Нет, жаль, конечно, что помародерить не удалось. Да и на складе, как вспомню, так жаба душит, столько всего было! Эх, разбогател бы за час! Столько возможностей упустили. Да и пленница эта… Ох, а как не повезло Шадду Шкурнику. Да, предательство всегда…
Мысль оборвалась, а я замер, будто на стену натолкнулся.
«Странно, что ты что-то понял, — сказал Рауль там, у склада. — Ящер будто на другом языке…»
Меня передернуло от внезапного озноба. А от догадки еще и затрясло.
Не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, сошел с дороги. Некоторое время сосредоточенно думал, вспомнила.
— Му… — проворчал я, с трудом ворочая языком. Чужие губы не слушались, а из горла вырывались и вовсе уж неприличные звуки. Внятно получилось только с пятой попытки: — Му… тант…
В желудке похолодело.
Вот, значит, каково это: говорить на своем родном языке, находясь в чужом теле!
Девушка потому непонятно для Рауля рычала, что спрашивала у меня по-русски!
3
Кровь застучала в висках. Нужно вернуться! Успеть к Раулю! Не дай бог, чтобы он успел что-то сотворить с пленницей! Вдруг у них здесь пытки в порядке вещей, ведь это какое-то чертово дьявольское средневековье! Темные века разума!
Я развернулся, бегом бросился к воротам. Буквально за полминуты преодолел расстояние, но там меня ждало разочарование.
Перед воротами огромная толпа, везде зеленые огни, слышится хриплый лай и ругать. Отряд из десяти всадников, верхом на каких-то неизвестных мне маунтах, на поводках три тройки уже знакомых «шакалов». Все стражники в тяжелой броне, с пиками и мечами. Отряд окружили дозорные Блошиных нор, о чем-то громко споря.
Не пройти… не сейчас!
Я вернулся за угол, прижался спиной к теплому камню, ругая себя последними словами. Ну вот как я умудрился не распознать сразу родной язык?! Черт побери! Адреналин, наверное, феерия драки насмерть? Черт!
А мог бы и раньше догадаться, когда стал видеть чужие воспоминания. Здесь другой язык, другие существа. И мне, вместе с чужими воспоминаниями, подарили способность общаться на местном языке.
Черт побери… Да, все мы задним умом мудрые, но кто бы подсказал тогда, когда было нужно?!
«С другой стороны, — уже спокойней подумал я, — что бы я сделал, пойми сразу? Остановил Рауля? Забрал у него пленницу? Нет, ничего не вышло бы… Да и вопрос еще, как отнесутся местные к той новости, что я сам всего лишь пришелец в их мире?»
Я оглянулся туда, где, по моему разумению, должен был находиться дом Старца-висельника. Похоже, назрел серьезный и обстоятельный разговор.
Осторожно выглянув из-за угла, убедился, что спор дозорных со стражей продолжается. И дозорные, судя по всему, его проиграют. Вон, стража уже начинает теснить голодранцев. Все громче слышатся приказы свалить с дороги, пока целы, что, в случае надобности, сюда приведут целую армию, чтобы все обыскать.
«К Раулю не пробиться», — я разочарованно скрипнул зубами.
Ладно, тогда будем действовать иначе…
ГЛАВА 13. Прах истории
1
Дорогу к дому Старца-висельника помнил хорошо, дошел быстро. За это время успел обдумать немногое, но важное.
К примеру, еще с самого начала очень уж меня поразили безумная реалистичность и реальное безумие здешнего мира. Да, я не совсем оторван от прогресса, как казалось парочке моих школьных знакомых-ботанов, которые еще в те доинтернетные времена прослыли хлюпиками и сумасшедшими. Эти придурки, вместо того, чтобы ходить в качалку, как все пацаны, да за девчонками приударять, заводили себе тетрадки, куда выписывали коды от игр, всякие фаталити-хреналити. А потом друг с другом делились:
«Икс-икс-зэд-икс-зэд-назад-зэд!»
Нет, то совсем оторванные, хотя мне бы их помощь сейчас ох как пригодилась! Но даже я гамил в парочку онлайновых, не считая всяких танчиков и сингловых. И нигде не встречал настолько враждебного мира. Ну, то есть миры были разные: мрачные, демонические, полные опасностей, однако игрока там легко вели, показывали, обучали. А здесь — псами затравили, по роже надавали, отправили на рудник, потом гибель… б-р-р!
И еще эти чертовы ангары!
Что в них было? Почему все так секретно и охраняемо? Почему игра? Игра ли? Но, если все же игра, неужели она настолько вышла из-под контроля, что ею заинтересовались спецслужбы? Но я не припомню ни одного скандала в Сети, не вспомню ни одной похожей и настолько развитой игры. В моем времени просто нет таких технологий!
А значит…
Я взглянул на свои руки, сжал в кулаки, разжал. На местах для колец то и дело мерцали призрачные огоньки свободных слотов.
Если вдруг реальный мир? Похоже, но… интерфейс? Откуда он?..
Как же мало информации!
От бессилия даже застонал.
Но ничего, дурости во мне все меньше, а осторожности прибавляется. Истории этого мира многочисленны и столь тщательно перемешаны, сплетены и запутаны, что уже стали единым комом. Вляпаться легко, а выпутаться невероятно сложно, почти невозможно, как карасю из рыболовной сети. Так что нужно всего лишь быть ото всех подальше, наплевать на местные склоки и дрязги. Стараться брать нужное, а самому увиливать от любой ответственности. Именно так, как бы это ни звучало.
