Гроб несли Миронов, Александр, Сергей и сам Егор Макарович. Хотя по традиции гроб нельзя нести родственникам, Туманов-старший отказался от помощи четвертого человека и взялся все сделать сам. Для него это было важно, а священник не только не отказал, но и поощрил такое желание отца.
— Это правильно! Провожать должен самый близкий человек. Не бойтесь. Это всего лишь суеверия, — спокойно и тихо произнес он.
Спокойнее всех на похоронах был Арсений. Его тоже позвали. Он привык к смерти, но в данном случае его спокойствие, пожалуй, было обусловлено несколько иными фактами. Он стоял в стороне и вообще не очень хорошо понимал, что здесь делает. Арсений никогда не работал с Тумановым-младшим и абсолютно его не знал.
Стоя поодаль и наблюдая за тем, как родственники кидают в могилу горсти земли, Арсений заметил нечто странное. Кладбище располагалось как бы на двух холмах, не очень высоких, между которыми была низина. На другом холме, метрах в ста от места погребения Туманова-младшего, среди деревьев стоял человек в черном и, казалось, наблюдал за происходящим. Арсений отогнал эту мысль. Она показалась ему параноидальной и какой-то бессмысленной. «До этой темной фигуры слишком далеко, сложно разглядеть. Может, кто-то просто пришел навестить могилу близкого, а я тут напридумывал ерунды!» — говорил себе Арсений. Взглянув еще раз через минуту в сторону другого холма, он заметил, что незнакомец приблизился, но все еще держался в тени деревьев. Теперь можно было отчетливо разглядеть, что этот некто наблюдал именно за похоронами Туманова-младшего.
Арсений как можно более спокойно и непринужденно подошел поближе к Миронову и шепнул ему на ухо:
— Виктор Демьянович, осторожно посмотрите чуть левее, через низину… Среди деревьев видите?
— Вижу, — отозвался МВД.
— Мне кажется, за нами наблюдают.
— Романов, не неси чепухи! Это кладбище, черт побери, прости, Господи. Иди… Не нервируй.
Миронов был жесток и отрывист, а Арсений настойчив и уверен, поэтому, выслушав тираду Виктора Демьяновича, он сказал:
— Я пойду. Мне здесь больше нечего делать.
— Сеня, погоди, — МВД схватил его за рукав, — извини, вырвалось.
— Виктор Демьянович, все в порядке, — улыбнулся Арсений. — Мне правда нужно идти.
Его несколько оскорбило высказывание следователя, но дело было не в этом. Сеня чувствовал, что тот человек за деревьями здесь не просто так, он наблюдает. А это значит, что единственный способ узнать правду — незаметно подойти поближе и проследить за незнакомцем.
Арсений вышел из скопления прощающихся и пошел к тропинке вдоль еще свежих могил. Он старался боковым зрением держать точку, где стоял незнакомец, но при этом делал вид, что идет на выход. Дойдя до небольшой деревянной церкви, где проходило отпевание, он свернул на главную аллею и двинулся в сторону от входа. Прячась за хозяйственными постройками, Арсений спустился в низину, а затем взобрался на противоположную возвышенность. Скрываясь за большими надгробиями, он проследовал к тому месту, где стояла темная фигура, но обнаружил, что там уже пусто — никого нет. Романов присел на корточки, восстановил дыхание и стал тихонько осматриваться по сторонам. В следующую минуту вокруг воцарилась тишина, только листья на деревьях шумели от ветра. Сердце неистово билось в груди. Арсений уже было думал, что упустил цель, но вдруг в нескольких десятках метров от него за могильной плитой мелькнула темная фигура в капюшоне. Она двигалась вглубь кладбища, к лесу. Арсений перевел дыхание и четкими быстрыми шагами последовал за незнакомцем, двигаясь параллельно и пригибаясь к земле. Сократив дистанцию вдвое и найдя место с хорошим обзором, Арсений остановился и начал всматриваться.
