Рамирес жил с двумя лесбиянками, одну из них звали Бака. Затем он продолжил подтверждать многое из того, что сказала Хотчкисс на свидетельской трибуне. Когда Хэлпин спросил его, говорила ли она ему, что детективы шерифа набросились на Солано, он ответил: «Категорически нет!»
Он показал, что она говорила ему, что была с Ричардом в машине в деревне Алисо, когда он насмерть сбил пьяного. Проверив полицейские протоколы, он действительно обнаружил ДТП со скрывшимся водителем, дата и время совпадали с рассказом Хотчкисс. Когда Ярбро сошел с трибуны, судебное заседание закончилось.
Утром свидетель в рамках предоставления контрдоказательств Джеймс Ньявро из судебно-медицинской экспертизы показал, что фотограф коронерской службы Стив Хансен сфотографировал тело Вероники Ю в морге как в одежде, так и в обнаженном виде. Хэлпин показал эти фотографии Нявро, и он опознал их как сделанные Хансеном. Задача Хэлпина заключалась в том, чтобы доказать, что Веронику застрелили не внутри машины, и фотографии призваны были напомнить присяжным об ужасной, бессмысленной жестокости этого убийства.
Ричард повернулся к Даниэлю и сказал: «Держу пари, что некоторые из этих головорезов в морге трахаются с трупами». Даниэль засмеялся.
Хэлпин вызвал полицейского из Монтерей-Парка Рона Эндо, и тот снова рассказал присяжным, как он был первым полицейским рядом с Вероникой и сделал ей искусственное дыхание. Затем он опознал фотографии найденного тела, которое лежало на улице, а не в машине, где, как хотел Халпин внушить присяжным, ее следовало бы найти, если бы она была застрелена в машине.
На перекрестном допросе Эндо признал, что никогда не исследовал ни одной из ран Вероники, что, по мнению Кларка, делало его показания спорными.
Алан Йохельсон вызвал Стива Рентериа, который засвидетельствовал, что на футболке, найденной на строительной площадке рядом с домом Кнейдинга, вообще не было крови. В тот день он был последним свидетелем.
На следующее утро, чуть позже десяти утра, обвинение вызвало еще нескольких свидетелей в рамках предоставления контрдоказательств. Самым важным из них был доктор Питер Лян, дантист, который лечил зубы Ричарда в 1985 году. Чтобы показать, что доктор Лян работал с Ричардом, Хэлпин вызвал на трибуну доктора Джеральда Вейла, который заявил, что осматривал Ричарда в окружной тюрьме в сентябре 1985 года, сделал рентгеновский снимок его зубов и снял с них гипсовые слепки, которые были показаны присяжным.
Через тайваньского переводчика доктора Ляна привели к присяге, и он сказал присяжным, что работал над Ричардом 8 марта, 17 марта, 21 мая, 23 мая и 30 мая. Он описал проделанную им работу и расходы, заявив, что Ричард, назвавшийся Ричардом Меном, заплатил наличными.
Хэлпин был уверен, что присяжные поймут, что, если Ричард 30 мая был в кресле дантиста, это доказывает, что он находился в Лос-Анджелесе и имел возможность напасть на Мэйбл Белл, Нетти Лэнг и Кэрол Кайл.
Йохельсон показал доктору Ляну рентгеновские снимки, сделанные Джеральдом Вейлом в тюрьме, и доктор определенно опознал их как рентгеновские снимки зубов Ричарда.
Обвинение вызвало заместителя шерифа Джона Джонса, и он заявил, что был на опознании 5 сентября, что он привел туда Минни Келси. Она была в инвалидном кресле в результате того, что злоумышленник ворвался в ее дом и избил ее. У нее была раздроблена гортань и сломаны кости ног. Джонс сказала, что она не опознала Рамиреса. Когда его спросили, показывал ли он два пальца, как показали общественные защитники, он категорически отрицал. После показаний Джонса суд был отложен на следующую неделю.
