— Любопытно! Что это была за марка? Цвет? Номера? — как-то резко и азартно произнес Виктор Демьянович.
— Черная или темная. Стекла задние были тонированные… И фары, кажется, прямоугольные. Старая какая-то. Не новая точно. Но в марках я не разбираюсь. Номер тоже, к сожалению, не заметила — в голову даже не пришло.
Виктор Демьянович дал свидетельнице свой номер телефона и записал ее данные.
От патрульных информации было еще меньше. Они приехали на вызов, тут эта женщина и два трупа. Больше ничего. Из важного узнали только номер отделения и имя-фамилию дежурной, которая приняла вызов. Ее ожидала обстоятельная беседа.
Когда все необходимые мероприятия были проведены, Миронов и Александр направились к служебному автомобилю.
— Виктор Демьянович! — воскликнул новый помощник, пронзенный какой-то внезапной мыслью. — А вы знаете теорию о том, что преступники часто возвращаются на место преступления? Может, стоит устроить слежку?
— Знаешь, Александр, — сказал Миронов, тяжело вздохнув, — не хотелось бы остужать этот порыв юности, он даже начинает мне нравиться, но давай ты будешь больше думать и потом говорить. Устроим мы слежку — будем напрягать патрули и оперов! Это раз! Выследим кого-нибудь, что мы ему предъявим? Ходить вдоль озера — не преступление! Это два! Лишняя трата ресурсов и времени — три. Когда понадобится, тогда и слежка тебе будет, и погоня, и пострелять. А сейчас наблюдай, — закончил он, давно перестав смотреть на собеседника и взглядом изучая округу.
— Хорошо, — насупившись, несколько в сторону ответил Саша. — Могу я с вами поехать?
Миронов кивнул.
Когда они оба собирались сесть в машину, раздался крик:
— Господин следователь!..
Виктор Демьянович выругался, быстрым движением затолкал Александра в автомобиль, запрыгнул в него сам и дал газу.
Кричащий в три прыжка опередил машину и преградил ей дорогу. Автомобиль резко затормозил. Миронов несколько секунд с яростью открывал окно вращающейся ручкой, потом бросил это дело, открыл дверь и заорал:
— Пресса, жить надоело?!
— Откуда узнали, что я из прессы? — ехидно произнес парень, улыбка которого источала уверенность в себе и чувство полного владения ситуацией. Идеальная укладка на голове подчеркивала образ самодовольного хлыща, а свободная клетчатая рубашка и сумка на плече придавали его фигуре немного небрежности и легкости. По всему виду этого молодого парня было понятно, что он себя любит, да еще как любит, и, видимо, не он один. — Можно задать пару вопросов? — продолжил он, обнажая половину своих белоснежных зубов.
— Никаких вопросов, — отрезал Миронов и несколько мягче добавил: — Пока.
И было непонятно, то ли «пока» — это значит «сейчас нет, но потом возможно», то ли он просто-напросто прощается. МВД сел в автомобиль и, объехав живое препятствие, начал набирать скорость.
— Ненавижу таких, как он, самовлюбленные, напыщенные идиоты! — ворчал всю дорогу Виктор Демьянович, а Александр с добродушной и понимающей улыбкой внимательно его слушал.
Уголовный розыск располагался в широком здании сталинских времен с высокими потолками и массивной облицовкой фасада, которое своей основательностью выделялось на фоне соседних архитектурных стилей. Подъехав к главному входу, Виктор Демьянович бросил взгляд на свои старенькие часы, подарок коллег на сорок лет. Часовая стрелка показывала девять утра. Немного подумав, МВД назначил сбор оперативной группы на четыре. На вопрос Александра, зачем так долго ждать, он пристально посмотрел на своего нового помощника, после чего ответил: «Надо подумать».
Утро выдалось по-осеннему серым и унылым. Солнце даже не собиралось постепенно подниматься в зенит, чтобы порадовать жителей города и всей средней полосы остатками летнего тепла этим сентябрьским днем. Напротив, туман проникал во все уголки города, а тучи заполонили небо, заслонив собой остатки солнечного света и летней радости. Синоптики не обещали улучшений. Лето закончилось, начиналась осень.
Судебно-медицинский эксперт Арсений Романов смотрел на небо. Он любил такую погоду, потому что при ней легче думается, а подумать было о чем. Случившееся этой ночью сильно задело Арсения. Не то чтобы он испугался или удивился. Он видел многое: трупы стариков с пятью ножевыми ранениями, нанесенными кем-то из алчных родственников, десяток трупов после бандитских разборок — и такое бывало, отрезанные конечности, тела избитых и изнасилованных женщин, детей, — но то, что он увидел сегодня, оставило особый отпечаток.
Кто-то в детстве собирает монеты и занимается нумизматикой, кто-то склеивает модели автомобилей, танков или самолетов, а Арсений с детства увлекался историями различных преступников и убийц. Он собирал о них вырезки из статей, читал книги, обожал триллеры и фильмы ужасов. В этом плане он был настоящим психом. И выбор-то, собственно, у него был какой: либо становиться маньяком, либо помогать ловить этих маньяков. Пройдя курс психологии преступника, основываясь на прочитанных книгах и зная об этом побольше многих, он мог точно сказать, что это не простое убийство, и Миронову придется иметь дело с настоящим социопатом, который еще даст о себе знать. От этой мысли сердце билось чаще: теперь и на улице Арсения праздник — наконец-то настоящий маньяк и есть все шансы его выследить!