Темная фигура несколько раз оглянулась по сторонам и направилась к двухэтажному старинному каменному домику, который некогда вполне мог принадлежать хозяйственной части двора какой-нибудь усадьбы или быть гостевым. Теперь же это было никому не нужное развалившееся заброшенное здание, не подлежащее ремонту, которое, скорее всего, служило местом справления нужды или ночевки бомжей. Темная фигура зашла за угол этого дома, направилась к лесу и скрылась из вида. Арсений вытянулся в полный рост, ведь если он не видит цель из-за дома, значит, и цель не видит его, и зашагал в том же направлении, что и незнакомец. Дойдя до заброшенной постройки, Романов прижался к стене и мелкими шажками начал передвигаться к углу здания, за которым и скрылась фигура в черном. Добравшись до края стены, Арсений прислушался и аккуратно начал выглядывать из-за угла. Насколько ему позволяла видимость, он удостоверился, что поблизости никого, и сделал шаг.
Резкая боль пронзила все его тело, но эпицентр располагался в боку. В глазах начало темнеть, и последнее, что он увидел, — спокойный, даже несколько безразличный взгляд серых глаз из-под белой маски. Все произошло в тишине. Враг поджидал в нескольких шагах за углом и не издал ни звука, ни слова. Романов сполз по телу нападавшего и потерял сознание. В боку у него торчала рукоять ножа, вокруг которого рубашка постепенно меняла цвет с бледно-голубого на бордовый.
Пока не наступила темнота, Арсений что-то видел и слышал. Какие-то темные люди, бледные очертания, черный человек в шляпе шепчет что-то, но невозможно разобрать слов. Сознание играло с ним в причудливую игру. Кто все эти люди-тени, что они значат? Их присутствие пугало, и казалось, Сеня погружается в какой-то склизкий омут — не по своей воле, его туда затягивают какие-то не поддающиеся описанию и объяснению силы под руководством еле видимых, пропадающих теней и пятен.
Говорят, что, когда человек умирает, чувство слуха уходит последним, так что говорите с мертвыми — они нас слышат.
Часть вторая
Глава 6
Город погрузился во тьму. На улицах стояла пугающая тишина, только ветер подгонял сухие листья всех оттенков желтого, рыжего и красного, которые в темноте казались темно-коричневыми или черными, — они бились о тротуар и издавали шелестящий звук, который был заодно с ветром и заставлял трястись то ли от холода, то ли от страха весь город. Окна домов тускло, но уютно горели. Их свет сквозь оконные рамы проникал наружу и смешивался со светом уличных фонарей. Жители города прятались за бетонными блоками типовых жилых домов, в то время как на улице была пустота, гнетущая и будоражащая. Казалось, что если подойти к окну слишком близко, то можно будет прикоснуться к ночи рукой, пощупать ее, ощутить этот плотный темный воздух и эфирный свет фонарей. И вот когда к ней прикоснешься, она затянет в свой мир без остатка. Пути назад уже не будет — только дальше вперед, где свет с каждым шагом тускнеет, а темнота становится все более насыщенной.
Вчера губернатор объявил комендантский час. Поэтому в это время на улице можно было встретить только патрульные машины. Они объезжали проспекты, улицы, переулки, аллеи, бульвары, парки и дворы, как бы охраняя спокойствие граждан и их жизни. Казалось, должно стать легче, проще, безопаснее, но на деле все становилось только страшнее. Тревога лишь усиливалась.
Арсения доставили в больницу в бессознательном состоянии. В процедурной его подготовили, по настойчивому требованию Миронова срочно повезли в операционную, дали наркоз и начали операцию.
