Об инциденте с Дои:
– Опять же в доме, где у этих стариков… было убежище, место, где ночью можно укрыться от нападения. Еще один беспричинно жестокий поступок.
О Мейбл Белл:
– Пожилая женщина избита, ужасно избита, а он рисует на стене и тому подобное. Неприемлемая, просто нестерпимая жестокость на месте преступления.
О надругательствах над Кэрол Кайл:
– На этом случае убийства не закончились, они продолжились. Некоторых людей он оставил в живых, и я утверждаю, что это было сделано единственно ради потехи.
Хэлпин остановился, давая время, чтобы его слова дошли до слушателей. В зале суда не раздавалось ни звука. Все взгляды были прикованы к нему. Зрители ожидали, что Рамирес встанет, примется рычать и ругаться на Хэлпина, но он молчал в своем кресле, глядя на лежащие на столе руки.
– Мэри Луиза Кэннон, – продолжил Хэлпин, – пожилая женщина, живущая одна в своем доме, много раз избита, изуродована до неузнаваемости и задушена… Ее горло перерезано от уха до уха! Маленькая старушка, которая жила одна. В этом не было необходимости, чтобы украсть все, что у нее было.
Уитни Беннетт выжила, несмотря на неоднократные удары Ричарда по голове монтировкой.
– Сто сорок сантиметров линейных швов на ее голове. Несомненно, обвиняемый пытался избить лежавшую в своей постели шестнадцатилетнюю девочку до смерти… Он потерпел неудачу только из-за ее телосложения.
О Джойс Нельсон он сказал:
– Опять же, когда мы говорим об этом, это точная копия убийства Кэннон с бессмысленными, многочисленными, множественными переломами черепа и головы.
Об инциденте Софи Дикман:
– Если кто-то скажет вам, что в этом деянии есть смягчающие обстоятельства [она не убита], а он мог ее убить. Да, он мог бы ее убить, но только она была психиатрической медсестрой и знала, как справляться с подобными ситуациями.
О Максе и Леле Кнейдинг:
– И зачем опять причинять увечья? Какая в этом необходимость, чтобы украсть то, что было у этих бедных стариков?
О нападении на Хованантов:
– Пуля умело пущена в голову Чайнаронга Ховананта, а его жена запугана, избита, изнасиловала вагинально и анально, подверглась издевательствам.
– Шестое августа 1985 года, Кристофер и Вирджиния Петерсен, оба живы сегодня, просто чудо. Им обоим стреляли в голову. Вы помните, что еще? Помните разговор между миссис Петерсен и обвиняемым. Обычный разговор, а потом он засмеялся… Над чем он смеялся? – задал Хэлпин вопрос присяжным.
Об инциденте с Абоват:
– И снова пуля, умело пущенная в мозг Элиаса Абовата, и жестокое обращение с его женой, он таскает ее по коридору за волосы, насилует вагинально и анально в спальне, где лежит мертвое тело ее мужа.
Подводя итог, он сказал:
– Я утверждаю, что вы должны посмотреть на это дело прямо и честно… Этот человек – воплощение зла, и если кто-либо когда-либо заслуживал смертной казни, то это Ричард Рамирес… Я настоятельно призываю вас проголосовать за смертную казнь. Спасибо.
Поднялся Рэй Кларк, чтобы попытаться спасти жизнь Ричарда. Он знал, что это тяжелая битва, но собирался выложиться на полную.
Он впервые заговорил о милосердии, отце Ричарда, любви к нему родителей.
Он сказал присяжным, что, согласно их вердикту, Ричард умрет в тюрьме, что он будет жить в камере размером два на три метра до естественной смерти.
– Жизнь без возможности условно-досрочного освобождения означает, что он никогда больше не увидит Диснейленд; он никогда не увидит Плайя-дель-Рей, он никогда не будет свободным. Это суровое наказание.
Он указал на то, что Охотник оставлял людей в живых, что он спросил Кэрол Кайл, придет ли кто-нибудь ее освободить, что он оставил ей ключ от наручников. Он попросил их проявить к Ричарду сочувствие и сострадание.
Затем он попытался свалить вину на дьявола.
– И здесь особо нечего говорить о том, что он был хорошим мальчиком, ходил в ту или иную школу. Очевидно, вы этого не учитываете. Это не было представлено, и я не знаю, в какую школу он ходил. На самом деле вы знаете его между 1984 и 1985 годами, преимущественно в 1985 году. Я думаю, что неизбежно что-то было не так, но что, мы не знаем. Даже если бы мы знали, я не уверен, что это изменило бы вашу задачу. Допустим, мы поверим, что он был одержимым, если существует такая вещь, как одержимость. Милосердие распространяется и на дьявола, потому я думаю, важно сказать, что он гораздо больше нуждается в милосердии, чем кто-либо другой.
Он продолжал призывать проявить к Ричарду Рамиресу милосердие, громко рассуждая о том, почему Ричард должен жить, но присяжные сидели не шелохнувшись, как скала, их лица были суровы и неподвижны, как портреты на горе Рашмор. В их глазах не мелькнуло ни малейшего проблеска сочувствия к подсудимому, который вызывающе отказался давать показания или даже отрицать преступления, за которые осужден.
Кларк вежливо поблагодарил присяжных за внимание и завершил свою речь в четыре часа. После перерыва судья Тайнан объяснил присяжным юридические аспекты вынесения смертного приговора и отправил их домой.