В понедельник утром Кларк сказал судье Тайнану в беседе между судьей и адвокатами, что защита хотела бы вызвать свидетеля для опровержения, но свидетель в Эль-Пасо и не сможет выехать раньше конца недели. Тайнан отказался останавливать разбирательство так долго, заявив, что у защиты было достаточно времени на поиск свидетелей. Неохотно он дал время до полудня следующего дня.
Наконец, был вызван последний свидетель. Дэйв Хэнкок, репортер из «Эль-Пасо таймс». Он заявил, что 31 августа 1985 года он отправился в дом Рамиресов на Хасиенда-Хайтс и застал дома Хулиана Рамиреса. Далее он заявил, что свободно говорит по-испански, и спросил Хулиана, согласится ли тот на интервью. Его пригласили в дом на разговор, а позже он написал статью.
Он заявил, что, когда он спросил Хулиана, когда тот в последний раз видел Ричарда, он сказал ему: «Два или три года назад», что резко контрастировало с тем, что Хулиан сказал на трибуне.
На перекрестном допросе репортер показал, что интервью произошло в субботу в 16:30 и длилось десять минут, что Хулиан был в доме один, а он делал записи, но выбросил их. Дом Рамиресов он нашел, поговорив со старыми соседями Рамиресов на Ледо-стрит, а потом позвонил редактору в газету, и тот помог отыскать Хулиана Рамиреса на Хасиенда-Хайтс.
Кларк попросил у него копию статьи, и судья Тайнан дал адвокату пятнадцать минут на то, чтобы ее прочитать.
Дэйв Хэнкок показал, что интервью с Хулианом Рамиресом записал на пленку, и что отец Ричарда был очень расстроен случившимся. Кларк также отметил, что в статье слова Хулиана не были закавычены.
У защиты была односторонняя встреча с судьей Тайнаном в его кабинете. Кларк сказал, что защита с помощью двух очевидцев может доказать, что Ричард действительно находился в Эль-Пасо с 22 по 31 мая. Даниэлю придется поехать в Техас, чтобы допросить свидетелей во время июльских перерывов в суде. Судью просьба встревожила, но он любой ценой стремился избежать аннуляции процесса и, заглянув в свой календарь, неохотно сказал Кларку, что удовлетворит ходатайство, предоставив им время до 10 июля. Он добавил, что все это уже должно было быть сделано.
В открытом судебном заседании Тайнан объявил, что он «неохотно» позволяет команде защиты вызвать свидетелей из Техаса, чтобы опровергнуть показания Дэйва Хэнкока, и собирается предоставить им для этого время до 10 июля.
Фил Хэлпин пришел в ярость от этой новости. Он напомнил судье, что доктор Лян опознал Ричарда и даже имел рентгеновские снимки и датированные карточки, доказывающие, что тот находился в его кабинете.
Присяжным сказали, что они в отпуске до 10 июля.
– С возвращением, дамы и господа. Надеюсь, у вас была небольшая передышка в нашей работе, – сказал судья Тайнан присяжным утром 10 июля.
Защита назвала Раймондо Пантоха, толстого, сильного человека с грубым, обветренным лицом, дружившим с Хулианом Рамиресом уже тридцать лет. Через переводчика с испанского он заявил, что они работали вместе и что он одолжил у Хулиана канализационный трос, чтобы прочистить водосток у себя на кухне 25 мая, в субботу.
Когда он пошел в дом Рамиресов одолжить инструмент, у дочери Рут был праздник первого причастия, и он видел там Ричарда. На лице Раймондо Пантоха лежала печать пожизненной тяжелой работы, и он казался вполне уверенным в себе, и, по выражению судебного репортера, «человеком, говорящим истинную правду».
Хотя Хэлпин встал и тщательно допросил его, желая узнать все о его посещении дома Рамиресов, Пантоха сказал, что он не остался и с Ричардом не разговаривал. Он пошел туда просто одолжить у друга инструмент.