Было темно. Романов стоял на кладбище среди могил. Рядом у надгробия, надпись на котором гласила, что здесь покоится Туманов Александр Егорович, стояли Егор Макарович и Виктор Демьянович. Судя по всему, прошло несколько лет, во-первых, потому что появились надгробие, ограда и скамья для тех, кто пришел навестить могилу близкого человека, и, во-вторых, самое главное — могила заросла травой. «Почему никто не убирается здесь? И что я тут делаю?» — подумал Арсений и попытался задать эти вопросы Миронову, но тот не отвечал. Он упорно молчал. Несколькими метрами правее располагалась аллея с фонарями. Это было незнакомое кладбище, и уже это пугало. Желая снова попробовать обратиться к Миронову, Сеня повернулся к нему и заметил, что и он, и Егор Макарович смотрят куда-то в сторону, больше на соседнюю могилу, чем на ту, в которой похоронен сын начальника. Арсений пригляделся, ему понадобилось еще несколько секунд, чтобы разглядеть хоть что-то в этой мгле. Там был свежий крест, на котором значилось его имя — полное имя Арсения и… дата смерти. Не успел он хоть что-то осознать и толком напугаться, как из темноты раздался протяжный вой. Он не был похож на волчий или какой-нибудь другой. Это был целый стонущий хор, который перешел в отрывистое подвывание, больше похожее на смех гиены. Этот звук окружал троих людей, стоящих среди могил, и, постепенно усиливаясь, приближался.
— Что это? — испуганно спросил Арсений у Миронова. Но Виктор Демьянович и Егор Макарович, казалось, не слышали ничего. Они как завороженные смотрели на деревянный крест, торчащий из земли.
В следующий момент Сеня оказался под ближайшим фонарем и еще раз бросил взгляд на МВД и Туманова — они так и стояли неподвижно среди могил. А отрывистый инфернальный и пугающий звук между тем приближался и не сулил ничего хорошего. Через мгновение погас фонарь. Темнота пугала и, казалось, засасывала. «Спасти может только свет!» — подумал Арсений и побежал в сторону горящего фонаря. Каждый шаг давался тяжело, с неистовым усилием, будто к ногам привязали жгут или пару гирь. На преодоление крошечного расстояния до следующего фонаря ушла целая вечность, и, когда Сеня оказался под ним, тот тоже погас. Звук воя или какого-то дьявольского смеха врезался в уши и мозг, он капал раскаленным воском на самые чувствительные участки кожи. Взяв себя в руки и собрав в кулак всю свою решимость, Арсений двинулся к следующему фонарю. Ему казалось, что он бежит во весь опор, но до фонаря оставалось еще по меньшей мере метров двадцать, а звук приближался с удвоенной скоростью. Тот, кто являлся источником этого воя-смеха, был быстрее и нагонял Арсения — еще чуть-чуть, и схватит. «Нельзя смотреть назад! Нельзя!» — шептал себе Сеня и прилагал все свои усилия, чтобы успеть оказаться в небольшом освещенном круге. Неизвестно, кто диктовал правила этой извращенной игры, но Романов почему-то знал, что в свете безопаснее. Последний рывок, и вот он оказался у фонаря. Здесь безопасно. Надо перевести дух. За пределами светового пятна не видно было ничего, только тьма. Вдруг из нее в свет вышел человек, он полностью состоял из тени, на нем был плащ и шляпа. Не было видно никаких других деталей его фигуры или лица. Все было черное как ночь и сливалось с темнотой за пределами света. Этот человек был похож на тень, только объемную. Не говоря ни слова, этот незнакомец, как бы желая представиться, снял шляпу и поднял лицо к свету. Вместо лица белая маска. Сеня его сразу узнал. Это был убийца. Держа шляпу в одной руке, незнакомец щелкнул пальцами другой, и из темноты вышли еще шесть таких же фигур, состоящих из тьмы. Маска управляла этими тенями, как послушными солдатами. Щелкнув второй раз, убийца шагнул во тьму, а его помощники начали наступать, схватили Арсения и потащили. Фонарь погас. Романов неистово сопротивлялся. Он не знал, откуда у него появились силы, он в бешенстве расталкивал эти теперь уже невидимые в кромешной тьме тени, но и они не сдавались. Борьба продолжалась долго, как будто несколько долгих часов, так казалось Арсению, и наконец ему удалось вырваться. Когда это случилось, фонари зажглись сами собой, но свет их, пришедший на смену тьме, был в сотни или даже тысячи раз ярче. Когда глаза привыкли к нему и начали различать хоть что-то, Арсений увидел, что сидит на мет