По сути, теперь у меня три цели. Поговорить со Старцем-висельником, обменяться информацией с девицей-оборотнем, и… я поднял взгляд, туда, где лишь густая непроглядная тьма, в которой скрывался исполинский свод этого чудовищного грота, что смог уместить в себя целый город.
Маг с невольничьего рынка, тот самый, который «уже встречал» таких, как я, и девушка Рита.
Но как выбраться наверх? Туда, куда путь Ночному народу навеки заказан?..
Я покачал головой и решительно сжал кулаки.
Справлюсь! Чего бы мне это ни стоило!
2
Мой кулак трижды ударил в хлипкую дверь лачуги Старца-висельника. Изнутри загудело, но я решительно ударил еще раз. Пенсионер все-таки, надо говорить громче и четче, а стучать так вообще, как из пушки.
Долго ничего не происходило, я даже развернулся спиной и от души приложил пяткой, чуть не выломав дверь. Наконец, в глубине заскреблось, послышались шаркающие шаги и бормотание. Лязгнул засов, дверь провернулась на петлях. Дохнуло старостью и прелыми травами.
— Чего тебе, Дарк?
Старик, конечно, сутулился, изо всех изображая дряхлость, но взгляд его был острым и внимательным.
— Прости, отче, — заговорил я, тщательно припоминая хотя бы малые подробности этикета средневековья. — Поговорить надобно, сил нету — алчу… или алкаю… в общем, жажду знаний.
Старик усмехнулся, посторонился, пропуская. Я вошел, услышал едкое:
— Значит, вначале ты совершаешь действие, а потом уже просишь знаний? Характер, достойный героя, но не мудреца. Даже не знаю, что лучше.
Я обернулся на середине комнаты, взглянул пытливо: о на то ли намекает? Старец напомнил:
— Мне многое ведомо, да. И твои приключения с ищейками Темного короля — не исключение. Ну и как ваш поход с Раулем? Удался?
Я хотел кивнуть, так быстро спросили, но успел сдержаться. Вовремя вспомнилось предостережение Капитана нищих, чтобы про рейд никому ни слова.
— Какой поход? — сделав честные глаза, спросил я.
Захлопнув дверь и заперев ее на засов, Старец-висельник обернулся. Окинул меня долгим взглядом с ног до головы. Сказал одобрительно:
— Ты быстро учишься, юноша. И успел ступить на четвертую ступень. Похвально, но…
— Но?
— Впереди длинный путь. И мне хотелось бы задать тебе один вопрос: знаешь ли ты, какой из восьми ветров тебе милее, какой станет помогать, подталкивая в спину, а какой, наоборот, ударит в лицо, стремясь засыпать глаза песком и пылью?
Ну да, средневековье во всей красе: романтика художественных фраз и двусмысленностей. Практически не раздумывая, ответил в том же духе:
— О направлении пусть боги задумываются, они судьбу готовят. А остальное, что зависит от меня, надеюсь, будет совершаться по чести.
Старик покивал с улыбкой, я возгордился, что ответил верно. Однако тут же был возвращен на место. Взгляд Старца выморозил лед. Он произнес тем спокойным тоном, в каком слышатся извержения вулканов и содрогание тверди:
— Ты знаешь правильные слова, Дарк, хотя зовешь себя новичком, да таким и являешься внешне. Но только внешне.
Что-то вдруг случилось. Голос старика исказился, будто эффектом Допплера. Комната подернулась рябью. Я ощутил странное, какой-то наркотический трип, словно моя плоть вдруг медленно начала становиться прозрачной.
Голос старика звучал негромко, однако теперь в нем звенела сталь, в голосе ощущалась власть.
— Ты не такой, как другие новички, Дарк. У женщин Ночного народа давно не рождаются дети, да и слишком ты развит для ребенка, не находишь? Кто же ты?
«Прозрачность» становилась глубже, я ощутил, что повеяло холодом, пронизывающим насквозь. Этот холод, будто ледяные руки, пронизывал плоть, властно перебирая внутренние органы, брезгливо отбрасывая лишнее, словно кто-то рылся в сундуке со всяким старьем, сотню лет назад отправленным на чердак.
— Ты прибыл к нам в странное время, тот, кто называет себя сыном Ночного народа, но ничего не ведает о нем. Кто-о-о ты-ы-ы?..
Масляная расплывчатость пульсировала, то нагоняя тьмы, то вдруг резала глаза предельной резкостью. Ледяные пальцы коснулись сердца, оно застыло в ужасе, перестало биться. Я распахнул рот для предсмертного крика, но ощутил, как мышцы вымораживает космический холод.
— Не чувствую магии оборотней… Значит, ты и вправду живой… ты наш… ты плоть от плоти этого мира, но за твоей душой — я чувствую! — прячется другая…
Цепкая хватка разжалась, сердце сократилось в пульсации, с острой болью перекачивая загустевшую и остывшую кровь. А длинные ледяные пальцы, будто болотные змеи, скользнули под кожей к шее, влезли в голову и жадными сосущими ртами пиявок вцепились в мозг! Я задрожал всем телом!
— Чужие лица… многие жизни… воспоминания ли? Фантазии ли это? Или почерпнутые знания из книг?.. — Старец-висельник задумчиво бормотал себе под нос, с ф