С улыбкой ребенка, которому подарили то, о чем он мечтал, Арсений отвел взгляд от неба, заметил, что стоит на улице абсолютно один возле деревянной крашеной-перекрашеной двери входа в здание, где его ждала работа и куда в скором времени должны были привезти два трупа. Пора браться за дело!
Виктор Демьянович провел безвылазно в кабинете два часа и закончил разбираться с другими делами, которых у него накопилось около пятнадцати. «Все какая-то шелуха! Надо бы перекинуть парочку на кого-нибудь другого, а то зашьюсь», — подумал он и тяжко выдохнул. Просидев минуту в задумчивости, Миронов встал, проверил наличие воды в чайнике и включил его. Пока вода нагревалась, он кинул пару ложек растворимого кофе в чашку и достал из сумки свой блокнот. Когда кофе был готов, Виктор Демьянович взял напиток и встал у окна, из которого открывался вид на внутренний двор. Пятый этаж позволял смотреть поверх домов, и Миронов обогнул взглядом с полдесятка дворов, прежде чем уставиться вдаль. Простояв так еще немного, он вспомнил про кофе, сделал аккуратный глоток, чтобы не обжечь язык и нёбо, в полной мере насладился вкусом отвратительной бурды и открыл свой блокнот. Вопреки обычаю, на этот раз информации оказалось негусто, но одно предложение, записанное последним, было обведено и три раза подчеркнуто.
«Кто, когда, откуда и зачем звонил дежурной?»
А чуть ниже большими буквами добавлено: «ДОПРОСИТЬ!» До сбора оставалось еще четыре часа, поэтому он решил не откладывать это дело. Взяв свое пальто с вешалки и блокнот со стола, Миронов сделал последний глоток поостывшего кофе и покинул кабинет.
Когда МВД вышел на улицу, он сообразил, что на место той дежурной заступила уже другая смена и допрос срывается, но он знал, что польза от поездки в любом случае будет, так как уже не первый год все звонки в дежурные части записываются и их можно прослушать. Хлюпая подошвами ботинок по склизкой грязи, Виктор Демьянович преодолел расстояние от машины до входной двери отделения полиции, куда этой ночью поступил пугающий звонок. Договариваться с новыми дежурными долго не пришлось, так что он прослушал тот короткий телефонный разговор, записал его дословно в свой блокнот и прокрутил запись еще несколько раз, слушая с закрытыми глазами. Это была особенность Миронова, который был хорошим следователем. Он старался в мельчайших деталях представить события прошлого вечера и разговора. Сложность состояла в том, что необходимо было не фантазировать, а представлять то, что было, основываясь исключительно на фактах и известных деталях. Для Миронова слова «поверю, только когда увижу собственными глазами» не были пустым звуком.
Напоследок МВД взял адрес и номер телефона дежурной и попросил отправить запись разговора в уголовный розыск как можно скорее. Взглянув на часы, он заметил, что еще есть время дойти до полученного адреса, чтобы подтвердить или опровергнуть свои мысли и догадки беседой с непосредственным участником событий.
После одного звонка и недолгого ожидания дверь открыла приятная полноватая женщина со сдержанным и строгим взглядом, но приятной мягкой улыбкой.
— Капитан Миронов. Следователь уголовного розыска. Ольга Степановна, можно с вами поговорить?
— Да, конечно, — спокойно ответила женщина, — проходите на кухню.
В квартире было царство уютного беспорядка, который не смущает, а скорее располагает к приятной и душевной беседе.
— Вы уж извините за хаос: у меня сын учится в университете, вот устраивает тут творческий бедлам, сколько ни убирай.
— Да что вы — у вас вполне уютно! — поспешил заверить собеседницу Миронов. Он продолжал незаметно изучать обстановку.
— Чаю не желаете? — предложила Ольга Степановна и начала наливать заварку в две кружки, даже не дождавшись ответа. Миронов не стал противиться. — Я так понимаю, вы насчет того звонка сегодня ночью, — продолжила она.
— А откуда вы?.. — начал было Виктор Демьянович, но женщина его перебила:
— Догадалась. Вчерашний звонок был не из рядовых, и я догадывалась: что-то должно произойти. А буквально за пять минут до вашего прихода позвонили коллеги. — Ольга Степановна поставила две чашки горячего чая на стол, одну из них пододвинула поближе к следователю, а сама расположилась напротив. — Значит, все-таки были убийства…
— Да. Это правда. — МВД присел на краешек старого стула и робко облокотился на кухонный стол, по-дачному накрытый клеенкой. — Ну что ж… Расскажите мне, что вспомнится.
Немного подумав, она начала говорить:
— Я заполняла журнал вызовов. И тут раздался звонок. Я подняла трубку, назвала номер отделения и так далее по инструкции… Я бы даже сказала, что все как обычно. В трубке были слышны какие-то помехи или шорох. Я вначале подумала, что либо шутники, либо сбой на линии, но я не имею права просто так бросать трубку, поэтому переспросила: что случилось? И тут я поняла, что меня слушают, а шорох и помехи — это громкое хриплое дыхание. Молчание длилось еще секунду, а потом он сказал… секунду… сейчас… он сказал: «Пистолет Макарова. Двое. Фиолетовая машина у озера. Мертвы. Это сделал я». Вроде так. А, точно! И еще он добавил: «Поиграем?» Знаете, я много шутников слышала, но у меня сердце в жар бросило, я не на шутку испугалась, потому что поверила этому голосу на все сто процентов.