Жюри приступило к обсуждению определения меры наказания в 9:50 следующего дня, 28 сентября.
Глава 54
Приготовив несколько ведерок попкорна, присяжные приступили к решению судьбы Ричарда. Сначала они проголосовали за то, чтобы каждый из них мог рекомендовать смертный приговор, если это предусмотрено законом. Все двенадцать присяжных высказались «за». Они начали обсуждать подробности каждого убийства.
Как позже скажет Синди, не было «никаких смягчающих вину обстоятельств, которые могли бы заставить их отказаться от смертного приговора. Был уголовный преступник, бесспорный уголовный преступник, и адвокаты не представили никого в защиту Ричарда».
Вне зависимости от того, как бы ни было трудно – «жизнь у человека отнять очень тяжело», – по выражению присяжной Сантос, – они проголосовали за казнь Ричарда по каждому из пунктов обвинения в убийстве первой степени.
Свои решения они записывали на листках бумаги, которые затем подсчитывали. После голосования по делам Винкоу и Дэйл Окадзаки некоторые из присяжных начали рисовать маленькие символы – кто-то нарисовал петлю палача, кто-то – виселицу, кто-то – надгробие с надписью: «Покойся в мире». Синтия Хейден также нарисовала надгробную плиту, хотя и поместила на ней сердечко, что вызвало у присяжных некоторое удивление.
В целом им потребовалось пять дней, чтобы охватить все пункты обвинения. Когда они сообщили судье Тайнану, что их задача выполнена, было 10:20 утра 3 октября.
Вызвали адвокатов. Ричарда вывели и усадили за стол защиты, все еще в тюремной робе, наручниках и кандалах. Когда вошли присяжные, у четырех женщин по лицам текли слезы, и он понял, что они проголосовали за смерть. Он знал, что они проголосуют за смерть.
Синтия Хейден плакала сильнее всех. Она прошептала ему: «Мне очень жаль».
Тайнан сначала назвал имя и фамилию каждого присяжного, чтобы убедиться, что все они присутствуют. Секретарь вручил судье Тайнану протоколы приговора. Он прочитал приговор по первому пункту обвинения.
– «Мы, присяжные заседатели по вышеуказанному делу, признали обвиняемого Ричарда Рамиреса виновным в убийстве Дженни Винкоу первой степени и признали его умышленным убийством, совершенным во время совершения или попытки совершения преступления кражи со взломом в смысле раздела 190.2 (A) (17) (VII) Уголовного кодекса штата Калифорнии, как утверждается на второй странице в разделе II обвинительного заключения, и назначили соответствующее наказание в виде смертной казни. Датировано 3 октября 1989 года. Фелипе Г. Родригес, старшина присяжных».
Судья зачитал все приговоры для протокола. Пока он говорил, его слова падали в переполненный зал суда с фатальной бесповоротностью.
Закончив, судья Тайнан спросил каждого присяжного, отражает ли форма вердикта его решение. Каждый сказал «да». Некоторым присяжным женщинам было трудно говорить, так сильно они плакали. Судья поблагодарил их и назначил вынесение приговора на 9 ноября.
Ричарда взяли под конвой. Он встал и заковылял из зала суда, высоко подняв голову, волоча кандалы по твердому линолеумному полу, сопровождаемый четырьмя заместителями шерифа.
Судья Тайнан обратился к присяжным и попросил их пройти в его кабинет.
– Для протокола я хотел бы поблагодарить вас от имени народа штата Калифорния, возможно, всех граждан этой страны, за вашу работу. Вы работали в чрезвычайно сложной ситуации, я очень горжусь вами и знаю, что вам пришлось нелегко. От имени всех граждан этого штата, мы очень, очень благодарны вам за вашу службу. Мы не могли бы без вас пройти через это, это было очень необычное дело, очень эмоционально напряженное дело, сложное для вас по многим причинам, и я действительно хочу поблагодарить вас и общественность за вашу работу. И да благословит вас Господь, и спасибо.
Вся семья Рамирес в ожидании вынесения приговора собралась в Хасиенда-Хайтс.
Даниэль позвонил им сообщить. Трубку сняла Рут. Адвокат произнес одно слово: Muerte. Рут велела ему держаться. Со слезами на глазах она повернулась к отцу и на испанском повторила: «Смерть».
Хулиан Тапиа встал и пошел в спальню, чтобы рассказать Мерседес. Она стояла на коленях перед своей белой свечой. Она взглянула на лицо мужа и поняла, что штат Калифорния убьет ее последнего ребенка.
– Умереть должен не Ричи, а Сатана, – сказала она и заплакала. Хулиан держал ее, маленькую и хрупкую, в своих сильных руках, и ее слезы текли по его груди, по его разбитому сердцу.
В день вынесения приговора судья сообщил до отказа забившей зал суда и холл перед ним прессе, что гражданских свидетелей, потерпевших по делу, фотографировать категорически запрещено. Он перешел к приговору.
– Суд считает, что доказательства, касающиеся отягчающих обстоятельств по каждому из пунктов обвинения, являются подавляющими, и в оценке доказательств присяжными при выборе надлежащего наказания, то есть смертной казни, перевешивают смягчающие обстоятельства и в подавляющем большинстве случаев подтверждаются весомыми свидетельствами.